на ходу распахнув дверь, я ввалился в машину. Тера смотрела вперёд и выжимала педаль газа, до упора. Ужас сковал тело. Я пытался дотянуться до руля, но был откинут в сторону. Видел лишь, как она ударилась о руль головою, и кровь потекла из виска. А потом машина рванула с небольшого обрыва и полетела прямиком в озеро ….

17

Щелчок...

Яркий свет бьет в глаза. Ощущение, что я нахожусь в старом фильме. Все такое светлое, даже стены. Шум в ушах напоминает дребезжание и сполохи, на все том же старом ящике, с небольшим выпуклым экраном.

Где я?

— Доченька, милая, очнулась. Очнууулась, — следом протяжный вой.

Грохот дверей. Белые халаты. Мужчина склоняется надо мной, подсвечивая в глаза фонариком и проверяя зрачки.

— Что случилось? — спрашиваю я, но не узнаю свой голос. Он хриплый, как будто я самый заядлый курильщик.

— Ты попала в аварию, деточка. Как себя чувствуешь?

— Замечательно, только голова немного кружится и шум в ушах.

— Это последствия травмы головы.

Я пытаюсь приподняться на руках, но тело как будто одеревенело. Испуганно поднимаю взгляд на доктора.

— Нет… нет ни одной царапины. Руки, ноги целы, лишь сотрясение. Вы очень хорошо отделались.

— Тера, милая, мы чуть с ума все не сошли. Как же ты так?

Я пытаюсь вспомнить аварию, напрягаю свой мозг, но ничего не получается. Пустота. Последнее, что помню, это как сидела на занятии и переписывала конспект.

— Как я попала в аварию?

— А ты совсем не помнишь? — удивлённо переспрашивает доктор.

— Нет. Вообще ничего…

Мама перестаёт плакать и замирает, а доктор задумчиво потирает подбородок.

— Тера, что ты помнишь? — спрашивает доктор.

— Все, я все помню, но аварию нет.

— Ты была с Картером, он сказал, что ты села за руль и не справилась с управлением, — практически кричит мама.

— С кем? — переспрашиваю я, — это имя мне не знакомо.

— Тера, девочка. Посмотри на меня. Ты знаешь, кто я? Ты меня узнаешь? — мама буквально визжит.

— Конечно знаю, я же не идиотка. Ты моя мать, ещё у меня самый замечательный отец и брат, которых я безумно люблю.

— Кто ещё? Кто есть у тебя ещё? Перечисляй всех.

— Мама, успокойся. Я всех помню.

— Тера, перечисляйте, — говорит доктор.

Черт, они меня за дуру держат.

— Подруги есть. Холи, Челси и ещё Иви, но она не совсем подруга. И лучший друг, Эден. Так же Оливер. Ещё перечислять? — хриплю я.

— Да, кто ещё есть?

— Мама, я всех помню, даже гадкого жука, Кинга. Хватит, я не потеряла память, я просто не помню саму аварию.

— Давайте не будем на неё наседать. Девочке нужна передышка.

— Один вопрос, и я отстану, — мама, явно, слишком напряжена.

— Хорошо, один вопрос, — выдохнув, говорит доктор.

Я закатываю глаза в потолок, а головокружение усиливается. Как будто трут наждачной бумагой все извилины.

— Кто наши соседи?

Я перевожу взгляд на мать и, в шоке, замираю. Даже мозг пытаюсь напрячь, но в упор не могу вспомнить, кто наши соседи.

— Мы с ними не знакомы? Я...

— Тера?

— Я не знаю, кто наши соседи.

Опускаюсь на подушку и прислоняю пальцы к вискам.

— Отдохни немного, если что, сбоку кнопка вызова. Что-то захочешь, сразу нажимай.

Доктор ещё что-то говорит, но тяжесть наступает стремительно. Глаза сами по себе закрываются. Я кажется сплю, но голоса никуда не уходят.

— Она спит?

— Да, я ввёл ей снотворное. Организм должен отдыхать.

— Мистер Чарльз, она забыла его. Того, кто портит ее жизнь, и я хочу, чтобы никогда не вспоминала.

Наверное, мне это снится, хочется перевернуться на бок и увидеть другой сон, но я не могу этого сделать.

— Про кого вы говорите?

— Он плохой мальчишка. Я уверена, все, что случилось с моей девочкой, это из-за него. Я каждый день молилась о том, чтобы она вычеркнула его из своей жизни, и он услышал мои молитвы. Пусть так, но, уверяю вас, это к лучшему. Он испоганит ее жизнь, да что говорить, уже чуть ее не убил. Я не хочу, чтобы она вспоминала.

— Если она помнит все, но не помнит лишь одного человека, это значит, что перед ударом головой, Тера старательно уже вычеркнула его из своей жизни. Мозг — это сложная штука, при большом стрессе и не такое случается. Я не могу на сто процентов вам сказать, что память к ней не вернётся, но, если вы хотите, чтобы так все и оставалось, нужно ей о нем не напоминать.

— Я все сделаю, обещаю. Выкину из нашего дома все, что связывало их. Поговорю с ее друзьями, если это поможет.

— Если этот мальчишка постоянно крутится вокруг неё, то его вы убрать не сможете. Он обязательно появится в ее жизни.

— Я что-нибудь придумаю, обещаю.

Дальше мой сон меняется. Я больше не слышу никаких голосов, вижу лишь Эдена. Он залез ко мне в комнату и, подхватив меня за талию, начал кружить по комнате.

— Пойдем в озере купаться, — говорит он.

— Я же не умею плавать, — отвечаю ему, застенчиво улыбаясь.

— Я тебя научу, — отвечает Эден.

Дальше картинка меняется. Эден, смеясь, учит меня плавать, и я неуклюже барахтаюсь в воде.

— Давай же, Тера, ещё разок.

-Ну, Эден, я выдохлась.

Встаю на ноги, пытаясь выбраться на берег, но он не позволяет. Берет меня на руки и несёт на самую глубину.

— Нет, что ты задумал? — кричу, пытаясь вырваться.

— Вот вырастешь, ещё спасибо мне скажешь. Не переживай, я рядом и, если что, вытащу тебя.

А потом он берет и кидает меня в воду. Я гребу руками, вода попадает везде, даже в нос. Страх граничит где-то на уровне подсознания. А затем не замечаю, как выплываю на поверхность, и гребу руками к берегу.

— Получилось, Эден, получилось!

— Ну, я же говорил, что научу тебя плавать…

Часть вторая

18

«Давай прыгнем заново»

Брентвуд — город в округе Уильямсон, штат Теннесси, США.

Картер.

Здесь нет ни одного воспоминания. Они стёрты навечно. Как и в тот день...Говорят, когда приходит смерть, перед глазами мелькают самые важные