одна красная. Может вам на красную поменять? — предложил Кузьмич. Я прикинул что красная у меня уже есть, а Гному сразу красную глотать жирно будет. Пусть пока с чёрной начнёт.

— Нет. Две чёрных. И моего приятеля надо знахарю показать, — я взглянул на Гнома, тот сидел как заворожённый и смотрел на коробочку, не веря своим глазам. Вот ведь как получается, подумал я. Живут люди год в Улье, а жемчуг ни разу не принимали, всё горохом давятся.

— Как скажешь. Мне понравился ваш стиль и есть у меня одно предложение, Лесник.

— Большое? — испытывающе посмотрел на грибника. По его комичным движениям я понял, что очень большое. Кузьмич шевелил своим ёршиком под носом пытаясь сформулировать и в тоже время пытаясь не обмануть самого себя.

— Весьма, — наконец выдавил он из себя. — С недавнего времени в зоне нашей ответственности недалеко от тракта поселились килдинги. Боевые столкновения не дали результата, они нас просто размотали как котят. Вот уже вторую неделю по тракту никто не едет, бояться. Тормозят все здесь, а «Новая земля» не резиновая. Уже подумывают строиться на берегу, и я с этим ничего поделать не могу. — В его голосе зазвучали истерические нотки. Ну понятно, на берегу ты уже будешь никто и весь гешефт пойдёт мимо. — Обещали прислать подмогу из Центра, но, когда никому не известно. Килдинги воруют людей, хватают их на дорогах. Они их приносят в жертву на своих сборищах. Уже пошли разговоры о выборах нового командира, вы понимаете?

— От чего же, понимаем. Шатается стул под твоей тощей задницей, — кивнул я.

— Где-то так. Да.

— Килдинги, кто это?

— Сектанты, уверяющие, что они здесь живут со времён основания Улья. Жутко могущественны и раскачаны.

— И? — я поднял брови, ожидая продолжения.

— Может вы их тоже того, взорвёте? — сейчас он мне напомнил улыбающуюся акулу.

Глава 10. Персефона

— Пойдём, Гном. Над нами здесь издеваются, — я резко отодвинул стул и смахнул со стола коробочки. Гном тут же вскочил на ноги и пошёл за мной не задавая вопросов. — Рад был знакомству, мы отбываем на вечернем дилижансе. — Я приподнял виртуальную шляпу.

— Ну вы чего, — чуть не плача промямлил грибник. Его физиономия сморщилась и сейчас он был похож на Чарли Чаплина, ударенного о фонарный столб. — Мне же вилы!

— Вилы? А нам что будет если мы туда сунемся? Это здесь людей в жертву приносят? Ну-ка в сторонку я вам динамиту наложу по самые брови, так что ли?

— Ну… — промычал Кузьмич.

— Коленку жму. Сколько? — я оседлал стул задом наперёд.

— Что сколько? — глазёнки забегали по орбитам сигнализируя о нешуточном мысленном процессе.

— Во сколько ты оцениваешь своё место как командира новых землян? — спросил я его прямо. — Ещё пару недель и тебя утопят в пруду. Но я знаю ты обязательно всплывёшь, чтобы смердеть назло всем.

— Плохо вы обо мне думаете. Три красных? Это очень много, больше вам никто не предложит, даже тот, кто придёт после меня. Килдинги то всё равно останутся. Это всё что у меня есть, — у него задрожала нижняя губа и возник тик правого глаза.

— Только не плачь. Четыре, нас же двое.

— Но у меня…

— Есть ещё гораздо больше, — закончил я за него. — Ты, паучина такая, сколько здесь сидишь?

— Три года.

— Я думаю, что у тебя и белая есть.

— Нет, — очень быстро он ответил, очень. Может его прихлопнуть и пошукать по сусекам? По-моему, это проще чем травить килдингов.

— Не знаю… а сколько красных стоит белая?

— Нисколько.

— Как это?

— Какой дурак поменяет белую на красные?

— Ты.

— Нет, нет и нет. Сам разберусь, проваливайте.

— Ладно. Четыре красных.

— Правда?

— Кривда.

— Договорились, — повеселел Кузьмич. — Сколько нужно тротила?

— Не нужно ничего. Подумать дай… что значит размотали как котят? Какое у них оружие?

— Обычное, но они все под дарами и у каждого их как блох на собаке. Снайпер, например садит из-за горизонта вообще не подойти, или есть жрица, та похоже вообще нимфа.

— Как это? — Гном позеленел, когда услышал о нимфе.

— Может приказать мысленно повеситься и ты с радостью залезешь в петлю.

— То, что надо, — оживился я.

— Ты точно слабоумный, — Кузьмич посмотрел на меня как на покойника.

— Короче. Мне нужно к ним проникнуть. Где они окопались?

— В старых каменоломнях. Но они быстрее тебя убьют чем, пустят к себе.

— Всё так плохо?

— Не то слово. Тем более, когда мы на них напали они похоже, стрелялись между собой. Именно поэтому мы и решились. Они так увлечённо хлестались.

— Подробнее, — потребовал я.

— Мы решили проехать по дороге с хорошей охраной и напоролись на жрицу и ещё одного в плаще. Они там все в плащах ходят.

— Как у тебя? — спросил Гном.

— Нет, получше. Так вот они даже внимания не обратили на нас и нашу технику. Она только съездила по морде тому, что в плаще какой-то палкой. Он заныл, и она добавила ещё. А на нас только зыркнула и мы в ужасе повернули назад. Это был какой-то мысленный приказ, видимо ей не до нас было. Там даже оружие не надо, прикажет и сам к ней пойдёшь.

— На лицо конфликт. Внутренний. На этом можно сыграть. Так ты говоришь по тракту никто не ездит?

— Да, уже почти две недели.

— Откуда они людей тогда берут? Неужели прямо со стаба?

— Нет. Значит неоткуда.

— Прекрасно! Просто замечательно.

— Лесник, ты что задумал?

— В килдинги пойду устраиваться.

— Красные можно не готовить?

— Ну почему же. Готовь. Я на разведку съезжу, осмотрюсь. Гном, а ты меня в гостинице жди.

На следующий день рано утром я завёл мотоцикл и выехал на тракт. «Урал» был модернизированной версией М-72, на котором я с лихвой поколесил по дорогам войны, так что в управлении им трудностей у меня не возникло. Я хотел проехать участок тракта километров на двадцать и вернуться назад, попутно где-нибудь остановиться и понаблюдать за местом, где окопались таинственные килдинги. У меня с собой была карта от Кузьмича и примерные точки откуда можно было вести наблюдение. Встретить кого-то я не боялся. От заражённых я рассчитывал уйти на скорости и как показал недавний бой свыше тридцати ну максимум сорока километров в час лотерейщики бегать не могут. Про топтуна я вспоминать не хотел, тем более про рубера. Перед выездом я взял у Гнома репеллент на всякий случай, хотя по заверениям Кузьмича заражённые на тракт показываться не любили ведь каждый раз встреча с людьми для них оборачивалась потрошением споровых мешков. Отъехав от стаба