вино с незнакомыми людьми. В общем можно было заключить, что посол и правда оказался компетентным и что конкретно он доложит Хатшепсут оставалось непонятным.

* * *

Движение организованной массы людей, поднявшее облака песка и пыли, сопровождалось лишь редкими криками команд. Все и так хорошо знали, что делать каждому. Бесконечные каждодневные многочасовые тренировки вбивались в сознание любого легионера, а если он был слишком туп для этого, то палка декана или центуриона быстро наставляла его на путь истинный.

Я вместе с Минмосом и Иамунеджехом попрощался с двумя главами городов, которые прибыли засвидетельствовать мне своё почтение. Поскольку последние недели мы с ними жили в мире, они чётко выполняли все свои обязательства, то я решил не жадничать и подарить каждому по колеснице, правда без хомутов и подков у коней. Когда я поблагодарил каждого за гостеприимство и велел вывести коней с колесницами, то главы обеих городов натурально открыли рты от щедрости и масштаба подарка. Кони были все выкупаны, расчёсаны, гривы переплетены золотыми шнурами, на головах крепились султаны с перьями страуса, попоны тоже были расшиты и покрашены красивыми разноцветными узорами, так что подарок был поистине царским.

Они попадали на землю, благодаря меня за подарки, я же довольно улыбнулся, видя такую реакцию и сказал.

— Царь Менхеперра всегда платит по счетам. Добром или злом.

Затем я свистнул и Меримаат, стоявший за управлением моей колесницей, быстро развернул её и направил вслед уходящему войску. За нами тут же устремились и колесницы охраны, оставляя позади города, в которых мы провели так много времени. Отдых закончился.

Глава 14

Проклятый песок был везде: в сандалиях, одежде, еде, вине, в общем везде где только можно, чем изрядно меня бесил. Где родные берёзки? Где зелёная трава? Караванная дорога, которой мы шли, отходила от Нила вбок, так что Сахара постоянно напоминала о себе близким дыханием горячего воздуха и бесконечными песками. Я никогда не думал, что песок может так быстро надоедать, но здесь, моя нелюбовь к нему начинала возрастать с каждым днём, что войско шло выше на юг.

Мы проходили поместья, крестьянские поселения, вызывая панику у их обитателей, но видя, что мы спокойно идём дальше, они тут же успокаивались. Разведка приносила новости, что впереди всё спокойно, кругом только мирная жизнь, так что оставалось удивляться, почему войскам царя Хатшепсут, да и моим не приходила помощь от вице-короля Нубии. Этот вопрос я собирался задать ему первым при нашей личной встрече.

Думал я также о том, стоит ли сейчас начинать тренировки легионеров под новый тип оружия, но приходил к мнению, что не стоит путать людей. Сейчас все привыкли использовать в бою щиты и копья, так что без пилумов и скутумов в руках, трудно будет показывать и рассказывать, как правильно ими действовать. Приняв это решение, я освободил себе много времени, которое решил занять, возобновив физические упражнения. Бегал по утрам, отжимался, приседал, ну и конечно наконец добрался до боя на мечах, копьях и стрельбе из лука. Самое первое занятие с Хоремхебом я запомнил надолго. Произошло это в один из вечеров, когда прохлада опустилась на землю и нам с Меримаатом установили мишени для тренировки. Подошедший со своим луком Хоремхеб, стал показывать и рассказывать основы, хотя сильно смущался от этого. Его конечно просветили, о том, как я стреляю, так что большое удивление вызвала у него моя просьба научить нас с Меримаатом стрелять из лука.

Внимательно слушая его и повторяя что он показывает, я впервые выстрелил из лука сам, не пользуясь мышечной памятью Менхеперра. Стрела тренькнув о тетиву, улетела мимо цели, вызвав всеобщее удивление. Ведь воины прекрасно помнили, как далеко и точно я стрелял совершенно недавно.

— Вот поэтому я и попросил тебя Хоремхеб, показать, как правильно стрелять, — спокойно прокомментировал я свой результат, — нет постоянства в моей технике и меня это беспокоит.

Легат Второго легиона выдохнул, видя что я спокойно признаю собственные ошибки и широко улыбнулся.

— Мой царь, я приложу все свои силы, чтобы помочь Его величеству отточить свои навыки.

