— Совершенно верно, десять баллов Гриффиндору, — похлопал Алекс, но…

Увы, серия о шрамоголовом была популярна лет пятьдесят назад. А теперь… теперь шутку оценили только представительницы прекрасного пола, сидящие за первыми рядами.

В коротких юбках, в боевой раскраске, с глубокими декольте. Длинноногие, с уложенными волосами, они, как раз-таки, весьма умело водили стилусами везде, где позволяли тонкие границы приличия.

С какими-то из них Алекс уже спал, с какими-то пока нет.

Ну а что — восемнадцать уже было, значит не дети. А уж будучи черным магом, он не только не слышал о морали, но и умело определял возраст тех, кто не оказывался способен сдать ему экзамен на сессии благодаря… доступу к базе данных университета.

Надо ведь хоть какие-то плюсы находить для себя в работе на общественное благо… будь оно трижды клято.

— В общем, плюс тебе в личный реестр, Трэвис, — пояснил на выдохе Алекс и радостный рыжий опустился обратно на место. — Как нам поведал наш рыжий падаван, — и опять смешок. Эти особы вообще на любые его шутки реагировали. Даже самые тупые. — бытовые накопители могут вместить в себя намного больший объем магии, но при этом вытягивать его из них куда медленнее. Что же до боевых, то их резервы в разы меньше, что обуславливается материалом, из которого их изготавливают. Но при этом скорость передачи магии в десятки, если не сотни, раз быстрее.

Алекс прошел мимо рядов милых леди, от которых тянуло дорогим и приятным парфюмом. Аки через оранжерею прошел. Мелочь, а душу греет.

Если у него, конечно, она вообще была — душа.

— Тут вы можете спросить, причем здесь темная или черная магия, но поспешу вас предупредить. Если вы беременны или впечатлительны, то сейчас лучше уткнуться в сериал про волшебных пони, чем смотреть на доску, — Алекс широко улыбнулся, но на этот раз даже в первых рядах смеха не было. Вот ведь… так можно и загубить свой непревзойденный талант стэндапера. Может их всех на зачете завалить? Хотя нет — Алекс и так это делает регулярно…

— Ну, раз все готовы, тогда приступим, — Дум нажал несколько клавиш на пульте. Штормы опустились на окна, погрузив зал в полумрак, разгоняемый лишь светом проектора.

— Вот ведь…

— Проклятье…

— Су…

— Следим за языком, господа студенты, — перебил Алекс. — в словах таится большая сила, чем вы пока способны осознать.

Дум опять процитировал одно из старых произведений, но, как и всегда, его почти никто не понял. А если и нашлись на сотню студентов несколько понятливых, то они были заняты созерцанием сменяющихся на экране картинок.

Вот шаман времен, когда Сахара еще не была пустыней, вырезал на детской кости, вынутой из еще живого ребенка, какие-то символы.

Вот колдун, в лазурных робах и с забавной шапочкой на голове, с узким разрезом глаз и желтой кожей, занимался тем, что высекал плетью на спину кричащей женщине кровавые знаки.

Вот жрец в золоте, под статуей бога с головой собаки, выливал в чан кровь из красивой урны, а позади него лежали горой тела в белых одеяниях.

Одна картинка за другой.

Внутренности, кости, безмолвные крики и застывшая на экране смерть.

Кто-то не выдержал.

Один за другим малодушные студенты, прикрывая рты, выбегали из аудитории в судорожных поисках туалетов.

— Изначально не существовало никаких бытовых накопителей, — продолжил лекцию Дум. — как и боевых, впрочем… Были лишь временные хранилища магии. Преимущественно черной. Кто-нибудь скажет почему?

И опять знакомая рука. Рука единственного студента на всю аудиторию, кто при виде откровенных сцен не повел и бровью.

Смесь Джеки Чана и Джета Ли.

Чжин Бай. Последний выживший из рода Бай Тао, Шаманов Заснеженных Гор. Причем где находились последние, не знал никто, кроме самого Чжина и… тех, кто убил всю его семью.

— Черную магию проще хранить, — коротко и по делу, как и всегда, ответил Чжин.

— И тебе тоже плюс внесем, — кивнул Алекс. Правда, порой он забывал вносить эти самые плюсы в личные реестры, но, благо, имелась староста Мара Глоумбуд, которая стала кем-то вроде личного секретаря профессора Думского. — Итак, все верно. Первые накопители были созданы теми, кого сейчас называют черными магами для того, чтобы иметь под рукой требующиеся в искусстве материалы.

— Профессор, — с первых рядов поднялась рука какой-то робкой эльфийки. Она сидела здесь вовсе не потому, что так же, как и остальные, стремилась приобщиться к профессорской плоти, а просто… любила учиться. А с первых рядов заниматься этим куда проще. — а у вас есть подобный накопитель?

— Боевые накопители продаются свободно по лицензии полноправного мага. Думаю, что они есть у всего преподавательского состава.

— Нет, я про другое. Вы ведь…

Она не договорила. Черные Маги находились почти вне закона. И тот факт, что один из них преподавал в святая святых магического образования Новой Земли уже само по себе выглядело странным.

Алекс посмотрел на кольцо на своей руке. Боевые накопители для черных магов делали из особых материалов. Так что он честно соврал:

— Нет. Потому что я…

Алекс не договорил. Он, внезапно, понял, что лежит на полу. В его ушах гудит. Перед глазами все пляшет, а правая нога и вовсе придавлена куском потолка, который он лишь недавно разглядывал.

Пахло… нет, не серой.

Гарью, каменной крошкой и порохом.

Проклятые эсперы подорвали место его работы!

И самое поганое — они опередили в этом Алекса!

— Ах ты ж мразь!

Алекс улегся на спину и раскинул руки в разные стороны.

В ушах все еще не стих гул, из-за которого собственные мысли звучали отдаленным эхом.

Странно, но все, о чем думал Дум, это о том, что его единственный костюм был бесповоротно испорчен.

— Сначала мне шмотки клинят какие-то личи, поднятые дьявол пойми кем, а теперь, адские колокола, это эсперы-повстанцы.

Дум позволял своим мыслям звучать вслух (хоть и почти не слышал их)по той простой причине, что во всей аудитории, которая теперь напоминала локацию для пейнтбола, он находился в гордом одиночестве.

Он до сих пор отплевывал гипсовую и цементную крошку, но давно уже оставил попытки стереть все это великолепие с лица. И, видимо, кто бы не подорвал университет, принял его за труп, или не увидел вовсе.

Взрывом разорвало, судя по всему, часть восточной стены, вдоль которой и расположилась аудитория Б-52. Так что дальнейшие события восстановить не составляло труда.

Взрывная волна ворвалась внутрь и отбросила Алекса за кафедру. В этот момент обрушился потолок, который и придавил ногу профессору, а облако пыли и крошки скрыло его надежнее мантии-невидимки.