— Что ты имеешь ввиду?

— Прости, я был неоправданно груб. Но… так долго считал тебя предательницей, — он словно не услышал ее вопроса. Горько усмехнулся, сфокусировав взгляд на лице Амелии, — Разрушила все, что было мне дорого и сбежала. Оставила одного, без каких-либо ответов. Я метался из угла в угол, пытаясь объяснить самому себе необъяснимое. А затем, ярость и слепая боль подтолкнули в определенном направлении. Для войны состояния лучше не придумаешь.

— Это была не я. Хотя, уже просила тебя простить…

— Конечно, — нейтрально, без каких-либо эмоций, все еще изучая ее лицо.

— Уверена, все не так, как могло показаться.

— Ну, теперь и мне это понятно.

Он мягко высвободил руку, взглянув куда-то ей за спину. Рассеянно осмотрел дуэльный зал, сфокусировав внимание на огне, скачущем в камине. Сейчас Амелии очень захотелось обладать даром чтения чужих мыслей.

— Ты смогла почувствовать магию отца в паутине проклятий. Это так?

Она слегка растерялась от столь неожиданной смены темы разговора. И несмотря на то, что у них сегодня вечер откровений, решила выдавать правду дозированно, а не всю сразу, потому ответила конкретно на поставленный вопрос, не вдаваясь в подробности:

— Да.

— Значит, родовая магия признала тебя.

— По сути, мы с твоей Амелией — один и тот же человек. Она — это я, какой стала бы живя в этой реальности.

Ликдар отвернулся от огня, вновь задумчиво ее рассматривая.

— Она — это ты… Но ты — не совсем она. И как уложить подобное в голове, не тронувшись рассудком?

— Не знаю, — серьезно ответила целительница. — Я в конечном итоге как-то справилась.

— Да, но меня в тот момент рядом не было. А ты — здесь. Прямо передо мной. И я разрываюсь от противоречивых желаний.

Амелия облизнула пересохшие губы и отвела глаза. Уточнять не хотелось. Она почти на сто процентов была уверена, что одним из вариантов являлось желание придушить ее на месте.

— Мне хватало фотографий в газетах. Упоминаний твоего имени на каждом углу. Раненных, что попадали ко мне после сражений с твоей армией. И мертвых, которых спасти не удалось. Мы по разные стороны баррикад, Ликдар. Как ни печально это признавать.

— Да, так и было.

— Было? — она горько усмехнулась, — Так и есть по сей день. Я пришла сюда без розовых очков и трезво смотрю на вещи. Мне никогда не понять твоих мотивов, причин, по которым ты выбрал этот путь.

— Ты не всё знаешь.

Амелия скрестила руки на груди, иронично приподняв бровь.

— И что же я могла упустить? Не так понять? Прости, но ты совсем не тянешь ни на Серого кардинала, ни на воина Света, работающего под прикрытием в стане врага.

— Не ёрничай. Сначала, тебе придется дать клятву. И, скорее всего, мне тоже.

— Какую еще клятву? — настороженно прищурилась.

— Магическую. Больше никаких тайн недоговорок и обманов. Ты хранишь мои секреты, я — твои. И, возможно, нам удастся помочь друг другу.

— Я и так здесь для того, чтобы помогать. Без всяких клятв. Пытаюсь снять проклятье, — чуть не проговорилась: «к которому мой папа не имеет ни малейшего отношения», но вовремя прикусила язык.

— Иди сюда, — Ликдар протянул в ее сторону руку, — Поближе к Очагу.

Амелия медленно двинулась к уютному уголку этого негостеприимного зала, останавливаясь рядом с одним из кресел.

— Это не просто камин в старой дуэльной комнате, а сердце поместья. Здесь даются особые клятвы и обеты, нарушить которые невозможно. Но ты и так должна знать об этом, альтернативный я наверняка раскрыл все тайны особняка.

Нет, конкретно об этом он умолчал. Или не успел рассказать. В груди неприятно скребнуло, но она не подала вида, молчаливо ожидая продолжения.

Ликдар магией придвинул одно из кресел ближе к камину и жестом предложил Амелии сесть. Сам же остался стоять напротив, еле слышно нашептывая над огнем слова заклинания. Ей хотелось спросить, что и зачем он делает, но она молчала, следя за движением его губ. Это уединение возвращало к воспоминаниям о прошлом, когда находиться рядом не было так странно. Сейчас же, целительница понимала: несмотря на то, что он очень близко — руку протяни, и коснешься, — на самом деле находился слишком далеко. Пропасть между ними меньше не стала. Напротив, всколыхнувшиеся в душе чувства лишь сильнее углубили ее.

Зал был утоплен в холодном полумраке, но здесь, у Очага, желтый свет от пламени окутывал теплом, сглаживая даже заостренные от напряжения и усталости черты Ликдара. Сейчас он так походил на себя из другой реальности, что становилось страшно. Вдруг она запутается и начнет воспринимать его, как своего любимого? Этого меньше всего хотелось. Ведь тогда исчезнет ниточка, за которую Амелия всё еще отчаянно цепляется, а ее прошлая, счастливая жизнь истончится и окончательно выветрится из воспоминаний.

Ликдар открыл одну из стоящих на каминной полке шкатулок. Провел ладонью над содержимым, и вытащил небольшой ритуальный кинжал. Целительница напряглась, тут же выпрямляясь в кресле. Клятвы на крови давно устарели. Они слишком опасны, имеют свои последствия, поэтому мало кто прибегает к подобному колдовству без веских на то причин.

— Что ты собираешься делать? — стараясь контролировать волнение в голосе, спросила она.

— Для начала, заклинание на истинность, — мужчина повернулся к ней, крепко сжимая рукоять клинка. — За этим я, собственно, и уходил. У Властилина самая полная библиотека книг по Магии Крови. Твоим словам я верю, скоро поймешь, почему… Но все же, без этого пункта дальше пройти мы не сможем.

Он протянул руку, выжидающе глядя Амелии в глаза.

— И какое заклинание ты решил применить? Насколько знаю, в этом разделе нет светлых чар.

— К счастью, из нас двоих целитель только ты. Мне же справиться с темным колдовством вполне по силам.

— Ну, в этом я уже убедилась…

— Нужна лишь капля, Амелия, не тяни время.

— Ладно, — первой отвела глаза и вытянула вперед правую руку, — Мы просто зря теряем время. Я сказала правду.

— Доверяй, но проверяй — слышала о таком?

Мягко взяв ее ладонь, прошелся большим пальцем по внутренней стороне запястья, отчего у Амелии вмиг пересохло в горле. Тело слишком явно отзывалось на столь нежное прикосновение. Она опустила голову, скрывая лизнувший кожу румянец. А затем вздрогнула от внезапного укола.

Взгляд сам метнулся вверх, следя как маленькая бусинка крови повисает на кончике кинжала. Ликдар медленно повернул его острием вверх, и алая капля скользнула по тонкому металлу, постепенно становясь прозрачной, а затем и вовсе впитываясь в блестящую поверхность. Пару секунд мужчина просто смотрел на чистое лезвие, все еще сжимая пальцы целительницы. Потом отложил оружие на каминную полку и перевел взгляд на сочившуюся ранку. На светлой коже она выглядела слишком заметной и яркой. Склонившись, он вдруг слизнул кровь, обжигая кончики пальцев горячим дыханием, а затем поцелуем.