— Отлично, тогда давай запланируем каждый день перед закатом, будем заниматься по два часа, — предложил я и он тут же согласился.

Всё оставшееся время я стрелял сам и стрелы летели куда угодно, кроме цели, вызывая всеобщее удивление. Под конец, когда я сам расстроенный результатами стрельбы, попросил поставить золотую монету на триста шагов от нас и когда это было сделано, впервые за сегодня взял лук так, как брал его Менхеперра. Отбросив лишние мысли и позволив телу самому сделать нужную работу, я выпустил стрелу. Лук упруго отпружинил в ладони и такой знакомый мне поток ветра ударил в затылок. Стрела умчалась вдаль и сбила золотой кругляш с подставки. Хоремхеб открыл рот от удивления, а военные кругом облегчённо выдохнули, так они волновались за меня, что я разучился стрелять.

— Вот видишь Хоремхеб — прокомментировал я последнюю попытку, — о чём я тебе и говорил.

— Да мой царь, — он удивлённо покачал головой, — сколько живу, такое впервые вижу.

— Значит будем тренироваться теперь чаще, заодно и Меримаата в стрельбе подтянем, — похлопал я стоящего рядом спутника, который всю тренировку показывал результаты стрельбы гораздо лучше меня, чем сильно гордился до последнего моего выстрела. После него он явно приуныл.

Пока Хоремхеб и Меримаат обсуждали его выстрелы, я задумался над природой того самого ветерка, который направлял мои стрелы прямо в цель. Интересно было изучить на какое максимальное расстояние я могу так стрельнуть, могу ли вообще не целиться или стрелять в другую сторону? В общем всё то, что нужно было по-хорошему изучить без свидетелей. По самому ветерку я подозревал, что это происки богини Бастет, ведь недаром тогда в пирамиде Осирис говорил о какой-то божественной метке, которая имелась у меня. Других причин собственной меткости я не видел, поскольку стрельба сегодня показала, что я полный нуб в этом деле, что было в общем-то не удивительно, поскольку было фактом. В тоже, чтобы Менхеперра мог стрелять на подобном уровне я не верил, это было вообще вне человеческих возможностей.

Не став откладывать проверку в долгий ящик, поскольку я прекрасно знал, что дела могут нахлынуть на меня в любой момент без особых предупреждений, а потому ранним утром, взял свой лук, зевающих, сонных Меримаата с Бенермерутом и запретив охране следовать за нами, отъехал подальше от лагеря. Мои спутники сразу почувствовали неладное, так что пришлось объясняться.

— Сейчас я кое-что хочу проверить, — тихо сказал я, обращаясь к ним, — остались ли у меня ещё божественные силы или они начали меня покидать. Поэтому я и взял только вас двоих. Вы без лишних слов и так знаете, что про меня нужно помалкивать.

Мужчина и парень кивнули, мгновенно став серьёзными.

— Ставьте мишени, — приказал я и они стали расставлять привезённые с собой связанные тростниковые пучки, просто втыкая палки в землю и надевая на них эти мишени.

Взяв лук, я для начала стал смотреть на первую мишень, не сводя с неё взгляда, а лук нацелил вообще в другую сторону. Спуск тетивы и боковой ветер смёл стрелу в нужном направлении и через секунду она уже торчала в мишени. Челюсти у Меримаата и Бенермерута «упали» на землю.

Развернувшись спиной ко второй мишени, я повернул голову назад чтобы смотреть на неё, сколько позволяла шея и выстрелил в противоположную сторону от неё. Несколько резких порывов ветра, взметнувших наши набедренные повязки и вот стрела торчит ровненько во второй мишени. Взгляды моих спутников при этом нужно было только видеть.

Хмыкнув, я посмотрел на третью, самую дальнюю мишень, ради установки которой Меримаат даже съездил на колеснице так далеко, что сейчас она виднелась едва заметной чёрточкой. Смотря на неё, я выстрелил просто вверх. Тут же порывы ветра быстро подкорректировали стрелу и она исчезла где-то вдали. Поехавший к мишени Меримаат, вернулся через пять минут, молча вручив мне мишень, в которой торчала стрела.

— Мда, — произнёс я, убирая лук в чехол на колеснице, а колчан отдав парню пристроить его также в чехол на борту.

Стараясь