начинают обозначать себя тремя, как римляне. При этом не важно, что среди таких трех имен иногда попадается галльский корень; способ наименования тем не менее остается по существу римским.

Итак, за редкими исключениями вполне удостоверяется, что галльское племя отказалось от своих национальных имен, чтобы принять имена своих победителей. Тем, кто приписывал это раболепию или легкомыслию галлов, следовало бы обратить внимание на то, что подобного же рода наблюдение может быть повторено относительно Испании, Африки, Азии, отчасти Греции и что можно отыскать аналогичные примеры даже среди германцев[389] и жителей Великобритании. Необходимо, стало быть, найти для объяснения этого факта более серьезную причину.

Главным основанием такой перемены является совершавшееся распространение прав римского гражданства между галлами. Если они не обладали последними, особый закон воспрещал им принимать римские фамильные имена[390]. Становясь римскими гражданами, напротив, они получали и разрешение именоваться по-римски, последнее делалось даже в некотором роде обязательным. Установился обычай, чтобы каждый новый гражданин присваивал фамильное – nomen gentilicium – и даже личное имя того, кто ему даровал права[391].

Как раб, вступая в общество свободных, принимал фамильное прозвище того, кто отпустил его на волю, так и иноземец, входя в состав римского гражданства, приобретал имя того, кто сделал его римлянином[392]. Это было нечто вроде рождения человека к новому существованию, и тот, кто давал такую жизнь, рассматривался действительно как отец и родитель.

У нас есть превосходный пример, убеждающий, что подобный обычай практиковался в Галлии уже раньше Цезаря. Один уроженец Нарбоннской провинции, по имени Кабур, получил в дар римское гражданство от проконсула Гая Валерия Флакка[393]. С тех пор он стал прозываться Гаем Валерием Кабурием, сохраняя свое старое племенное имя лишь в виде cognomen. Сын его отбросил и это галльское cognomen, которое не было наследственным, и именовал себя уже чисто по-римски – Гаем Валерием Проциллом[394].

Вот еще другой пример, взятый из эпохи, несколько более поздней. Одна надпись дает нам указание на четыре последовательные поколения одной и той же семьи, происходившей из области сантонов. Представитель старшего из них (прадед), живший, может быть, еще в эпоху независимости или в очень близкое к ней время, носит галльское имя: его зовут Эпостеровидом. Сын его был обязан, по-видимому, Цезарю или Августу званием гражданина и потому принял имя Гая Юлия, но сохранил cognomen, как кажется, галльского происхождения – Гедемон. Внука зовут Гаем Юлием Отуанеуном. Так имя Юлия окончательно сделалось родовым (gentilicium) в данной семье, галльским остается лишь прозвище (cognomen). Наконец, правнук отбрасывает и последнее: мы видим, что он называет себя Гаем Юлием Руфом[395].

Так как очень большое число галлов получили права римского гражданства от Цезаря (С. Iulius Caesar) или Августа (С. Iulius Caesar Octavianus), a также от Тиберия (Tiberius Claudius Nero) или Клавдия (Tib. Claudius Nero) или, наконец, от Гальбы (Serv. Sulpicius Galba), то весьма естественно произошло, что бесчисленное количество галлов приняли фамильные имена этих государей и стали прозываться Юлиями, Клавдиями либо Сульпициями.

Присвоение себе римского имени вовсе не было признаком раболепства: это было прямое и почти необходимое условие вступления в состав римского гражданства. Переходя из рядов галльского народа в ряды римского, человек принимал римское имя.

Его заносили в списки одной из тридцати пяти римских триб[396]. Когда он умирал, на его могильном камне начертывали надпись, подобную следующей: «С. Craxsius Voltinia Hilarus» или «С. Pompeius Quirina Sanctus»[397]. Эти люди гордились при жизни тем, что носили три римских имени и, очевидно, также считали за честь принадлежать к tribus Voltinia или Quirina.

Другим источником такой массы римских имен в Галлии был отпуск на волю. Когда раб получал свободу, он принимал с этого дня фамильное и личное имя господина, даровавшего ему независимость, и также сохранял свое прежнее рабское собственное имя в виде прозвища. Так, например, один раб, прозывавшийся Мистиком и освобожденный господином своим Титом Кассием, именуется после этого Титом Кассием Мистиком. Это римское правило с безусловною точностью применялось в Галлии. Поэтому-то мы находим там людей, которых зовут Публием Кассием Гермутионом, Публием Корнелием Амфионом, Секстом Аттием Карпофором, Титом Спурием Виталисом, Гаем Альбутием Филогеном, Секстом Юлием Филаргиром[398]. Сыновья вольноотпущенников уничтожали cognomen, напоминавший о их рабском прошлом, и удерживали фамильное имя. Многие из тех галлов, которых мы знаем под именами Корнелиев, Помпеев, Юлиев, Кассиев, происходили от освобожденных рабов. Так как императоры владели во всех провинциях многочисленным персоналом рабов, обитавших в их обширных поместьях, то и они широко пополняли класс вольноотпущенников. Отпущенники Нерона именовались Клавдиями, отпущенники Веспасиана – Флавиями, Адриана – Элиями, Марка Аврелия – Аврелиями. Все эти имена часто встречаются в Галлии. Таким-то образом мы видим, что самые великие римские имена присвоены были тысячам галлов. Это не было узурпациею – напротив, все эти люди повиновались установленному правилу. Надо, кроме того, отметить, что рабы, которые, как обнаруживается из текстов, получали освобождение в Галлии, далеко не все сами были галлами; многие из них могли родиться в Испании, Греции, Африке, но все без различия получали имена своих господ, a так как последние были римлянами, то римские имена распространялись в изобилии.

В ту эпоху имена обозначали не только естественное, кровное происхождение, но также и социальное. Тот, кто сделал гражданина из иностранца или свободного человека из раба, являлся как бы приемным отцом и давал свое имя. Поэтому имена отнюдь не могут служить ясным признаком расы; мы не должны упускать из вида, что национальный вопрос не занимал никакого места в умах людей того времени, и мы почти можем утверждать, что они были совершенно чужды интереса к нему.

Мы узнаем еще из истории Галлии изучаемого времени, что города переименовывались там на римский лад. Этот факт сближался с тем, о котором только что говорилось, и между ними находили сходство; между тем немного внимания показывает, что они существенно различны между собою. Прежде всего, самое число городов, принявших римские названия, сравнительно невелико. Больше всего встречается подобных примеров в Центральной и Северной Галлии[399]. Далее надо заметить, что тут в большинстве случаев лишь прибавлялись новые эпитеты к старым галльским именам. Так, главный город суэссионов стал называться Augusta Suessionum, столица тревиров – Augusta Trevirorum, белловаков – Caesaromagus Bellovacorum. Все эти имена рассматривались как почетные титулы, и галлы, конечно, считали для своих городов большою честью приобретение права на их присвоение[400].

Однако рядом с несколькими подобными эпитетами и несколькими вновь введенными именами мы не должны упускать одного факта,