Когда трапеза подошла к концу, Дайн похлопала в ладоши и слуги отнесли остатки еды, а вместо блюд принесли два глубоких позолоченных таза с чистой водой, в которой плавали лепестки алых роз и какие-то бутоны неизвестных цветов. По примеру Дайн Алекса вымыла в воде пальцы и поблагодарила слуг за пищу и чистую воду.

— Часы у тебя? — неожиданно перешла к делу Дайн, когда слуги покинули шатер.

Алекса вытащила подарок Ганна из декольте, положила их на стол и внимательно присмотрелась к женщине. Та с любопытством взяла часы, открыла крышку, покрутила их в руках и улыбнулась.

— Как назвался Глаз Дракона, изготовивший этот подарок? — спросила Дайн.

— Ганн, — ответила Алекса. — Потом он признался, когда уходил, что это не его имя. Прошло так много времени, кажется, это случилось в прошлой жизни и с другим человеком, потому что я даже не помню, как он выглядит. Знаю лишь, Ганн носил три золотых кольца в правом ухе, но со временем он их снял, чтобы не пугать деревенских детей.

— Он служил в Оран?

— Нет. Я родилась в Яме. Это…

— Я знаю, где находится Яма, — перебила Дайн, положив часы на стол. — Тот, кто изготовил тебе часы, вернулся домой.

Алекса и не рассчитывала встретиться со своим другом сегодня. Была мнимая надежда на то, что Ганн еще в королевстве, а встреча с ним поможет расставить некоторые детали по местам. Должен же Ганн был объяснить, зачем он подарил эти часы и чего добивался. Увы, но этой встрече не суждено было случиться.

— Длань Дракона сказал, благодаря этим часам я могу встретиться с императором, чтобы попросить у него мира. Это правда?

— Ты Сердце моего Дракона, — сообщила Дайн, — но боюсь, император не сможет с тобой встретиться в ближайшее время. Честно говоря, я не знаю, когда он вернется, потому что мой Дракон слишком… любопытен.

— И как мне быть? Мои подданные бояться покидать твердыню. Мы и так пропустили время посева, а если не сможем засеять поля, зима будет холодной, все люди начнут умирать от голода. Никто не переживет эту зиму, потому что нам нечего будет есть.

— Поэтому я здесь, — возгордилась Дайн. — Алекса, я Голос моего Дракона и у меня есть власть заключать мир. Если мы придем к соглашению, империя оставит земли Оран, а твои люди смогут возделать землю и заняться хозяйством.

— Чего же хочет император? — с опаской спросила Алекса.

— Ваша встреча с Драконом состоится, — повторилась Дайн, — но в империи невежливо приходить в гости к Дракону с пустыми руками. Скажем так, за верность тебе придется сделать небольшой подарок императору.

— Простите, но о какой верности мы говорим? Оран принадлежит королевству Шарджа. Я не могу предать своего короля…. — Потом Алекса вспомнила, что в королевстве больше нет короля. Есть только наместник, который сменил упокоенную королеву Роксану Остин, всадившую себе пулю в висок.

— Диор де Сатир… — волнительно пролепетала Дайн. — Сильный мужчина. Он тоже хочет заключить мир с Драконом, поэтому ему уже известны условия перемирия. У него есть время до первого снега, чтобы согласиться на наши условия. Если Диор окажется таким же глупым, как королева Роксана Остин, королевство Шарджа сгорит до следующей весны. Дракон желает полного послушания, но не требует изменять своим правителям. Небольшой подарок в знак уважения силы и власти того, кто намного сильнее вашей армии. Это все, чего хочет Дракон.

Алекса сразу задумалась о том, что же натворила Роксана Остин. Если бы эта похотливая королева раньше приняла условия мира, этой войны бы даже не было, люди бы не погибли, а деревни остались целые. Глупый род Остин чуть ли не погубил королевство. Впрочем, герцогиня Масур пока сама не знала, о чем попросит Дракон.

— Какова же цена… уважения? — спросила она.

— Один миллион рупий, — подчеркивая каждое слово, проговорила Дайн.

Алекса вскинула брови и открыла рот. Да, род Масур очень богат, но герцогиня забрала все сбережения из усадьбы в столице, коих там было всего триста тысяч рупий, еще можно найти кое-какие деньги в твердыне, остальные же деньги лежат в банке Шарджа и пойдут на восстановление королевства и армий, которые уничтожила империя Шадаш-Тарза.

— Еще Дракон желает забрать пять женщин королевства Шарджа, которые пойдут с нами по собственной воле, — добавила Дайн. — Одно условие — им не должно быть больше двадцати пяти лет.

— Это… безумие… — промолвила Алекса. — У меня нет столько денег. И женщины…. Даже если я отдам приказ, в Оране не осталось молодых женщин. Вы уже всех забрали.

Дайн поправила подушки.

— Дело не в количестве женщин и сумме золота, — сказала она. — Дракон желает, чтобы ему подчинились. Только так мы сможем заключить мир. Но не волнуйся. Как я уже сказала, мой Дракон сейчас немного занят, а встреча с ним состоится, может быть, только осенью. Поклянись мне, что предложишь свои дары Дракону, когда он прибудет и уже на рассвете моя армия отступит от границ Орана.

— И вы так просто отступите?

— Верно.

Алекса понимала, что не все так просто.

— Я Голос Дракона, Алекса Масур, — напомнила Дайн. — Моё слово нерушимо. Мы с моим Драконом родились в одном доме и я, это можно назвать его сестра. У меня есть привилегии в Шадаш-Тарза, но даже мне несдобровать, если посмею нарушить слово своего Дракона. Законы империи сильно отличаются от тех, по которым живете вы в своем королевстве. Моим Голосом говорит сам Дракон. Нарушу его слово, и меня казнят. Я не собираюсь менять теплый шатер, мягкие подушки и вкусную еду на камеру палача.

В янтарных глазах Дайн промелькнула тревога, когда речь зашла о наказании. И опасение были ненапрасными. Похоже, в империи Шадаш-Тарза не жалеют даже родных и близких людей, таких как братья и сестры. Казни родственников случаются, но империя и Дракон вывели наказания на какой-то немыслимый уровень. Неужели можно казнить сестру из-за лишнего слова?

— Я верю вашим словам, — задумчиво сказала Алекса. — Простите, это решение нельзя принять сразу. Мне нужно все обдумать, написать наместнику, поговорить с мужем. Только тогда….

— Карл Масур? — перебила Дайн. — Он ведь погиб.

— Мой муж был сильно ранен, но он выжил, — возгордилась Алекса. — Когда он прибудет, мы сможем решить этот вопрос в кругу семьи.

— Как угодно, Сердце моего Дракона, — улыбнулась Дайн. — Я лишь напоминаю, империя не покинет Оран, пока ты не дашь свое слово.

— Я все понимаю, но это слишком важное решение, которое мне не принять в одиночку.

— Разумеется. Мой лагерь будет стоять тут еще несколько дней, а потом, когда мой Дракон пришлет приказ, и я отбуду по делам, мы сможем связаться через Длань Дракона, с которым вы уже имели честь побеседовать. Сообщите ему о своем решении, он мне его передаст. Я лишь надеюсь, что мы сможем заключить мир.

Алекса хотела бы этого, но одна мысль не покидала разум герцогини.