Роберт Минтон, граф Лайл, был ровесником короля. Семья его тихо, но твердо поддерживала Ланкастеров, а когда наследнику – будущему Генриху VII – пришлось бежать в Бретань, отцу Роберта удалось отправить сына вместе с ним. В то время трудно было предположить исход событий, однако прозорливый батюшка посоветовал юноше добиться расположения высокопоставленного изгнанника.

– Не поступай так же, как другие, и не ищи дружбы ради выгод для себя и своей семьи, – советовал мудрый Ричард Минтон. – Сумей стать наследнику лучшим, самым близким и искренним другом, а потом свято храни заслуженное доверие. Когда-нибудь оно может оказаться бесценным. Оставь власть другим. Дружба с тобой станет для нашего будущего короля огромным подспорьем.

Роберт последовал совету отца и вскоре осознал его неоспоримую правоту. Генриха Тюдора осаждали честолюбивые, корыстные юнцы, а Минтон просто стал лучшим другом. Повзрослев, Генрих однажды спросил Роберта, почему тот никогда не просит за себя, как другие.

– Милорд, у меня есть все, что необходимо в жизни: титул, богатство, поместья, а главное, ваша дружба. Когда-нибудь, так же как и вы, женюсь и произведу на свет наследников. Чего же еще можно желать?

Генрих рассмеялся.

– Ты, Роб, умнее всех остальных, вместе взятых. Я написал о тебе матушке, и это ее слова. Поверь, моя мать – мудрейшая из женщин.

С годами дружба крепла, и впредь король никогда не ставил под сомнение побуждения Минтона. Роберт охотно выполнял тайные поручения – например, отправился во Флоренцию за лучшими шелками для молодой королевы, обожавшей роскошь. Бережливый по натуре, для любимой жены Генрих не жалел ничего. К чести Елизаветы, она никогда не злоупотребляла щедростью супруга, понимая, каково это – провести детство и юность в скудности и лишениях. В свою очередь, король позволял жене следовать примеру свекрови: Маргарет Бофорт строила новые колледжи в университете Кембриджа, покровительствовала искусствам, помогала церкви и всем, кто нуждался в поддержке.

Роберт Минтон никогда не проявлял острого интереса к дамам, но сейчас, когда Лучиана приехала в Лондон, скрывать увлечение не мог.

В конце концов он решил набраться храбрости и обратиться к матери короля с просьбой принять синьору Аллибаторе. Встреча обещала стать событием знаменательным для обеих сторон, поскольку Маргарет, хотя и гордилась своим происхождением и богатством, снобизмом вовсе не страдала. К тому же личность молодой иностранки, удостоенной высокой чести представлять столь важную гильдию, чрезвычайно ее заинтриговала.

Магазин синьоры Аллибаторе открылся к услугам лондонских купцов, заинтересованных в приобретении великолепного шелка для собственных богатых и благородных клиентов. Впрочем, прослышав о красоте хозяйки, многие молодые лорды являлись в салон лично и стремились познакомиться. Лучиана, однако, лишь смеялась и отсылала претендентов прочь. На следующий день многие из них самоуверенно возвращались и продолжали свои настойчивые и дерзкие попытки.

Нескромное внимание многочисленных поклонников затрудняло работу с серьезными купцами, и вскоре Лучиане даже пришлось расширить штат и принять на работу двух дюжих парней. В их служебные обязанности входило лишь одно: следить, чтобы восторженные обожатели не мешали бизнесу, ради которого хозяйка приехала в Англию. К сожалению, даже столь крайние меры не сломили упорства некоторых преследователей: юноши ждали на улице, в надежде проводить красавицу до дома. Не желая раскрывать тайну своего места жительства, Лучиана взяла за правило уходить из магазина через служебную дверь, а главный вход запирал ее сотрудник, Барак Кира.

– Ради сохранения ваших секретов пришлось отклонить несколько очень крупных взяток, – признался он однажды с нарочито серьезным видом.

Лучиана рассмеялась.

– Ценю вашу жертву. Поверьте, терпеть бесцеремонность этих людей невероятно утомительно.

– Их мотивы трудно назвать… – приказчик помолчал, подбирая нужные слова. – Короче говоря, благородства ждать не приходится. Я рассказал о назойливом внимании тетушке, миссис Йедде, и она ответила, что в данной ситуации вы ведете себя совершенно правильно.

– Постарайтесь понять, что до тринадцати лет я вообще не выходила из родительского дома, а с этого возраста мама начала брать меня с собой в церковь: каждое утро мы с ней дважды пересекали площадь. Когда то же самое делала старшая сестра, поклонники толпились возле дома ради возможности взглянуть на нее хотя бы издали. Матушку это чрезвычайно раздражало. В те годы круг знакомств замыкался в семье: общаться доводилось лишь с родственниками – родителями, братьями и сестрами, слугами, а потом, когда мы немного подросли, еще и с редкими гостями. Город я увидела, лишь достигнув брачного возраста, после того как мне разрешили выходить в магазин или на рынок – исключительно в сопровождении мамы или служанки. С этого же времени меня стали брать на торжественные приемы в дом Лоренцо Медичи, чтобы показать товар лицом. Увы, из-за стесненного материального положения приданое мое оказалось более чем скромным; в отличие от сестер, мною никто не интересовался, хотя Франческа сейчас – правящая герцогиня небольшого государства. Люди до сих пор не могут забыть о том, что старшая из нас убежала с турецким принцем.

– И все-таки вы вышли замуж, не так ли? – уточнил Барак.

– Вышла. За доброго пожилого синьора, пожелавшего скрасить свои последние годы. А овдовев, стала состоятельной женщиной.

– Ах, – вздохнул Барак. – Богатая вдова привлекает всеобщее внимание. Не так ли, мадам?

– Совершенно верно, – подтвердила Лучиана. – Во Флоренции я отвергла всех претендентов, так как чувствовала, что в первую очередь их интересуют мои деньги. На сегодняшний день предпочитаю оставаться свободной, хотя и понимаю, что многих подобная позиция шокирует.

– На мой взгляд, решение очень мудрое, – одобрил мастер Кира.

В этот момент дверь открылась, и в магазин заглянул один из охранников.

– Госпожа, пришел лорд и уверяет, что он ваш друг. Роберт Минтон, граф Лайл. Прикажете впустить?

– Непременно и всегда, – уверенно ответила Лучиана. Разгладила невидимые морщинки на платье и пошла навстречу гостю.

Преодолев заслон, граф с улыбкой поклонился.

– Итак, вот до чего довели поклонники, моя флорентийская синьора? Пришлось выставлять у подъезда охрану? – Он поднес к губам ее тонкие пальцы.

– Молодые повесы осаждали магазин и мешали бизнесу, – пояснила Лучиана. – Вы, англичане, невероятно самоуверенны! Серьезным купцам с трудом удавалось пробиться сквозь праздную толпу. Гильдия вовсе не обрадовалась бы, узнав, что повышенный интерес джентльменов не позволяет мне должным образом выполнять свои обязанности.

– Ваша красота неумолимо их притягивает, – попытался найти оправдание граф.

– В Англии есть более красивые женщины, а истинная цель этих назойливых бездельников заключается в соблазнении, – прямо заявила Лучиана. – Вам это известно так же хорошо, как и мне. Здесь, в Лондоне, я представляю Арти ди Пор Санта-Мария, флорентийскую гильдию торговцев шелком, и ни за что на свете не уроню достоинство сомнительным поведением. Поверьте, как только в Англию приедет представитель миланской гильдии, первым делом он передаст все слухи обо мне и в Милан, и во Флоренцию.