вдруг закончившийся внезапно воздух, ртом, которым только что целовала этого, как оказалось, почти женатого мужчину.

Захотелось выпрыгнуть из этой кареты прямо на ходу. Даже сделала попытку сбежать, но он тут же прижался ко мне сильнее, почти обездвижив.

— Выслушай меня, прошу, — почти умоляюще прозвучало у виска.

— Выслушаю, если ты меня отпустишь, — зло дёрнулась, сдерживая подкатившиеся слёзы.

Хватку он ослабил, но перебраться на противоположное сиденье не позволил, усадил, рядом не отпуская моих рук, которые сами собой сжались в кулаки.

Внутри вообще всё смешалось в ком, не желая принимать действительность.

«Как? Как я вообще могла так легко влюбиться в мужчину, которого знаю несколько дней? Где был мой рассудок? Дома я даже близко бы к себе не подпустила, была бы осторожна. Зачем доверилась? Дура! Дура!» — билось в голове.

— Это было давно, — холодным потоком он, вклинилось в мои самобичевания. — Я тогда ещё учился в академии. Мой отец хотел устроить мою помолвку с дочерью своего друга. Обозлившись на него, я сделал своей наречённой первую попавшуюся девочку шести лет, зная, что до её совершеннолетия помолвку нельзя расторгнуть. Но после ритуала девочка исчезла и сколько бы я её не искал, всё было тщетно, — он говорил так спокойно, будто просто рассказывает обыкновенную историю из своей жизни, а у меня всё кипело внутри, хотелось разорвать его на части.

— Завтра её совершеннолетие и, если она не объявится в течение года, помолвка будет расторгнута, так как не будет совершён подтверждающий обряд, — он замолчал, кажется, ожидая моей дальнейшей реакции.

— А если она объявится? — скрипя зубами, я всё-таки спросила.

— Если объявится, я предложу ей достойный откуп за расторжение, — приложив мои кулаки к своим губам, выдохнул. — Нужно подождать всего лишь год.

— А если она откажется от откупа, — произнесла уже чуть спокойнее, но всё ещё злясь на него.

— Я сделаю всё, чтобы не отказала.

— И всё же, что будет — откажись она? — настаивала я.

Рэйсон глубоко вздохнул, опустив голову, как нашкодивший ребёнок.

— Я должен буду жениться на ней, так как выбор был мой, — несмело, признался он, вновь причиняя острую боль в районе груди.

— И кем тогда ты хотел, чтобы я для тебя стала? Любовницей? — выдернула свои руки из его, скрестив их на груди. — Ну уж нет, простите, увольте, чужие семьи я не разрушаю, даже по большой любви на такое не пойду.

Он вновь посмотрел на меня, в серебряных глазах, будто засветилась надежда.

— Она пропала бесследно и даже герб её семьи не помог мне её отыскать.

— У неё ещё и герб есть? — всплеснула руками. — Куда нам безродным! Впрочем, это ничего не меняет, ты несвободен!

— Пока, — теперь уже он сжал кулаки.

— Ты, несвободен и должен был сказать об этом раньше! — почти прокричала.

И только я произнесла последние звуки, как экипаж дёрнулся, останавливаясь, ставя точку в нашем разговоре.

Глава 16

Дверца тут же раскрылась, приглашая на выход.

Я резко вскочила, намереваясь скорее сбежать из этого давящего пространства.

— Амалия, мы ещё недоговорили, — попытался удержать меня Рэйсон, поймав мою ладонь в свою.

— Нам не о чем разговаривать, по крайней мере, год, — зло прошипела, высвобождаясь.

Как слетела, с чуть не убивших меня до этого ступенек, не помню, похоже, сигани я сейчас со скалы и не заметила бы.

Остановились мы, как оказалось, у внушительных размеров, двухэтажного особняка.

Тиберий, няня Нина и прыгающий от нетерпения Маркус уже встречали нас.

— Что за хмурые лица? — недовольно покачал головой старший Эриз. — Я думал, ваша размолвка в прошлом, и вы забыли то недоразумение.

— Боюсь, виэр Тиберий, Ваш брат одно сплошное недоразумение, — не скрывая злости выдала ему в ответ.

Шагнула к Маркусу и нянюшке, оставляя братьев чуть позади.

— Неужели так скучал? — улыбнувшись, начала разговор с мальчиком.

— Очень, — запрыгивая ко мне на руки, он крепко поцеловал меня в щеку. — Без тебя совсем грустно, — лукаво улыбнулся.

— Ну и лиса же ты, — покружилась с ним на месте.

Заливистый смех Маркуса отодвинул тяжесть в груди на задний план, позволяя наконец вздохнуть.

— Идем, я покажу свою комнату, — спрыгнув с рук, он потянул меня в дом.

Следом двинулись и остальные, в том числе и молчавший всё это время Рэйсон.

Украдкой пока кружила Маркуса, заметила, что он, не отрываясь, смотрит на меня, взгляд его при этом был мрачнее грозовой тучи.

— Что случилось? — услышала тихое обращение старшего брата к младшему.

— Нечего, это наши с ней дела, — буркнуло ему в ответ.

— Ну, ну, — прозвучало с усмешкой. — Тебе, кстати, пришло сообщение от капитана Лэнса.

— Я знаю, артефакт связи сработал ещё в дороге. Позволишь воспользоваться твоим кабинетом? Спасибо.

Шаги одного из спутника, позади нас, резко свернули вправо, отдаляясь всё дальше, Маркус тянул вперёд, к главной лестнице.

— Амалия, Ваша комната уже готова, так что, если хотите, можете отдохнуть с дороги, вира Нина покажет, куда идти, — обратился ко мне Тиберий, догоняя нас.

— Спасибо, — только и смогла выдавить из себя.

Маркус на мгновение остановившийся, когда отец заговорил, затем вновь потянул меня вперёд.

Холл оказался довольно большим и холодным, пол, стены, потолок, двери — выделяющиеся лишь резным узором, всё было снежно белым. Кое-где, только кляксой расплывалось бра, из чернёного серебра, придавая ещё большую строгость помещению. Лестница, к которой меня волок Маркус, обрамленная тёмным, кованым ограждением, как-то не гостеприимно приглашала на второй этаж.

Поместье в сравнении с этим «замком Снежной королевы», кажется, мне теперь уютным деревенским домиком, со своими паркетными полами, шелковыми обоями и тёплыми коврами. Похоже, я уже скучаю по загородному дому Эризов.

Второй этаж разделялся на две половины, правая — хозяйская, левая — гостевая, как пояснила няня Нина.

Приглядываться к интерьеру не было никакого желания.

Нянюшка сразу показала дорогу к моей комнате, которая оказалась по соседству с её и Маркуса покоями.

«Здорово, хоть не заблужусь». — порадовалась про себя.

Весь остаток дня мы провели в покоях Маркуса, рисуя и играя.

Всё произошедшее спрятала внутри себя, нечего малышу видеть переживание глупой девчонки.

Ужинали здесь же, чему я была несказанно рада. Очень не хотелось пока встречаться с Рэйсоном.

Хотя сейчас, когда остыла и первые эмоции слегка поугасли, на его признание я стала смотреть совсем по-другому.

Он мог вообще не говорить мне об этом, будь у него желание лишь поиграться со мной, тем более видя, моё расположение к нему. И уж точно не просил бы подождать год, будь для него это всё несерьёзно.

Возможно, я себя, конечно, успокаиваю и просто