– Я просто хотела на «Брюсов» для того,чтобы у кого-нибудь про него поспрашивать…

– И что ты собралась спрашивать?

– На стоянке с охранником поговорить.

– А охранник-то тут при чем?

– Может быть, он мне хоть чем-то поможет.

– И чем он тебе может помочь?

– Может, он запомнил номер его шикарноймашины.

– Да никто там ничего не запоминал! Иповерь, такие люди, как тот человек, который тебя ограбил, работают очень дажеаккуратно. Уж он-то позаботился о том, чтобы поменять номера на своей машине,когда подъехал к «Брюсову».

– Что значит «поменять номера»?

– Это значит то, что люди, занимающиесякриминальными делами, меняют номера на своей машине, для того чтобы их потомнельзя было вычислить.

– Но ведь модель машины они не могутпоменять?

– Не скажи. Если игра стоит свеч, томожно поменять и модель. И уж если на то пошло, то в Москве «мерседесов» сейчаскак собак нерезаных. Так что по этим приметам довольно трудно вычислитьчеловека, который тебя ограбил.

– Почему ты постоянно говоришь, что этопросто человек, и не называешь его по имени? Почему не говоришь, что это Илья?

– Потому что… – Я тут же немногорастерялась.

– Почему?

– Потому что тот человек, который сегоднясидел в ресторане, не имел никакого отношения к тому Илье, который тебяограбил.

– А мне кажется наоборот. Вполневозможно, это один и тот же человек. Просто он профессионал во всем. Кстати, аты с ним сама-то спала?

– Что?

– Ну я же тебя вполне нормально спросила.Ты со своим Ильей спала?

– Нет, – замотала я головой. –Только в разных комнатах.

– Хоть это радует.

– А почему тебя это радует? – непоняла я подругу.

– Потому что если бы он с нами с двумяпереспал, то не слишком ли жирно ему было…

От последних Натальиных слов по моей спинепробежали мурашки. Я вскинула голову и с нервным страхом, вызывающем озноб,посмотрела на нее.

– Ната, ты сама-то хоть понимаешь, чтоговоришь?

– Я все понимаю.

– Тебе нужно успокоиться и показатьсяврачу.

– Спасибо, но мне кажется, что уж есликому и нужно показаться врачу, так это тебе. Мне ужасно паршиво оттого, что тымне не веришь.

Я не знаю, сколько времени мы просидели,сколько выпили и сколько доказывали друг другу, что Илья был в эту ночь скем-то из нас. Моя подруга смотрела на меня глазами раненого животного, и от еенесчастного взгляда у меня жутко щемило сердце.

– Светлана, скажи честно, ты меняосуждаешь? – не переставала она задавать мне один и тот же вопрос.

– За что?

– За то, что я доверчивая тупица.

– Наталья, ситуация, в которую ты попала,может случиться с каждой из нас. Сейчас время такое страшное. У мужика на лбуне написано, чем именно он занимается и что у него на уме.

– Это точно. На лбу у него было чисто.

Моя поддержка сразу подействовала на подругунадлежащим образом, и она почувствовала во мне родственную душу, которая готоваза нее заступиться и поддержать в трудный момент.

– Светлана, как думаешь, а почему наукадо сих пор не придумала какой-нибудь приборчик, чтобы можно было проверить,фальшивый это мужик или нет?

– Что проверить-то?

– Ну, проверяют же деньги на фальшивость.Поднес купюру, посмотрел на нее внимательно, удостоверился в ее подлинности иможешь спокойно класть себе в кошелек.

– Вот ты придумала!

– Я тебе дело говорю. Так же и смужиками. Почему до сих пор не создан приборчик, при помощи которого женщинаможет мужика разглядеть? Так бы и ошибок было меньше. Проверила мужика навшивость и уже точно знаешь, пригодится он тебе в хозяйстве или нет. Так быфальшивки и отсеивались.

– Если бы на все приборчики были, было быпросто неинтересно жить. Жизнь вообще состоит из одних ошибок.

– А быть может, наша жизнь и есть однабольшая ошибка?

– Может быть…

Наташка открыла еще одну бутылку мартини,налила полные бокалы и взяла в руки справочник о ночной московской жизни,который лежал на моем журнальном столике.

– Света, а ты где такой справочниккупила?

– Не помню. В каком-то магазине.

– Классная вещь!

– Тебе и в самом деле нравится?

– Еще бы.

– Значит, забирай себе.

– Что, и вправду? Но ведь он дорогостоит.

– Ерунда. Ты сама всегда говоришь о том,что дружбу деньгами мерить нельзя. Мне для тебя ничего не жалко. Я как-то шлапо магазину и увидела этот справочник. Думаю, дай куплю. Ведь нужно же куда-тов свет выбираться. Москва такая большая и такая тусовочная. Хочется поройокунуться и в ночную ее жизнь, а куда выйти, мы даже не знаем. Зато тут всенаписано – где народу побольше, какая публика, какие цены…

– Значит, ты мне его даришь? – ещераз переспросила меня подруга.

– Я же сказала – дарю.

– Ладно, беру. Видно, нет во мнегордости. И это после того, как ты чуть было моего мужика себе не приписала.

– Наташа, ты о чем?

– О том, что фактически ты сегодня меняпредала.

– Наташа, что значит «предала»? Ты всеопять начинаешь?

Положив журнал к себе на колени, Натальябросила в мою сторону вкрадчивый взгляд и спросила пьяным уже голосом:

– Свет, а может, тебе все этопомерещилось?

– Что значит «померещилось»? – непоняла я подругу.

– Ну то, что ты мужика какого-то сбила, ито, что он у тебя на даче лежал?

– Ты что такое говоришь?

– Может, ты слив пересобирала? Такое отусталости часто бывает. Переутомление, одним словом.

– Натуля, а может, тебе померещилось?

– Что померещилось?