– Ты забыла про мухоловку, – сказала Ирина Леонидовна.

– Это кто? – спросила домработница.

– Надя! Ты никогда не видела цветок, который ловит насекомых? – удивилась Рина.

– Ах, эти, – ответила помощница по хозяйству, – только на картинках видела.

Я подняла сачок, который лежал на полу, и подошла к окну.

– Сейчас продемонстрирую, как наливное яблочко превращается в крокодила.

Меня опередил кот. Альберт Кузьмич легко вспрыгнул туда, где стояла кадка, и начал обнюхивать ветки.

– Дорогой, уйди, – забеспокоилась Рина.

Кот повернулся к Всежору задом и замахал хвостом.

– Мяу, мяу.

– Спускайся, – скомандовала Надя, – дам тебе копченую палочку!

Обычно волшебные слова «копченая палочка» сподвигают Альберта Кузьмича стремглав нестись в кухню, запрыгивать на рабочую поверхность и ждать, когда из шкафа вынут жестяную коробку с вожделенным лакомством. Туда же несутся и Мози с Роки. «Кабачки» тоже обожают угощение, их не смущает, что на пачке написано: «Для котов».

Но сейчас британец стал делать странные движения и не сдвинулся с места.

– Копченая палочка, – повторила Рина.

– Мяууу, мяууу! – заорал кот, но остался на подоконнике.

– Ты сегодня несообразительный, – упрекнула его Бровкина, сбегала на кухню, принесла лакомство и показала его Альберту Кузьмичу.

– Вот! Если хочешь, иди сюда, я к тебе не подойду.

– Мяуууу, – зарыдал британец, который очень хотел получить копченую палочку.

И тут я с запозданием сообразила: что-то не так, приблизилась к коту, погладила его и поняла! Часть его хвоста исчезла в пасти Всежора.

– Топай сам, – продолжала Надежда Михайловна, – ваше царское величество, пошевелите лапами. Или не желаете полакомиться?

– Он не может отойти от цветка, – объяснила я, – тот его держит.

Рина и Надежда кинулись к окну и запричитали в два голоса:

– Ужас!

– Катастрофа!

– Его съедят!

– Помогите!

– Котик!

– Милый.

Я бросилась в свою комнату к компьютеру и написала Князю Муру.

– Всежор ест Альберта Кузьмича. Что делать?

Ответа не последовало, я помчалась в столовую.

А там рыдала Надежда Михайловна, которую цветок держал за палец левой руки.

– Мерзкое растение теперь решило и меня слопать!

Я с шумом выдохнула.

– Надя, тебя ему не съесть.

– Почему?

– Ты большая, – ответила я, ко мне вернулась способность мыслить, – хищный куст питается мелочью: тараканами, мухами.

– Нет, нет, – запаниковала домработница, – я чувствую, как он меня грызет.

– Больно? – осведомилась я.

– Нет. Щекотно, – сказала Надя, – типа массаж. Но страшно.

– Альберт Кузьмич не пытается вырваться из пасти цветка, – констатировала я, – вспомни, как кот себя вел, когда Иван Никифорович ему однажды на хвост случайно наступил? Он выл так, словно британцу все лапы отрезали. А сейчас сидит тихо, щурится, морда довольная. Похоже, ему нравится, что Всежор делает.

– Эта дрянь его парализовала, – заявила Рина, держа трубку телефона около уха. – Дима! Ну, наконец-то! До тебя не дозвониться. У нас жуть жуткая. Сейчас, сейчас, пусть все слышат!

Ирина Леонидовна включила громкую связь.

– В дом влетел таракан-вурдалак с бензопилой в лапах? – осведомился Димон.

– Такие существуют? – позеленела Надежда Михайловна.

– Коробок, – громко сказала я, – народ невосприимчив к шуткам. Всежор вцепился в хвост и в руку Нади.

Послышался кашель.

– У нее есть хвост? Ты уверена? Реально генетическая патология? Охота посмотреть. Как ты думаешь, если я попрошу, она покажет?

– Нет у меня хвоста, – закричала домработница, – он у Альберта Кузьмича.

– И его засасывает, – дополнила Рина.

– Куда? – изумился наш компьютерный гений.

– Внутрь! – уточнила Бровкина. – И меня с ним.

Коробков решил досконально разобраться в ситуации.

– Тебя затягивает куда-то одновременно с котом?

– Да, да, да, – затвердила Надежда Михайловна.

– Тань, объясни по-человечески, – попросил Дмитрий.

– Всежор пытается их съесть, – ответила я, – британец при этом выглядит чрезвычайно довольным. А Надя в панике.

– Он мне палец отгрызает, – заныла Бровкина, – слышишь, как чавкает! На весь дом звук!

Я хихикнула, да уж, наша домработница склонна драматизировать любую ситуацию.

– Да что происходит? Скажите нормально, – приказал Коробков.

– Кот решил познакомиться со Всежором, – начала я излагать последовательность событий, – повернулся к нему задом…

– Он забыл правило: никогда не становись спиной к тому, кого не знаешь, – перебила меня Рина, – а в ресторане займи место так, чтобы сидеть затылком к стене. Альберт Кузьмич наплевал на безопасность. И теперь Всежор его не отпускает.

– Ага, – проворчал Димон. – А Надя как ему в пасть руку засунула?

– Хотела выручить котика любимого, – простонала помощница по хозяйству, – разжать зубы крокодилу, случайно коснулась другого шара, и он меня сцапал.

– У вас там еще и аллигатор бегает? – осведомился Димон.

– Нет! Только Всежор стоит, – уточнила я.

– А где крокодил? – задал гениальный вопрос Коробков.

– Отсутствует, – четко произнесла я.

– Значит, хвост кота и руку Нади пытается съесть некий Всежор?

– Верно, – подтвердила я.

Ну, наконец-то у Димона мозг встряхнулся и заработал.

– Кто такой Всежор? – догадался спросить человек-ноутбук. – Как он к вам попал?

– Он ест тараканов, – сообщила Рина.

– Все лопает, – всхлипнула Надя, – мышь, лягушку, кролика, ежа, собак, Альберта Кузьмича.

– Тань! – позвал меня Коробок. – Рина с Надей что-то ели? Пили?

– Да, яичницу с колбасой, бутерброд с сыром, кофе со сливками, – отчиталась свекровь.

– Еще по пироженке, – добавила Надя, – с кремиком, называется… э… э… Айвазовский. Очень вкусное: безе, взбитые сливки, ягоды.

– Анна Павлова, – поправила Рина, – десерт назван в честь балерины. Айвазовский картины писал.

– Тань, я имел в виду другое, – снова обратился ко мне Коробков, – может, они лекарств наглотались? Или экзотические фрукты схавали и отравились? Где вы эту Всеобжору взяли?