– Ах ты, гад недорезанный! Ах ты,сволочь! Сейчас ты ответишь за мои драгоценности! Рублевка хренова! Милиция!Милиция! Быстрее зовите милицию!!!

Испуганный и ничего не понимающий Ильяпопытался оттолкнуть набросившуюся на него Наташку, но это оказалось не такпросто. Наташка вцепилась в него мертвой хваткой и принялась кричать еще болееистеричным голосом:

– Переоделся, сволочь! Где твоя лысина? Яспрашиваю, где твоя лысина, на которую мне так хотелось плюнуть?! Что тыглазенками своими сальными лупаешь, как подстреленный? Рублевка хренова!

– Какая, к черту, лысина?! –попыталась образумить я свою подругу. – У него ее и не было никогда!Наташа, ты что творишь? Прекрати немедленно. Тебя сейчас милиция заберет!

– Вот милиция мне сейчас как раз и непомешает!

– Быстрее зови милицию, пока я держупреступника!

– Какого преступника? Ната, у тебяпомутнение рассудка!

– Это у тебя помутнение рассудка, если тыне желаешь мне помочь поймать гада, который украл у меня фамильныедрагоценности. Это и есть тот Илья, который обчистил меня сегодня ночью. Это иесть Илья с Рублевки!

– Этого человека действительно зовутИлья, но он никак не мог обчистить тебя сегодня ночью, потому что сегодня ночьюон был со мной! Этот Илья не с Рублевки!

– А я тебе говорю, что с Рублевки!

– А я тебе говорю, что нет!

– Откуда ты можешь знать?!

– Знаю!

Но Наташка не хотела сдаваться. Она нависланад Ильей и стала со всей силы бить его по голове своей сумкой. Сидящие засоседними столиками люди тут же испугались, принялись вставать со своих мест иотходить как можно дальше от так называемого поля боя, чтобы обеспечитьсобственную безопасность. Обезумевший и рассвирепевший Илья с криком: «Откудавзялась эта сумасшедшая?!» скинул запрыгнувшую на него Наташку на пол и, нестав дожидаться, пока она поднимется, от греха подальше бросился прочь.

С грохотом упавшая на пол Наташка со всегоразмаху ударилась головой, громко закричала от боли, нахлынувшего отчаяния исобственного бессилия. После совершенно нечленораздельных криков, длившихсянесколько секунд, она все-таки пришла в себя и начала кричать различныеоскорбления в адрес Ильи. А тот тем временем поймал первую попавшуюся машину,быстро в нее заскочил и был таков. Подбежавшие к нам перепуганные официантыбыстро помогли Наталье подняться и протянули ей стакан холодной воды.

Я смотрела на свою подругу и ничего непонимала. Кажется, пропажа бабушкиных драгоценностей настолько потрясла ее, чтоона временно потеряла рассудок. Дождавшись, пока Наташка перестанет кричать ивыпьет холодной воды, я посмотрела на скопившихся вокруг нас людей ипостаралась хоть немного сгладить ситуацию.

– Ничего страшного. Не обращайтевнимания. Это просто недоразумение. С каждым бывает. Успокойтесь, –бормотала я, искоса поглядывая на собравшихся вокруг нас зевак. – Простодевушке стало плохо. Поверьте, это не стоит вашего внимания. Отдыхайте.Обедайте на здоровье.

Посмотрев на обезумевшую подругу, я слегкапотрясла ее за плечи и тихо спросила:

– Натуля, ты как?

– Я умерла, – глухо произнесла мояподруга и посмотрела на меня глазами, в которых читалось презрение.

– Что значит «умерла»? Ты жива. Пойдемотсюда, а то народ не расходится.

– Я думала, ты мне подруга. А ты,оказывается… Я ошиблась. За грабителя заступаешься.

– Пойдем в машину. Я все тебе объясню.

Толпа по-прежнему не расходилась, словно ждалапродолжения спектакля. В глазах людей так и читалось: что же будет дальше? ВзявНаташку за руку, я потащила ее в сторону своей машины и, как только мы перешлидорогу, открыла переднюю дверцу:

– Садись.

Наташка спешно села, закинула ногу за ногу,достала из пачки сигарету и закурила. Сев за руль, я быстро завела мотор,отдалилась от компании Ильи как можно дальше и поехала в направлении своегодома.

Наташка нервно курила, ерзала на своем креслеи старалась не встречаться со мной взглядом. Мы ехали молча и за всю дорогу несказали друг другу ни одного слова. Я дала возможность своей подруге немногоуспокоиться, прийти в себя и подумать о том, что сейчас произошло, болеерассудительно и реально. Хотя Наташкино молчание означало скорее затишье передбурей, я знала, что вряд ли смогу ее избежать. Подъехав к дому, я сморщилась отсигаретного дыма, заполнившего салон, и открыла дверцу, чтобы выйти.

– Наташка, выходи, а то здесь уже дышатьнечем. Всю машину прокурила. Ты сколько сигарет-то выкурила?

– Я не считала, – безразличнымголосом сказала Наталья и, не вынимая сигареты изо рта, закрыла глаза.

– Разве можно столько курить? Ты уже самакак одна большая сигарета. У тебя дым из ушей валит.

– Мне уже все равно. Спасибо закомплимент. Я и не знала, что похожа на большой окурок.

– Мы к моему дому подъехали. Пошлиподнимемся. Немного посидим. Поговорим. Посмеемся над тем, что произошло. Мы жес тобой всю жизнь все передряги в юмор превращали!

– Тебе смешно, что меня ограбили нашестьдесят пять тысяч долларов?

– Ну зачем ты так… Я хотела тебя немногоповеселить.

– Мне не смешно. Мне рыдать хочется.

– Натуля, но ты же взрослая девушка идолжна понимать, что нежелательно водить в дом посторонних людей и уж тем болееоставлять их на ночь.

– Может, ты мне еще какую-нибудь моральпрочитаешь? Например, о том, как нужно предохраняться. Что случилось, тослучилось, и обратно уже ничего не вернуть.

– Действительно, что случилось, тослучилось. Пойдем. Я тебе чего-нибудь горячительного налью, чтобы тыуспокоилась.

– Алкоголь не успокаивает. Он притупляетмозги.

– Тебе их и нужно немного притупить, а тоони работают не в том направлении. Натуля, да выкини ты сигарету! Вставай.Пошли.

– Меня нет. Я умерла, – по-прежнемуупиралась моя подруга.

– У тебя ж сейчас губы обгорят.

– Пусть обгорят! Их все равно некомуцеловать.

– Не дури. – Отобрав у Наташкисигарету, я выкинула ее на землю.

Наташка открыла глаза и посмотрела куда-товдаль. Я потрясла подругу за плечи и забеспокоилась еще больше:

– Ната, постарайся прийти в себя!