– Тогда договорились! – ответила я. – Завтра постараюсь быть у вас как можно скорее. Выеду рано утром.

– Буду ждать!

Я закрыла телефон и задумалась. То, что он сам решил все обсудить со мной, говорило о серьезности дела.

«Мне нужно быть очень осторожной! – сказала я себе. – И не болтать лишнего! Наверное, стоит позвонить Велеславе и предупредить, что я завтра приеду. У Тина есть ее номер. Хотя…»

Я интуитивно чувствовала, что лучше мне пока никому не говорить, что я снова собралась в селение. Мало ли что хотел сообщить мне хранитель. Поразмыслив, я решила позвонить Велеславе после встречи с ним.

Бабушка, наработавшись на огороде, заявила, что сегодня раньше ляжет спать. Еще только солнце начало садиться, а она уже отправилась на покой. Я предупредила ее, что завтра, едва рассветет, уеду кататься. Она снова начала ворчать, что ей не нравятся мои прогулки по тайге, я чмокнула ее в щеку и пожелала спокойной ночи. Вернувшись во двор, уселась на скамью. Урай высунул морду из конуры. Я позвала его. Он неохотно выбрался и остановился в нерешительности.

– Ну иди ко мне, дурачок! – ласково позвала я и похлопала по ноге.

Его хвост слабо шевельнулся. Но пес передумал и забрался обратно в конуру.

«Даже собаки меня теперь чураются! – подумала я. – Надо бы и правда нагреть побольше воды и как следует вымыться, а то я наверняка насквозь пропахла… зверьем».

Я встала и направилась в сторону бани. Солнце уже село. Красное небо выглядело красиво, но на душе у меня было тревожно, когда я смотрела на закат. Завтра мне предстоял долгий путь.

«А зачем ждать до утра? – вдруг подумала я. – Кто мне мешает отправиться прямо сейчас? Бабушка спит. А когда встанет, то решит, что я уехала на заре, только и всего! Дорогу я знаю. Правда, скоро стемнеет! Придется ночью ехать по тайге».

Это соображение немного охладило мой пыл. Оказаться одной в тайге мне не улыбалось. Но я знала, что свою территорию рыси охраняют и днем и ночью. Я сжала виски пальцами и закрыла глаза. Если ехать, то прямо сейчас. Уже под утро окажусь возле хранилища. И тогда точно к вечеру буду дома. И бабушка ничего не заподозрит. Я вскочила и устремилась в дом. Зайдя в свою комнату, первым делом вынула из сумки талисман. После мучительных раздумий, во время которых я то надевала его на шею, то снова снимала, я все-таки оставила его под футболкой. Правда, в серебряном футляре.

«Ничего Венцеслав не почувствует, – размышляла я, натягивая свитер, – энергия талисмана глушится футляром. Зато так я в безопасности».

Меня, конечно, тревожило, как моя защита повлияет на Влада, но я помнила, что он легко переносил присутствие талисмана, когда тот был заключен в футляр. Правда, тогда Влад еще не потерял жемчужину. Я снова взяла с собой травяной настой, хотя надежды дать его Владу уже не осталось. Но я решила на всякий случай иметь его при себе и засунула бутылочку в карман куртки.

Осторожно выкатив велосипед из-под навеса, я открыла калитку в огород, решив пробраться через него, чтобы, не дай бог, не разбудить бабушку. Задами выехала в лес, затем свернула на дорогу, ведущую через поле к болоту. Уже стемнело, но небо было чистым, и прибывающий месяц отлично освещал дорогу. Я пробралась через болото и оказалась на территории рысей.

Легко найдя нужную тропку, погнала велосипед в глубь тайги. Странно, но страха я абсолютно не ощущала, хотя оказалась одна в лесу ночью. Мне даже было любопытно прислушиваться и… принюхиваться. Я вдруг отметила, что именно принюхиваюсь, и запахи кажутся самыми разнообразными. Я остро чуяла зверей, которые были где-то близко. И даже различала, что вот за этими кустами явно затаился заяц, а чуть дальше пахло кем-то наподобие свиньи. Наверняка дикий кабан, к тому же не один. В другом месте я определила запах лисицы, пролетавшие ночные птицы тоже оставляли след в воздухе, их перья пахли по-разному, и я это чуяла. Я слышала шорохи, движения, вот кто-то прошуршал в сухой траве, а там кто-то осторожно пробирался сквозь кусты, под чьими-то лапами хрустнула ветка. И я четко могла определить, исходит ли хотя бы малейшая опасность от окружающего меня зверья. Пока таковой не наблюдалось. Звери, наоборот, старались не попадаться мне на пути и при моем приближении стремились затаиться и ничем не выдавать своего присутствия. А когда яркий месяц закрыла налетевшая небольшая тучка, то я с изумлением поняла, что отлично вижу в темноте. Это было удивительно, ведь раньше за собой я такого не замечала. Но, по всей видимости, очередное лечение Жемчужиной добавило мне новых способностей. Иначе я никак не могла это объяснить.

«Такими темпами скоро я и сама стану рысью», – мелькнула неожиданная мысль.

И я так сильно вздрогнула от показавшегося мне диким предположения, что дернула руль. Велосипед вильнул вправо, колесо налетело на какую-то корягу, я не удержалась и упала. Но почти не ударилась и быстро встала, подняв велосипед.

– Черт побери! – пробормотала я. – Нужно быть осторожнее!

Я вывела велосипед на тропу, которую различила среди деревьев, и хотела уже взобраться на него, чтобы продолжить путь, как вдруг услышала детский плач.

Я замерла, испуганно прислушиваясь. Плач повторился. И я быстро направилась в ту сторону, откуда он раздавался. Тучка как раз сдвинулась, и появился месяц, который ярко осветил окрестности.

– Кто тут? – громко спросила я, вглядываясь в лес. – Кто это плачет?

Я могла предположить все, что угодно: девочка заблудилась в лесу, отстала от родителей, потерялась, ее не нашли, и теперь она, донельзя напуганная, сидит где-нибудь под деревом и ревет. Именно такие мысли приходили мне в голову. Я шла все быстрее, ведя велосипед рядом с собой. Плач повторился где-то справа, и я повернула туда. И вдруг не удержалась на ногах, так как поползла в какой-то овраг, показавшийся мне невероятно глубоким. Я испугалась, велосипед зацепился за какую-то корягу, торчащую из земли, и я повисла на нем. Под ногами была пустота, и это пугало больше всего. Свалиться ночью в неизвестную пропасть, было отчего прийти в ужас. К тому же я больше не слышала плача, который, собственно говоря, и заманил меня сюда. Я висела на руках и старалась успокоиться. Прежде чем делать какие-то резкие движения, нужно было обдумать создавшееся положение. Но тут словно кто-то с силой дернул велосипед, я не удержалась и выпустила раму. Было такое ощущение, что меня просто-напросто стряхнули с нее, словно грушу с дерева. Я полетела вниз. Попыталась сразу сгруппироваться, чтобы не разбиться при приземлении, а плавно опуститься на ноги. И мне удалось, тем более, овраг оказался не так глубок, как я боялась. Я коснулась земли и выпрямилась, удержавшись на ногах. Огляделась. Мягкий свет месяца достигал дна оврага. Я подняла голову и вскрикнула от изумления, увидев на небе полную луну. Но этого просто не могло быть, ведь я точно знала, что сейчас видна только ее часть.

– Я схожу с ума? – громко спросила я. – Как такое вообще возможно? Или…

Я вздрогнула от ужасного предположения. Мне вдруг пришло на ум, как Влад однажды попал в Золотой овраг, и время там совершенно не соответствовало земному. Ведь это был своего рода энергетический разлом, аномальная зона. По тем скупым рассказам, которые я слышала от знакомых славов, на их территории имелась не одна такая зона. К ним принадлежали Золотой овраг, хранилище их фамильных драгоценностей, и Долина Мертвых Жемчужин. Там покоились души славов после смерти. Возможно, были и еще какие-то аномальные зоны, но я про них не знала. Но то, что по каким-то причинам месяц вдруг превратился в полную луну, наводило на мысль, что я неведомым образом оказалась именно в такой зоне. Влад тогда бродил там около десяти дней, а ему казалось, что он находится в Золотом овраге всего сутки. Насколько я помнила из его рассказа, мобильная связь там не действовала. Я выхватила из кармана куртки телефон и убедилась, что это действительно так.