Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Магия шотани до сих пор витает в толпе. От нее очень тяжело на душе. Как будто провалился в яму с дегтем. По сравнению с ними городская стража – просто досадная помеха.
– А они нашли… – я сглатываю, не в силах закончить вопрос, – трупы?
– Нет. – Руджек запускает пальцы в спутанные кудри. Кажется, он не знает, куда деть руки. Даже рукояти мечей не помогают ему. – У гильдии нет никаких зацепок. Ничего. Очень странно. Во имя богов, они же шотани. Сами ориши их благословили.
– Если уж Арти не может увидеть похитителя в своих видениях, – отвечаю я, – то у шотани нет ни единого шанса.
Руджек упирает руки в бока:
– А так ли уж она пытается?
Это обвинение словно бьет меня в грудь. Руджеку не нужно больше ничего говорить. Все написано у него на лице. Наши родители ненавидят друг друга, и каждый из них сделает почти все, чтобы обеспечить поражение другого.
– Не знаю. – Я опускаю голову. – У меня не должно быть никаких сомнений в том, что моя мать поступит правильно…
– Прости, – говорит Руджек, отводя взгляд. – Мне не следовало намекать на это.
Я прикусываю губу изнутри.
– А твой отец помог бы ей, будь ситуация совсем другой?
В глазах Руджека вспыхивает боль.
– Не думаю.
Мы молча идем дальше, минуя толпу, собравшуюся перед торговыми рядами. Сдерживаемое разочарование и страх вынуждают людей говорить шепотом. Если не остановить похитителя детей, все будет только хуже. Город начнет бунтовать.
Я облегченно вздыхаю, когда мы подходим к торговцам рыбой, и Руджек ободряюще улыбается мне. Кофи стоит на своем ящике. Он весь в рыбной чешуе, и от него отвратительно пахнет, но зато с ним все в порядке. Он улыбается мне, а потом видит Руджека и закатывает глаза. Старый добрый Кофи.
– Как идут дела? – Я заставляю свой голос звучать бодро. – Рыба разлетается как горячие пирожки?
– Сегодня утром Терра купила семь нитевидных рыб. – Кофи бросает взгляд на отца, который торгуется с потенциальным покупателем о цене креветок. – Я дал ей восьмую бесплатно, так как ваш дом – хорошие клиенты.
Руджек наклоняется к моему уху:
– Этот коротышка что, флиртует с тобой?
Кофи скрещивает руки на груди. Он стоит на коробке и гордо смотрит Руджеку прямо в глаза:
– Ты будешь что-нибудь покупать или как?
– Может, мне вызвать его на поединок на арене? – Руджек искоса смотрит на меня. – Я сделаю это с закрытыми глазами, чтобы все было честно.
Пора уходить.
Я подбрасываю Кофи серебряную монету, и он ловит ее в воздухе.
– Держись поближе к отцу и будь осторожен, ладно?
– Так и сделаю. – Кофи снова смотрит на отца, и они обмениваются кивками. – Обещаю.
– Увидимся позже, – говорю я, прежде чем оттащить Руджека.
– Я могу приставить к нему стражника. – Руджек понижает голос так, что только я могу его слышать. – Знаю, от этого мало пользы, но, по крайней мере, я могу убедиться, что он в безопасности. Жаль, что я не могу сделать это и для других детей. – Он почесывает затылок. – Как будущий визирь я должен хоть изредка делать что-нибудь полезное.
Я радостно смотрю на Руджека. Однажды он станет лучшим визирем, чем его отец. Теперь, когда я знаю, что с Кофи все будет в порядке, мой страх немного ослабевает. Но тут фамильяр скользит по моему плечу, и я замираю. Дрожь пробегает по моей спине, кожу покалывает холодом в самый разгар жаркого дня. За мной роятся еще фамильяры – их целая орда. У меня перехватывает дыхание, и я разворачиваюсь. Дюжина теней скользит по Кофи. Они залепили его лицо, руки и ноги, словно какой-то плащ, сотканный из кошмаров.
Сомнений быть не может. Похититель детей не собирается останавливаться.
Мой друг следующий.
Арти сидит напротив меня за низким столиком в нашей гостиной, уставившись в стену и помешивая рыбный суп в тарелке. Она не произнесла ни слова. Она в принципе не любит светских бесед, но сегодня у нее особо молчаливое настроение. Она беспокойно морщится. Арти выглядит усталой и измученной. От такого настроения матери я тоже волнуюсь. Впервые на моей памяти у нее под глазами появились темные круги, как будто она не спала несколько дней. Именно в такие моменты я напоминаю себе, что моя мать, может, и выглядит безразличной, но у нее все же есть чувства.
Усталость на ее лице говорит о том, что она усердно работала, исполняя ритуалы, что она пытается обнаружить похитителя детей. Мне не следовало сомневаться в своей матери. Она старается, в этом нет никаких сомнений.
Мы сели ужинать несколько минут назад, но я не могу перестать сжимать руки между коленями. Я говорю себе, что теперь у Кофи есть защитник. С ним все будет в порядке. Никогда еще я не была так рада родственным связям Руджека с визирем, как сегодня. Колокол не успел еще отбить и половину ударов с момента обещания Руджека присмотреть за Кофи, как рядом с мальчиком появился охранник. Жандар, один из элитных солдат Всемогущей армии. Тем не менее я не могу ждать до утра. Хочется пойти проведать его. Я обещала, что буду присматривать за ним.
Сидящий во главе стола Оше громко кашляет, прерывая тем самым ход моих мыслей.
– Я так понимаю, дела в Храме идут не очень хорошо.
Арти моргает, словно стряхивая с себя паутину, и слабая улыбка появляется на ее губах. Она тянется к руке мужа, и тот крепко сжимает ее ладонь. Мои родители обмениваются особым взглядом. В нем так много тоски, печали и чувства утраты.
– Я бы хотела, чтобы все было по-другому, – говорит она тихим голосом.
Отец улыбается, в его словах слышится смирение, чувство поражения.
– Я тоже.
Тай врывается в гостиную с обеспокоенной Террой, и мои родители размыкают руки. Наша матрона хватает миску Оше, и горячий суп проливается на ее руки и фартук. Она не замечает, как грубо ставит миску на пустой поднос в руках Терры, и подходит, чтобы взять тарелку Арти. Мы с отцом переглядываемся, и страх ползет у меня по животу. Глаза Тай абсолютно пусты, в них нет никаких признаков эмоций. Она выглядит так, словно мыслями далеко отсюда. Она словно сбежала куда-то глубоко в лабиринты своего разума, где ею овладел ужас.
– Тай, ты поужинаешь с нами сегодня вечером? – предлагает Оше нежным глубоким голосом. – Терра может заняться посудой.
Знатные семьи не любят, когда слуги едят вместе с господами. Долгое время я даже не подозревала об этом, потому что Нези и Тай часто едят вместе с нами. О том, как это принято у других семей, я узнала от Руджека после моего двенадцатого дня рождения. Услышав о Нези и Тай, он так сильно обрадовался этой идее, что спросил у матери, не могут ли их слуги поесть вместе с ними. Ему прочли строгую лекцию, а позже отец как следует отчитал его.