– Теперь поняли, что ваш настоящий красавчик? – по-прежнему улыбаясь, прочирикала сестричка.

Она преподала мне важнейший пример правильного отношения к действительности. Как только вам кажется, что в жизни все не так, оглянитесь вокруг. Муж не подарил цветы? А вон соседкин муж, хрюкая, под забором ромашки ищет, лежа на животе и пуская пьяные слюньки.

Ребенок двойку принес? Фигня! Подружкина дочка в пятнадцать лет вообще в подоле принесла!

После такого сравнительного анализа жизнь сразу хорошеет на глазах!

Мои родные и близкие тоже поддерживали меня как могли. Например, писали в роддом записочки:

«Бедненькая! Намучалась? Дальше еще хуже будет!» – это первые две строчки из письма моей подружки. У нее уже был дитенок, и она знала, о чем говорит.

«Мы все волновались за тебя. А у твоей мамы, пока ты рожала, отнялись ноги», – это из поздравительной записочки моей родной тети. Вчитавшись в текст, я в одной рубашке с четвертого этажа сбежала на первый, сметая по дороге всех, кто пытался меня затормозить. Дрожа, я нервно накручивала диск телефона, пытаясь дозвониться домой. «Так, – стучало у меня в голове, – теперь у меня на руках не только младенец, но и мать-инвалид. Господи, а что же сейчас с бедным папой?» Когда я наконец дозвонилась, слезы рекой лились по моему лицу. Оказалось, что тетя просто пошла на поводу у образного стиля повествования. У мамы ноги от страха за меня подкашивались, вот и все. И я поняла, что, пока я еще окончательно сама тут не подкосилась, надо сматываться.

– Знаешь, что делал твой муж, пока ты была в роддоме? – спросила меня мама в день выписки, скорбно поджав губы. Сердце мое провалилось в пятки. А глазах замелькали грудастые разбитные цыганки, размахивающие цветными юбками прямо перед лицом моего беспечного мужа, уже готового упасть в бездну разврата…

Вот бегает сейчас по дому маленький мой внук Добрыня Никитич. И все в нем прекрасно. Ручки, ножки пухленькие – несказанно хороши. Глазки – губки – слов нет! Попа и та обалденно хороша. Смотришь – глаз отвести сил нет. И бывает же на свете такая красота!

Со своими личными детьми как-то немного иначе все. Нет, собственные пупсы тоже прекрасны, спору нет. Но когда смотришь на них, в голове не рафаэлевские купидоны и мысли карамельно-умилительные, а длинный бизнес-план; гуление малыша звучит в ушах заводским гудком, призывающим к труду и обороне.

Так, ручки… Опять какую-то дрянь в рот потащил. Отнять!

Ножки… Сейчас опять за порог лапой зацепится. Подхватить!

Ротик – губки… Кормить пора!

Глазки, прекрасные глазки… Да заснет он когда-нибудь или нет?!

Весь мир съеживается до размеров этого крохотного тельца. В голове – консистенция и цвет сегодняшних какашек. Начинаешь завидовать Страшиле: у того по крайней мере хоть солома вместо мозгов, а у меня теперь только вот это самое…

Разговоры с мужем начинают напоминать ночной бред обкурившегося торчка:

– Странно он дышит, странно… Ты прислушайся!

В ночной темноте двое склоняются над колыбелью.

– Так вроде еще дышит, значит все нормально, – с грацией вальсирующего слона шутит муж.

– Почему еще?! Что, может и перестать дышать?!!!

– Это я скоро перестану дышать. Успокойся ты наконец уже!

Остановка дыхания мужа абсолютно не интересная тема. Разве можно сравнить с ней обсуждение утренней отрыжки малыша. Она была какая-то обильная, пузырящаяся, в ней был виден фрагмент чего-то желтого. Может, это свернувшееся молоко? А если нет? А что тогда? Скорее советоваться на форум!

– Девочки, из моего младенца лезет что-то желтое!

– Что значит – понос? Какой понос изо рта может быть, вы чего?

Нет, форум не поможет, надо звонить врачу. Так, доктор тоже не вариант, пробурчал, что все нормально, отмахивается от проблемы, бездушный!

Надо звонить мамуле. Вот мама – человек. Сорок минут с ней обсуждали, что лезло из нас сестрой в месячном возрасте. Сразу легче стало. Все-таки из моего поменьше лезет. Ой, опять обкакался. Чего-то все зеленое такое. Быстро на форум!

– Девчонки, теперь зеленое лезет!

– Почему изо рта? С чего вы это взяли?

Отмороженные они все какие-то на форуме этом. И вообще там у всех дети какие-то неправильные. Одни много едят, другие слишком мало. Одни кучу памперсов за день уделывают, другие все в себе хранят. Ни одного нормального. Ой, надо тоже посчитать памперсы. А если он успел в один два раза пописать?! Значит, надо не только считать, но и взвешивать их! Ой, забыла отнять от веса описанных памперсов вес сухих. Придется пересчитывать! Что значит – подойди к ребенку? А сам не можешь? Как это тебе не удастся покормить его?! Отец все должен уметь, так на форуме пишут! Ладно-ладно, я знаю, что у тебя еще грудь не выросла, иду, не ори.

Как выживают дети среди таких сумасшедших взрослых?

Просто дети – страшно живучие существа. Их и в прорубь бросают, и за руки – ноги раскручивают, а им хоть бы хны. Вот если бы меня сначала в прорубь ледяную упихали, а потом над головой голую раскрутили, я бы точно окочурилась. Правда, зрители бы тоже до финала не дожили. А эти бутузы только толще и румянее становятся.

Издеваются над ними родители по-черному. Катают на жаре под тридцать градусов в пластиковой закрытой коляске и двух комбезах или, наоборот, в одной пеленочке укладывают зимой спать на балкон. Развешивают над кроваткой младенческой буквы и слоги и страшно воют каждый день, тыча рукой в эти разноцветные буковки. Так месячный ребенок, по их мнению, должен осваивать слоговое чтение. Неудивительно, что у наших детей к одиннадцатому классу вырабатывается стойкое отвращение к печатному слову.

Ой, да уже в животе младенцам жизни нет. Прикрепят мамаши будущие к животу специальные наушники и давай глушить детку то музыкой классической, то народными песнями да былинами. Некоторые особенно продвинутые даже «Эхо Москвы» включают для пуза своего. Чтоб ребенок сразу знал, кто правый, а кто левый, на подсознательном, так сказать, уровне.

А ведь ему, бедному, даже ушки не заткнуть и уж тем более дверь в свою комнату не захлопнуть.

Хорошо, что все же умеют малявки эти отомстить своим поработителям. Две-три бессонные ночи, – и они, родители бестолковые, уже шелковые. И про слоги забыли, и на «Эхо Москвы» плевать хотели. Тихо так сидят, скромненько, правда, иногда, задремав, со стула падают.

Все это было и в моей истории.