ближе к нему и тут же оказалась притянутой вплотную и обнятой за талию. Лорд Шенье прижался лбом к моему животу.

— Я с вами серьёзно, а вы!.. — попыталась освободиться от его хватки и почти оперлась о плечи, в которые вросли кристаллы, но, вовремя опомнившись, застыла.

— И я тоже серьёзно. Постой так немного, ладно? — сказал лорд Шенье, поглаживая меня по пояснице. — Мне правда от этого лучше.

Не зная, как реагировать, я напряжённо ждала, когда он отпустит меня и наконец уйдёт в свою комнату. Но жених не торопился, и спасла меня не проснувшаяся в нём совесть, а неуверенный стук в дверь.

— Входите, — разрешил лорд Шенье за меня, продолжая прижиматься к моему животу.

В комнату заглянула служанка. Та же, что провожала меня в храм двумя днями ранее.

— За вами пришли из службища, госпожа, — сказала она, приветственно поклонившись.

— А кто именно?

Глава 10

Внизу в холле меня дожидалась Брижина. Всё в том же невыкрашенном платье и стоптанных ботинках, она стояла задумчиво и ни капли не оживилась после моего прихода.

— Думала, по утрам ты служишь Твердыне, — заметила я сразу после приветствия.

— Так и есть, — согласилась она. — Именно этим я сейчас и занимаюсь.

— Служишь ейздесь? — трудно было не изумиться подобным словам.

— Если камни правда зовут тебя, то мой долг принять роль наставницы, — ответила она без малейшей радости в голосе. — Я расскажу тебе то, что знаю, и помогу найти собственный путь.

— Но я не хочу учиться, — в душе у меня пробуждалось отторжение.

— Как заклинательница я в это не верю, — ответила Брижина, неотрывно глядя мне в глаза. — Каждая нари стремится раскрыть свой дар. Он будет звать и терзать тебя, пока ты не сдашься.

— Но я не сдамся.

Брижина пожала плечами:

— А не сдашься, угаснешь, — сказала она спокойно и просто, будто речь шла о чём-то обыденном. — От тоски или от болезни — неважно. Я бы ещё поверила в твоё нежелание, если бы ты правда потеряла силу. Но ведь я всё видела собственными глазами.

— И что же ты такое увидела? — прошипела я, теряя самообладание. — А хотя, знаешь, пошли! Покажешь что хотела.

Мне вдруг стало любопытно, чему можно научить человека, не способного управлять собственным даром.

Сильнее закутавшись в накидку, я направилась к выходу и услышала позади шаги Брижины.

— Мы снова идём в храм? — спросила у неё, оказавшись на улице.

— Нет. Сегодня нам нужно в школу при службище.

Мы шли той же дорогой, пустынной и тихой, но в этот раз меня преследовало навязчивое чувство, будто мы были на ней не одни. Мне всё время мерещились звуки шагов, доносящиеся сзади. Но всякий раз оглядываясь, я не находила никого на дороге. Возможно, виновато в моём беспокойстве было предупреждение Брижины, что служители тайно за мной присматривали.

Миновав торговую улочку и площадь, мы обогнули храм и оказались перед трёхэтажным вытянутым зданием без убранств. Его строгость и аскетизм вселяли уныние.

— Идём. — Брижина повела меня к входу и решительно распахнула дверь.

Изнутри здание выглядело таким же серым и непримечательным, с длинным коридором, прорезающим его насквозь, и деревянной винтовой лестницей напротив входа. Вела эта лестница не только наверх, но и вниз.

Брижина направилась как раз туда, где ступеньки ныряли в подземелье, и мне стало не по себе.

— Школа находится там? — удивилась я и замешкалась, не решаясь спуститься следом.

— Да. Чтобы шум не отвлекал от зова. — Брижина тоже остановилась и терпеливо ждала, когда я соберусь с духом. Или сбегу…

Я неуверенно встала на ступеньку, вздохнула, понимая, что мои опасения, скорее всего, были напрасны, и наконец начала спускаться. Сестра, убедившись, что меня оставили мысли о побеге, тоже направилась вниз. Мы сделали несколько винтовых кругов и оказались в подземелье, которое, в отличие от первого этажа здания, выглядело не серым и даже не страшным.

Камень, использованный для стен, имел в себе разноцветные вкрапления и поблёскивал в свете факелов, а в сводчатом потолке виднелись узкие прорези для вентиляции. Коридор выглядел ухоженным и сухим.

— Что ж… — вздохнула Брижина. — Начнём с первого и главного урока. Не каждый камень можно заговорить или заклясть. Бывают камни живые и неживые, — её голос эхом разносился по сводчатому коридору. — Мёртвый камень не расскажет тебе ничего и не услышит от тебя ничего. Поэтому первое, чему должна научиться заклинательница, — это отличать живой камень от мёртвого. Здесь, например, почти все камни дышат и живут, — она неопределённо повела рукой, показывая то ли на стены, то ли на потолки и пол.

— Камни бывают живые и мёртвые от природы? — поинтересовалась я, с любопытством разглядывая стены.

— Этого уже никто не скажет, от природы они такие или такими их сделали мы. Думаю, и то и другое. Просто научись отличать, и всё.

Она ускорила шаг, и мне тоже пришлось поторопиться, чтобы не отстать.

— Когда начнёшь по-настоящему слышать, тогда и сможешь присоединиться к другим нари, — продолжала она свой беглый урок. Тем временем глухие стены коридора сменились почти прозрачными из кристалла. Первая же такая стена отгораживала вытянутую комнату с партами, за которыми неподвижно сидели девушки с минералами в ладонях.

— Что они делают? — спросила я, останавливаясь и почти прижимаясь лицом к прозрачной стене.

— Слушают, — Брижина тоже подошла ближе. — Это ученицы начального уровня.

Присмотревшись, я заметила, что в этом классе девушки были очень юны. Старшей из них я дала бы не больше пятнадцати лет, большинство же и вовсе можно было назвать детьми.

В мыслях пронеслось: «Выходит, даже дети умеют больше меня». — Отчего-то это понимание досаждало.

Брижина поманила меня к противоположной стене, за которой находился ещё один класс.

— Здесь с камнем учатся разговаривать, — она указала на девушек, сидевших в полупрозрачных кабинках, окружавших их парты. — Пока что они не умеют контролировать голос. И чтобы их слова не перемешивались, вокруг парт ставят ограждения.

— И что они говорят? Что вообще можно говорить камню? — дивилась я.

— Чтобы найти слова, нужно заглянуть глубоко в своё сердце. Каждая заклинательница ищет свой собственный путь. Я знаю тех, кто шепчет сущую невнятицу, но камни слушаются так, словно на них кричат. Главное, говорить от сердца.

— Учительница из тебя и правда не слишком хорошая, — посетовала я и отвернулась от склонившихся над камнями учениц.

— Какая есть, — ответила Брижина сухо. — Всё равно каждая учится самостоятельно. Никто не возьмёт тебя за руку и не приведёт к пониманию собственного дара.

— Тогда как же его понимают?

Брижина посмотрела на меня с неподдельной серьёзностью.

— Для этого