Его признание, что такое уже бывало, и попытки списать все на алкоголь ни черта не успокаивали.

В другой ситуации, наверное, я бы радовалась, что у моего мужа на меня не стоит. Но через некоторое время станет невозможно скрывать, что я беременна.

Вряд ли Гриф поверит в непорочное зачатие.

У меня не так много способов сохранить жизнь малыша и свою. Поэтому я встала с постели, распустила волосы и пошла в ванную соблазнять мужа.

Но это была очередная ошибка. Большая ошибка.

Зайдя в ванную, я увидела Женю через стекла душевой. Он водил рукой по члену, запрокинул голову и собирался кончить. Я снова остолбенела и смотрела на него, не отводя глаз. Гриф дернул рукой, и сперма брызнула на стенку. Он расслабился, повернул голову и сразу заметил меня.

– Выйди вон, – заорал Гриф так, что дверцы зазвенели.

Я убежала, заметалась по комнате, не зная, что делать. Но муж вышел почти сразу следом. В халате, с мокрыми волосами. Он поймал меня, мечущуюся по спальне, привлёк к себе.

– Не нужно ходить за мной, если я не приглашал. Понятно? – проговорил он сухо, но уже не зло.

Я кивнула, прекрасно зная, что нужно отвечать, если он спрашивает.

– Ты очень устала?

– Немного, – пискнула я, умирая от подобия обыденности, с которым говорил Женя.

– Я налью тебе ванну. Чтобы успокоиться. Пойдем.

Он не спрашивал. Я повиновалась.

Женя привел меня обратно, усадил на широкий борт ванны, открыл воду. Он деловито проверил бутылки на полке, выбрал что-то и вылил, взбил рукой пену, добавил соль.

Вода налилась быстро. Гриф указал мне жестом забираться. Я снова не могла отказать. Он устроился позади, надавил мне на плечи. От неожиданности я ушла под воду с головой, но тут же вынырнула. Женя посмеивался. Он вроде бы не собирался меня топить. И на том спасибо.

Муж взял флакон с шампунем и стал мыть мне голову. Он рассказывал что-то о вреде лака и моих красивых волосах. Его голос был пропитан заботой, но и ядом тоже. Мое сердце шипело и скулило. Словно слова Грифа прожигали его кислотой. Я снова включила туман, который спасал меня на свадьбе. Через пелену отчуждения не проникала боль. Я отгородилась от всего. Муж дважды вымыл мне волосы, подал полотенце, чтобы я могла промокнуть лицо, сполоснул мое тело, вытер насухо и увел в спальню. Там я надела заранее приготовленную сорочку, легла в постель. Женя присоединился ко мне, обнял сзади.

– Все будет хорошо, Саш, – пообещал он. – Люблю тебя, жена.

Гриф сразу отрубился. Даже во сне он крепко держал меня, не позволяя пошевелиться. Я пыталась уснуть, но мне мешала железная рука мужа и его храп. Пелена отрицания потихоньку таяла. Я снова и снова думала о Марате, ребенке, Жене и его проблемах.

Мне придётся сделать аборт, если…

Мысль об этом была невыносима, и я запретила себе думать.

Мне придется исправить свои ошибки. Если бы еще знать как.

Я все-таки смогла уснуть. А утром началась моя новая жизнь. Когда я проснулась, Жени в спальне уже не было. Я встала и сразу накинула халат. Было холодно.

Подойдя к окну, я увидела мелкую крупу, что летела с неба. Первый снег. Противный и колкий. Он падал на землю и сразу таял.

Рождественская мелодия заиграла в голове. Голос Синатры тоже подключился. Но себе под нос я спела на русском. Как Марат.

– Пусть идет этот снег. Пусть идет.

Глава 13. Гостеприимство

Саша

– Детка, открой, – потребовал Женя, настукивая в сотый раз в дверь нетерпеливую морзянку. – Что ты там делаешь столько времени?

Меня тошнило в унитаз. Я пыталась делать это максимально тихо, чтобы муж не догадался. Прошел месяц, а я так и не сказала ему, что беременна. От ребенка тоже не избавилась, хотя времени и возможностей у меня было навалом. Но от одной мысли об аборте у меня накатывали слезы. Жене нельзя было видеть, что я плачу. Поэтому я думала очень редко. Плыла по течению безмозглым бревном.

Офигенная позиция, знаю. Учитывая, что Женя со мной проводил не двадцать четыре часа в сутки, я могла думать вне его присутствия. Но тоже не думала.

Не знаю, что за чудо я ждала. Или просто оттягивала момент, мучаясь медленно и болезненно. Как и до свадьбы, я много училась. Курсы отлично отвлекали. Близилась аттестация. Все силы и мысли я устремила на практические итоговые работы.

Куратор дал мне настоящих клиентов. Мы много общались, и я составила планы продвижения через соцсети, настроила таргет рекламы.

Пожалуй, именно учеба не позволяла мне сойти с ума. Я вставала утром, занималась, созванивалась с клиентом, обсуждала этапы развития и по пунктам решения в продвижении.

Женя возвращался поздно, спал до обеда. Он пропускал мой утренний токсикоз, который, слава богу, особенно не беспокоил. Муж уходил из дома ближе к двум, и я почти сразу ложилась спать. Он снова ничего не замечал. Я как будто тоже. Не знаю, зачем я оттягивала момент. Нужно было все ему сказать, но я боялась. Ужасно боялась, что он заставит меня сделать аборт и не даст развод. Развода тоже боялась, потому что у меня не было денег на ребенка, не было крыши над головой.

Жить у матери и стоять на учете благотворительного фонда я точно не хотела. Хватит этому миру меня, которая росла в нищете. Но и убить своего ребенка не хватало сил. Так я и бултыхалась, как навоз в проруби.

Женя не спал со мной. Вернее, он ложился в постель и спал. Но у нас не было обычного секса. Иногда он раздевал меня, гладил и целовал. В эти минуты я все время пыталась прикоснуться к его члену, но он не давал. Эрекции просто не было, как я поняла. Он физически не мог сделать мне ребенка. Моя очередная подлость подохла в зародыше. Я не смогу подсунуть Грифу ребенка от Марата. В какой-то момент я этому обрадовалась. Не придется падать ниже дна. Зато туда меня отправит сам Гриф, когда правда выйдет наружу.

Сегодня, как на зло, меня накрыла тошнота вечером. Наверное, из-за экзотической рыбы, которую приготовил повар, и мне пришлось есть. От одного вида и запаха меня мутило. Нужно было сразу уйти, но при госте я делала вид, что все в порядке. Зря. Анатолий вряд ли бы обрадовался, если бы меня стошнило при нем.

– Я спущусь через минуту, – пообещала я мужу.

Женя неожиданно уточнил: