Патовая ситуация.

— Я больше… люблю быть… сверху, — прокряхтел Дум, когда его придавил севший на груди демон.

— Посмотрим, щенок, — тварь отпустила один из топоров и, сложив ладонь так, что длинные когти стали напоминать жало, вонзила её в грудь Думу. — что у тебя внутри.

На этот раз парк аттракционов огласил уже не детский, а вполне себе взрослый, мужской крик.

— Вы и теперь будете пытаться меня убедить в том, что все в порядке?! — кричал мистер Берт.

Не потому, что потерял самообладание (хотя и не без этого), просто ему приходилось повышать голос, чтобы перекрыть орущего, дергающего на кровати Дума.

— Не стану! — тоже кричала Ризе. — И, простите, у меня есть дела.

— Что?! Вы куда?! — Берт попытался поймать запястье ведьмы, пока ты выходила за дверь, но девушка успела увернуться.

— Не надо хватить ведьм, если жизнь дорога, — прошипела брюнетка.

— Что?! — закричал Берт.

— Все будет окей! — с улыбкой ответила Ризе. Своим комиссионные она терять не хотела. — Главное, не мешайте ему! Он и не с таким справлялся!

С этими словами Ризе вышла за дверь. Причем, оказавшись в широком коридоре, успела как раз вовремя, чтобы застать двух святош, взбегающих по лестнице.

Старший из них, в фиолетовых обрезках халата (ну или как там этот шарф называется), сразу выставил перед собой святой знак. Простой деревянный крест с распятым на нем ребенком б…

Ризе вздрогнула, но тут же пришла в себя.

— И что? — спросила она. — вы вообще в курсе о таком понятии, как уважение? Не нужно тыкать в меня всякими палками, сперва даже не пригласив на свидание.

— Исчадье тьмы, — залепетал старикашка. — да будешь ты

— Бла-бла-бла, — ризе, сложив пальцы уточкой, несколько раз сжала и разжала их. — гореть в геенне огненной, забита камнями, острижена налысо и утоплена. Ну или что там ваш древний патриархат себе навыдумывал.

— Прочь с дороги, ведьма!

Святоше сделал очередной шаг вперед. От креста Ризе испытывала чувство неудобства. Как от камешка в ботинке или занозы на подушечке пальца. Таких откровенных страстей, которые происходили с более сильными и… черными, что ли, магами (как тот же Алекс) — ожогов, выжженных на плоти символов веры и прочей жути с ней не происходило.

— Спасибо за столь культурное обращение, святой отец, — в театральном книксене расплылась Ризе. — но… — он выписала пальцами несколько знаков в воздухе и тени вокруг неё, сгустившись, протянулись из стен руками и ногами. Он сцеплялись в разных, весьма откровенных, извивающихся позах, пока между лестницей и входом в детскую не образовалась стена из клубка спаривающейся плоти. — не думаю, что у вас есть шансы пройти внутрь и помешать профессору в его деле. Да и вообще — лучше следите за своим подручным. Или у него в рясе фонарик спрятан?

Старик окинул взглядом зардевшегося парнишку, после чего начал вещать что-то о покаянии и каких-то там молитвах, которые придется прочесть тинейджеру.

Ризе, приняв позу, от которой у большинства мужчин сносило крышу, подмигнула юному святоше и тот покраснел еще гуще.

А фонарик-то, кажется, телескопический…

Остается надеется, что у Алекса получится все решить как можно быстрее. Если в дело пойдет святая вода и молитвы, то долго святош Ризе удерживать не сможет.

А если те прорвутся в комнату, то… место на кладбище понадобиться каждому, кто в данный момент присутствует в доме.

* * *

— Они уже здесь…

Что? Кто? Здесь? Это где?

— Прячь его…

Прятать? Кого он должен прятать? Куда? Зачем?

— Быстрее, родная, поторопись.

Родная? У него не было родных. Только Анастасия и Робин, но и тех уже нет среди живых.

— Нет! Не надо! Пожалуйста! Только не её!

Её? Кого её?

И…

Чей это голос?

Почему он его знает?

Или не знает?

Что здесь вообще происх…

* * *

Алекс с жадностью хватал ртом воздух. Как недавний утопленник, которому чудом удалось в последнюю секунду вынырнуть на поверхность.

Металлический звон все еще гремел в ушах. Сперва Дум счел, что это из-за странной слуховой галлюцинации, но потом понял, что нет.

Просто люлька сделала очередной пируэт. Причем сделала после того, как сражение плюшевой мартышки и трех «темных гончих» приняли слишком серьезный размах.

Настолько серьезный, что снесли половину путей аттракциона. И теперь люлька перелетала с одной части разваливающихся рельс на другую.

И так уж повезло, что одна металлическая балка врезалась в лобешник демону и скинула его с груди Алекса.

Очухавшись и восстановив в памяти последние несколько секунд, Дум провел ладонью по груди.

Сухо. Крови нет.

Можно посмотреть…

При очном осмотре его тушка так же не продемонстрировала дыры в сердце. Что, безусловно, радовало.

Демон валялся в противоположной части люльки. Так что Дум, поднявшись на ноги, не стал тратить время зря и взмахнул рукой. С десяток печатей вспыхнули перед ним, начисто вылизывая не только запас накопителя, но и его собственного резерва.

— Отправля…

Жуткий металлический скрип. Калейдоскоп событий, в котором кислотное небо менялось местами с землей, укрытой столь же кислотными лужами, после чего тупая боль в грудь.

Из легких разом выбило воздух.

Дум выброшенной на берег рыбой молча открывал и закрывал рот. Перед глазами вся рябило. Кажется, падали остатки горок, погребая под собой и темных гончих и мега-мартышку.

Часть конструкции разлетелась градом по лагерю, а несколько вагончиков прикончили меланхоличного зомби-билетера.

Жаль бедолагу…

Что до Алекса, то упав с нескольких метров высоты, проехавшись по асфальту на огромной скорости, он оказался еще и придавлен кусками раскуроченного вагончика.

Весь в крови, с явно сломанными ребрами (как минимум двумя) он оказался практически без магии.

Глупая ошибка…

— Рози! — вдруг он услышал свой собственный голос. — Помоги мне, Рози!

А затем увидел, как он сам — Алекс Дум, ковылял, придерживая окровавленный бок, в сторону полицейской будки.

— Все закончилось, Рози! — проклятье, да этому демону Оскар можно было хоть сейчас вручать. — Ты можешь выходить! Рози! Мне очень нужна твоя помощь! Демона я победил, но сам, кажется…

Нет. Нет.