После ухода Файнберга в жизни Александры образовалась абсолютная пустота. Но точка фатального отчаяния все же была пройдена благодаря стараниям Анны и неожиданно возникшим желаниям самой Александры доказать всему миру, а в первую очередь — самой себе, что она еще чего-то стоит. Когда Александра немного пришла в себя после семейной драмы, то поступила на курсы психологов-консультантов, чтобы восстановить свою профессиональную квалификацию. Когда-то она с красным дипломом закончила психфак МГУ и готовилась защищать кандидатскую, но это было так давно, что даже ей самой казалось неправдой.

Потом буквально на Лериных глазах Александра начала постепенно преображаться. Сначала она выбросила свой замызганный халат, перестала плакать при любом упоминании о мужчинах и переводить все разговоры на «сволочь Файнберга». Потом она изменила цвет волос и сделала новую прическу, став коротко стриженной, стильной брюнеткой. Лера с удивлением обнаружила, что Александра — на самом деле очень привлекательная, яркая женщина. Анна рассказывала, что мать была в свое время даже полноватой, но бессонные ночи и переживания сделали свое дело: Анна и Александра носили одни и те же вещи — обтягивающие модные джинсы и мини-юбки. Гардероб был полностью обновлен.

Еще через полгода Александра устроилась на работу менеджером по персоналу в достаточно крупную фирму, в ее глазах появился блеск, интерес к жизни и кокетливое лукавство. Она засела за профессиональную литературу, стала учиться, ездить на семинары и конференции. Постепенно к ней возвращалось забытое чувство собственного достоинства. Несколько раз дочь заставала мать в компании молодых людей — почти что своих ровесников. Мать снова смеялась, шутила, общалась непринужденно и легко, как в молодости, когда на нее — звездочку факультета — и обратил внимание амбициозный Файнберг, который точно знал, что именно ему нужно. Анна вздохнула с облегчением — теперь предстоящий развод матери был не так уж и страшен.

У самой Анны, как с удивлением узнала Лера, тоже все складывалось в жизни не так гладко и легко, как казалось однокурсникам. Слухи о многочисленных влиятельных поклонниках и авантюрных приключениях, как выяснилось, она распускала сама, благо внешность и жизненный опыт вполне позволяли это делать. «Чтобы не доставали» — так она объяснила это подруге. Рано закаленная жизнью, Анна здорово помогала абсолютно беспомощной в бытовых вопросах Лере сражаться с разнообразными трудностями. Так однажды, когда ночью в Лерином общежитии прорвало трубу, она примчалась с другого конца Москвы, непонятно как отыскала сантехников, уборщицу и сама принимала в устранении последствий потопа самое деятельное участие. Периодически она подкидывала Лере переводы за неплохие гонорары, приглашала в банк, где работала, — переводить на конференциях, сопровождать иностранцев…

У Анны было сказочное, с точки зрения ее знакомых, детство. Она росла в окружении всех материальных благ, которые мог позволить себе крупный партийный функционер советской эпохи. У нее были репетиторы по английскому и французскому, мама водила дочь в школу бальных танцев, Анна много занималась музыкой. Одета девочка всегда была как куколка — мать уже тогда заказывала одежду по лучшим иностранным каталогам. В доме всегда были уборщица и кухарка. Каждое лето они с матерью ездили отдыхать на юг. В одной из лучших московских школ у Анны было привилегированное положение… В блестящем будущем умненькой, талантливой девочки из респектабельной семьи никто не сомневался.

Большую часть времени, после того как беспокойство за мать отступило, Анна проводила на работе: вкалывала референтом руководителя крупного банка, поэтому и в институте появляться ей было особо некогда. В остальном, как и Лера, она жила одиноко и замкнуто, переживая не только развод матери с отцом, но и свое личное горе. Сдержанная и скрытная, Анна долго не рассказывала о нем даже Лере, хотя они общались уже давно и стали близкими подругами. Однажды вечером после занятий они сидели на диване у Анны дома и болтали. Лера в этот день со смехом рассказывала подруге какую-то институтскую историю про туповатого преподавателя, забавно жестикулируя и гримасничая. Внезапно Анна всхлипнула и прошептала:

— Боже мой, как ты на нее похожа! — и разрыдалась. Лера впервые видела свою подругу в таком состоянии.

— Что, что случилось? — испугалась она.

Анна покачала головой, взяла себя в руки и быстро закурила. Еще минуту она колебалась.

— Знаешь, я давно собиралась тебе рассказать, но все как-то не получалось. Я вообще предпочитаю не вспоминать эту историю. — Анна снова всхлипнула.

Лера обняла подругу и погладила ее по голове:

— Ты только успокойся, можешь рассказать потом… Можешь вообще не рассказывать, если тебе больно.

Но Анна решительно замотала головой:

— Нет, сейчас! Сколько времени уже можно молчать об этом!

Она прикрыла дверь в комнату, присела на корточки у тумбочки и долго-долго перебирала в ящиках какие-то вещи. Потом вытащила большую фотографию, вероятно сначала разорванную пополам, а потом аккуратно склеенную скотчем, и протянула ее Лере. С фотографии на Леру с вызовом смотрела кудрявая девчонка с огромными блестящими глазами, похожая одновременно на ангелочка и на чертенка. Нет, все-таки на чертенка больше: что-то влекуще-порочное было в этом еще детском лице и — совершенно бесшабашное.

— Кто это? — спросила Лера удивленно.

Анна глубоко затянулась, потом выдохнула дым и затушила сигарету.

— C’est Gala, — сказала она по-французски и снова закурила.

И второй раз в этой странной семье Лера получила порцию неожиданных откровений. Оказалось, что Анна и Гала познакомились, когда им обеим было по двенадцать лет. Гала была дочерью известного востоковеда Василия Андреева. Вообще-то ее назвали Галина, в честь матери Андреева, но жена Василия терпеть не могла это имя и с младенчества называла дочь на французский манер — только Галá. Так постепенно к этому привыкли и все окружающие. Гала с родителями долгое время жила в Египте, потом где-то на Ближнем Востоке, говорила по-арабски лучше, чем по-русски, и имела весьма приблизительное представление о жизни в Москве. Поэтому по приезде в Россию, где Андреевы планировали прожить какое-то время, ее и познакомили с Анной, чтобы девочка из хорошей семьи их давних друзей помогла Гале войти в незнакомую жизнь. Файнберг помог Андрееву устроить дочь в ту же элитную школу, где училась Анна.

Мать тогда сказала Анне, что теперь она ответственна за эту девочку, и Анна была горда этим безмерно! Они ходили в один класс, Анна помогала Гале делать домашние задания. Уроки и занятия не сильно интересовали Галу, — она уже тогда мечтала о кругосветных странствиях, горячих южных мужчинах и приключениях. Она была очень хорошенькой, озорной, совершенно испорченной ранним прочтением любовных романов, и у нее было очень живое воображение. Поскольку Андреев с женой, вопреки намерениям осесть в Москве, продолжали пропадать в командировках, получилось, что Гала большую часть времени жила у Файнбергов. Девочки вместе ходили в школу, гуляли, спали в одной постели, заботились друг о друге. Их трогательная дружба умиляла и радовала окружающих.