Больше в корпусе мы не задерживались.

На завтраке я пытался вести себя как обычно, Деда с утра я не видел, поэтому и судить о том, поговорил он с Саймоном или нет, не мог. Джастин тоже не попадался мне на глаза и, как назло, сегодня не было географии. Но на самом деле меня беспокоило другое — Люка тоже не было. Конечно, мы не сидели за одним столом, но и через несколько рядов я всегда видел его макушку, всегда, но не сегодня.

— Где Люк? — Наклонившись над тарелкой, спросил я у Марти.

— Разговорчики! — Крикнули у меня за ухом надзиратели и я получил плеткой по спине.

Я поморщился, но посмотрел на товарища. Мы выждали некоторое время, пока скроется наш надсмотрщик и мы смогли бы поговорить, до его поворота, обратно к нашему столу.

— Я не видел его со вчерашнего дня. На ужине его тоже не было. — Прошептал мне Марти. — Я думал, ты знаешь. Он здоров?

Я нахмурился. Ничего хорошего сейчас ожидать не приходилось. Теперь оставалось только надеяться, что он вляпался во что-нибудь и попал в каталажку. Это было самым лучшим вариантом из всех, как ни странно это звучит.

После завтрака мы поторопились в школу, где нас ждал еще один сюрприз: мисс Ровински уволилась! Сказать, что мы с ребятами были расстроены, значит ничего не сказать! Это потрясающая, милая, добрая, отзывчивая женщина, которая несмотря ни на что могла бы оказаться нашим другом, при других обстоятельствах, конечно, ушла! Я не мог поверить, что она ушла сама. Да и никто из парней не верил. В тот день литературы у нас не было, и вместо теории о душевных переживаниях героя очередной бредовой книги, которую мы даже не читали, нам включили фильм о лагере. Это мы называли «минуткой политической пропаганды», как в тоталитарных государствах, где молодежи пытаются внушить, что их страна самая мирная и сочувствующая, а все остальные просто отпетые мерзавцы. Так и в Обители: наш лагерь был самым мирным, самым спокойным, самым тревожащимся за судьбы воспитанников, в то время как в других лагерях выпускники просто оставлены на произвол судьбы. Посмотрите же только, сколько бывших выпускников работает в Обители и после того, как вышли из ее стен!

Можно подумать у них был выбор?! Да если бы они могли найти себя, то убежали бы отсюда еще до совершеннолетия.

Никто не смотрел включенный фильм, хоть в чем-то повезло: никто не остался за нами следить. Мы сбились в кучу за партой Марти и выдвигали предположения почему уволилась наша любимица.

— Поверить не могу, что больше не смогу любоваться ее милой упругой задницей. — Разочарованно заметил Малыш Питти.

— Ты только об этом и думаешь! — Рявкнул на него Макс.

— А ты будто нет! — Огрызнулся тот.

Марти расставил руки и строго посмотрел на всех. Честно говоря, я уже не представлял себе барак без него. Он был нам нужен. Как и каждый сейчас.

— Почему она ушла? Мы ведь даже не доставали ее сильнее прежнего? — Чуть не плача осклабился Марк.

— Может, другие доставали? Может, это из-за того случая в лесу? — Предположил Бредли.

— Никто не вспоминал о нем! С чего бы ради ей уходить спустя столько времени? — Заявил я.

— Может, другие доставали? — Повторил свой вопрос Бредли.

Я поморщился.

— Все любили мисс Ровински. — Категорично заявил я.

— Кроме администрации. — Добавил Марти, опустив голову. — Она могла быть бельмом на глазу. Никто не был с нами в таких отношениях как она. Если только не новичок. — Предположил он.

— Ты думаешь, ее убрали? — Хором спросили Малыш Питти, Макс и я.

Мартин покачал головой.

— Я ничего не думаю, но она слишком поспешно ушла. Она бы так с нами не поступила сама.

Мы помолчали еще несколько минут, пока не прозвенел звонок. Марти, как ответственный по кабинету, выключил проектор, и мы разошлись, невесело плетясь на математику.

«Мисс Ровински, вернитесь!» — Кричали наши души.

— Тебе нужен надежный помощник. Ты же хочешь остаться один. Мы уже не можем выполнять всю работу. Нам нужен агент внутри.

Хейвс стоял над столом, оперевшись ладонями на столешницу и закрыл глаза.

— Я не могу никому доверять. Я не знаю, кому доверять.

Он наполовину обернулся и посмотрел на Оуэнса.

— Теперь все катится к черту. Я больше не могу терпеть. Как они ходят здесь, смотрят на нас, улыбаются. Маленькие паршивые ублюдки! Я ненавижу их. — Завопил тот.

Хейвс злобно улыбнулся.

— Я понимаю, не тебе одному нелегко. Думаешь, мне легко смотреть на них. — Он крепко сжал кулаки и заскрежетал зубами. — О, Боже, как мне хочется их уничтожить. Чтобы они корчились под моими ногами. Я ненавижу их. — Он стукнул кулаком по столу и смел резную пепельницу на пол.

— Нам нужен надежный помощник. — Повторил Оуэнс.

— Кого ты предлагаешь? — Поинтересовался Хейвс.

— Люка.

Директор удивленно покосился на контролера и почти рассмеялся его предложению.

— Ты серьезно?

Лицо Оуэнса было сосредоточено и нечитаемо.

— Разве похоже, что я шучу?

Хейвс сел в свое кресло и протянул Оуэнсу портсигар. Тот покачал головой.

— Даже сигареты в рот не лезут. — Поморщился он.

— Подгони ко мне Люка. — Спокойно ответил директор. В его голове сейчас происходило что-то похожее на взрыв, в то время, как Оуэнс уже начал нервно моргать, ожидая чего-то неизбежного.

Я все оставшиеся уроки просидел тупо уставившись на доску, сначала на математике, потом на биологии, на черчении и, наконец, на музыке. Из головы не выходил Люк — куда он мог деться в это время? Я даже попытался найти его в школе, зайдя к ним в класс и сделав вид, что ошибся кабинетом. Меня, по обыкновению, подняли на смех, но Люка я не увидел.

Я поспрашивал ребят, не видели ли они чего-то подозрительного, может, его товарищи по бараку собирались что-нибудь натворить? Но никто ничего не слышал. Никто не видел его со вчерашнего дня, а так как общего сбора по поводу промывки мозгов из-за очередной нашей «шалости» не было, это означало только одно — Люк не в тюрьме. А в Обители, как ни странно только тюрьма самое безопасное место.

Я вышел из школы позже всех и поплелся мимо корпуса, где жил Саймон. Окна у него были плотно зашторены, значит, он был дома и не хотел никого видеть. Но мне было плевать. Я подождал еще несколько минут, покрутившись у перекрестка, пока все ребята разойдутся и нырнул к дому. Днем было опаснее, но, во всяком случае, я думал, что шел на оправданный риск. Мне нужно было узнать, что с Люком. Саймон был единственным, кто мог мне помочь.

Я долго стучал и ругался, собираясь уже уходить и бросить все те дела, в которое он нас вовлек, раз уж он не хочет со мной говорить, но двери открылись, и на пороге оказался Грегори.