гордость. С чем жрать все это дерьмо тоже не представлял. Зато уткнулся лбом в дверь, за которой нашелся унитаз и раковина. Разумеется, все в сусальном золоте. Я сделал свои дела и быстро вернулся на первый этаж.

В гостиной уже все было готово.

Я плохо помню роспись. Очнулся уже в машине, когда все поехали продолжать в ресторан. Дождь лупил по стеклу. Дворники едва справлялись. Мозг включился, чтобы довезти меня до кабака в целости. Я бы предпочел опять встать на автопилот, но больше такого счастья со мной не случилось. Пришлось изображать нормальность, что-то отвечать Жене, участвовать в дебильных конкурсах ведущего. Я все время смотрел на часы. Нужно продержаться до шести – и свалю.

Но в итоге по сторонам я тоже глазел и замечал много странностей. Пытался глотать, но все равно не сдержался. К вечеру народ действительно упился и официоз спал. Женька ушел покурить с ребятами на улицу, а я сел на его место и спросил у восковой Саши:

– Странная свадьба, не находишь?

– Что тебе не нравится? – моментально завелась она, перекрикивая музыку дискотеки.

– Где твои родители?

– Дома.

– Он их не пригласил?

– Не твое дело.

– И ты на это согласилась? – не унимался я.

А Саша вдруг сверкнула на меня глазами и резко ответила:

– Это мое решение, Марат. Им тут не место.

Я покачал головой, не веря в ее слова. Отстранился и рассматривал лицо невесты. Она давно убрала фату назад. Дорогой макияж даже к вечеру не поплыл. Но губы были красными, воспаленными. Я не смотрел, как они целовались, но сейчас ясно видел, что Женя не был нежным с ней.

Все совершенно не укладывалось в мои критерии «долго и счастливо». Ей будет плохо. Она это знает. И раньше знала. Но все равно вышла за него.

– Неужели я так ошибся в тебе, Саш? – проговорил я, потому что не мог промолчать.

Она пожала плечами равнодушно, не уронив маску с лица.

– Какая разница теперь? – ответила Саша вопросом на вопрос.

Никакой.

Я встал и пошел искать Грифа. Он стоял на улице, ржал. Пришлось махнуть, чтобы привлечь внимание. Женька заметил меня, извинился и подошел сразу.

– Уже пора? – уточнил он.

– Да.

– Я Сашку позову. Проводим тебя до машины.

– Не надо. Я с ней уже попрощался. Пусть поест. У вас то горько, то конкурсы. Невесту совсем замотали.

– Да, такой день. Ты прав, как всегда, Казаев. Спасибо, что не кинул меня.

Женька уже был теплый от коньяка и полез обниматься. Я хлопнул его по спине, не отталкивая сразу. Гриф был признателен. Мне было тошно. Он отпустил меня и тоже саданул рукой по плечу, отпуская.

– Совет да любовь, – буркнул я и поспешил к стоянке.

Дождь продолжал моросить. Очень хотелось позвонить маме, но я сдержался. Она сразу поймет, что я в лоскуты и начнет допрашивать. Я все ей обязательно вывалю, и она будет переживать. Не вариант.

Поэтому я поехал к брату. Руслан был дома. Мили тоже. Они выглядели отвратительно милыми. Скорее всего, недавно трахались. Собственно, молодожены. Имеют право. Могли и послать, но встретили меня радушно.

– Ты откуда такой нарядный? – удивился Рус, рассматривая мой пиджак с цветочком.

– Со свадьбы, – буркнул я мрачно.

– Почему такой трезвый тогда?

– Долго рассказывать. Налей.

Мили, не здороваясь, просто подошла и обняла меня. Я кисло улыбнулся. Малявка всегда чувствовала, когда мне паршиво. Она знала слишком много, не зная ничего.

– Федра вышла за Тесея? – шепнула Ми мне в ухо.

– Да, – выдохнул я, отпуская жену брата.

Милана отошла от меня подальше, взглянула на Руслана. Она боялась нам помешать.

– Наверное, я пойду… – проговорила она.

Я поднял бровь.

– Куда ты пойдешь, Ми? За бортом холодно и мерзко. И темно до кучи.

– По магазинам, – предположила она.

Руслан хмыкнул, разливая текилу по рюмкам, не влезая в наш идиотский диалог. Но уши грел.

– Сиди дома, балерина. Ты точно не помешаешь мне напиться.

Они с Русей переглянулись и Милана сообщила:

– Застелю в гостевой. Может, еды заказать или приготовить что-то?

– Разрежь лайм, – попросил Руслан.

Мили кивнула. Через несколько минут мы втроем сидели за круглым столом. Мили потягивала коктейль с текилосом, а мы с Русей уничтожали чистый продукт. Они не спрашивали о свадьбе. Я не говорил. Мы просто болтали. Про детство, семью, про работу, про женщин, про любовь и друзей.

Я потихоньку приходил в себя и понимал, что завтра все будет нормально. Разве что дыра в животе никуда не денется, но за месяц я уже привык к ней. Как к пробкам в Москве. Не может же все быть зашибись в это жизни.

Саша

Я сидела на кровати и смотрела на небрежно брошенное на пол свадебное платье. Страх сковывал меня, не позволяя двинуться.

– С тобой бывало такое? – спросила я, не в силах выносить молчание мужа.

Я услышала, как Женя сделал глоток. Он стоял позади меня у окна нашей супружеской спальни.

– Бывало, – ответил он кратко.

– Значит, дело не во мне?

Гриф рассмеялся, поставил стакан с виски на подоконник и вернулся ко мне. Он присел на корточки, взял меня за руки. Мы оба были голыми. Но если Женя от этого как будто не страдал, то я чувствовала себя не просто обнаженной, а как будто с меня содрали кожу.

– В тебе? – переспросил он. – С ума сошла? Ты потрясающая, Саня. Такая у меня красивая, нежная, гордая.

Его ладони заскользили по моему лицу, спустились к груди, погладили живот. Я подалась вперед, чтобы поцеловать, но Женя сразу отпустил и встал.

– Просто тяжелый день, детка. Я выпил. Сейчас приму душ и лягу спать.

Он подмигнул и ушел в ванную. А я так и сидела на кровати, не понимая, что происходит и как мне теперь с этим жить.

Я смутно помнила свадьбу. Только Марат отчетливо отпечатался в памяти. Как он смотрел на меня. Как будто отрекался от самого дорогого.

Так и было.

Я врала весь день, почти не замечая этого. Ложь стала для меня привычной и почти нормальной. Но в ответ я получила боль. Женя целовал меня так яростно, когда кричали горько. Я почти плакала, но отказаться, конечно, не смела. Он как будто метил мой рот, да и меня саму. Губы болели. Я коснулась их пальцами – саднило.

Слезы покатились по щекам, но я быстро взяла себя в руки. Нельзя раскисать.

Я не понимала, почему у нас не вышло. Вроде бы все началось, но потом… Женя просто встал и налил себе