«Великим наслаждением» называлось одно из самых больших увеселительных заведений в квартале.

— Кто обнаружил останки? — спросил Сано, опасаясь, что ценный свидетель уже покинул место преступления.

К его облегчению, офицер сказал:

— Голову нашел самурай; он там, на дороге. Он поднял стражу у ворот, она-то и вызвали нас. — Офицер показал на себя и на четырех коллег, те образовали круг, сдерживая толпу любопытных. — Мы обнаружили тело.

Сано огляделся. В утренний час по дороге двигалось много людей. Одни самураи и простолюдины ехали в сторону квартала развлечений, другие, проведшие там ночь, небольшими группами возвращались в Эдо. В юго-восточном направлении, за ивовой рощей, справа от Сано, блестел под солнечными лучами канал. Дикие гуси летели над вспаханными, но еще не засеянными и не обводненными рисовыми полями. Впереди, вдоль подъездного пути к воротам, выстроились чайные домики. А дальше поднимались стены и крыши Ёсивары.

— Кто-нибудь видел, как произошло убийство? — спросил Сано.

— Нет, сёсакан-сама.

Похоже, поиски свидетелей опять займут много времени. Сано пожалел, что оставил Хирату в Эдо. Сейчас как никогда ему не хватало людей. Будь проклят канцлер Янагисава!

— Я переговорю с человеком, который обнаружил голову, — сказал он офицеру, — а потом вы покажете мне тело.

Он нагнулся и снял с косички трофея ярлык. Та же рука, что и в случае с Каибарой.

«Эндо Мунэцугу», — прочел Сано.

Версия о том, что убийца испытывал ненависть к клану Каибара, лопнула. Как и Араки, Эндо Мунэцугу сражался на стороне Оды Нобунаги. Но, насколько знал Сано, семьи Эндо и Араки-Каибары не были связаны между собой. Они даже служили разным правителям — Эндо воевал под началом не Иэясу Токугавы, а Тоётоми Хидэёси, генерала, к которому перешла власть после смерти Оды Нобунаги. Надежда сменилась отчаянием. Рамки дела снова расширились, исторический аспект опять усложнил расследование! Не является ли убитый потомком Эндо Мунэцугу? Не вселился ли в убийцу самурай из прошлого, а если так, то почему?

Сано убрал ярлык за пояс, намереваясь позже поразмышлять над ним. Взял коня под уздцы и в сопровождении офицеров направился по дороге к Ёсиваре. Вскоре они добрались до чайных домиков. Красные фонари сообщали названия увеселительных заведений. Возле каждого домика стояла очередь тех, кто хотел или купить сакэ или заказать свидание с понравившейся проституткой. К задней стенке крайнего со стороны канала домика привалился самурай лет двадцати. Заметив приближение Сано, он постарался выпрямиться.

По случаю посещения Ёсивары самурай разоделся согласно последнему крику моды во все белое. Рукояти мечей украшала слоновая кость. Конь тоже был светлый. Но все великолепие не производило должного впечатления, потому что сам самурай выглядел очень неважно. Лицо краснело от выпитого сакэ, ноги неуклюже вытянуты, кимоно на груди коричневело от пятен: парня явно тошнило.

— А, сёсакан-сама его превосходительства, — сказал он, пренебрежительно растягивая слова и поднимая на Сано затуманенные глаза. — Как раз вовремя. Я жду вас несколько часов. — Несмотря на прискорбное состояние, в руке он держал бутылку сакэ.

— Ваше имя? — спросил Сано.

— Нисимори Сабуро. Я служу господину Куроде. — Он попытался сесть ровнее, застонал, схватился заживот и несколько раз быстро кивнул. — Прошу меня простить, я столько пережил. Эта голова… — Дрожащей рукой он поднес к губам бутылку, сделал большой глоток, передернулся, закашлялся и вытер рот рукавом. — Не хотите глоток? — Протянул бутылку Сано.

— Нет, спасибо. — Сано внутренне содрогнулся от запаха спиртного и блевотины. — Расскажите, как вы нашли голову.

Нисимори скорчился, будто его замутило, ему очень не хотелось вспоминать, взгляд уперся в герб Токугавы на одежде Сано.

— Ладно. Я ушел из Ёсивары на рассвете, первым прошел через ворота. Нужно было возвращаться на службу, да к тому же мое время вышло. — Существовало правило, в соответствии с которым посетителям не позволялось оставаться в Ёсиваре больше двух дней. — Я с радостью покидал это место, правда. Все, что не истратил на женщин (они здесь чересчур дорогие), спустил в кости. Потом я выбираюсь сюда и нахожу… Спрашивается, есть ли худший способ завершить то, что задумывалось как приятное времяпрепровождение? — Мокрые губы недовольно надулись.

— Вы знаете этого человека? — Сано запасся терпением.

— Вряд ли. Встречаешь так много людей, но все они выглядят по-другому.

— Вы никого не заметили поблизости, когда нашли голову?

Нисимори прикрыл глаза. По подбородку струйкой стекала слюна:

— Нет.

Убийство произошло прошлой ночью. Убийца подбросил бундори после того, как ворота Ёсивары закрылись. Но что делал на дороге потерпевший? Может, убийца каким-то образом заманил его туда? А откуда пришел убийца? По насыпи из Эдо, из какой-нибудь расположенной рядом деревни или из Ёсивары? Где он приготовил бундори?

— Я собирался развлечься, — посетовал Нисимори. — И смотрите, что получилось. Я остался без гроша. Мне дурно. Да еще стал свидетелем в деле об убийстве. — Он бутылкой указал в сторону Ёсивары. — И они называют этот квартал приносящим счастье, — добавил с горечью.

Сано задумался. Название Ёсивара прежде означало «Тростниковая долина» и соответствовало местности. Но кто-то поменял иероглифы, и название стало означать «Счастливая долина», потому что люди шли туда в надежде получить свою долю счастья. Интересно, ужасные обстоятельства столкнули жертву и убийцу или бедняга попал в засаду?

Оставив Нисимори в покое, Сано вместе с местными полицейскими отправился дальше. За чайными домиками, там, где дорога начинала идти под уклон, росла знаменитая ива модников, под ней останавливались, чтобы привести себя в порядок после путешествия. Сегодня собравшиеся в тени ивы люди не отряхивали пыль и не приглаживали волосы. Они жадно смотрели на поле. У подножия насыпи два сотрудника службы безопасности Ёсивары охраняли что-то, завернутое в одеяло.

— Это здесь, сёсакан-сама, — сказал шедший впереди офицер. Он сбежал вниз по склону.

Сано привязал коня к иве и последовал за ним. Высокая трава хлестала по ногам. Вороны, гачки и чайки, привлеченные свежей кровью, с криками кружили над головой, время от времени присаживаясь неподалеку. Под ногами крошились комья земли. Сано остановился в нескольких шагах от тела.

Земля почернела от крови. Сано почувствовал тяжелый запах смерти, который перекрывал запахи плодородной земли и сохранившейся ночной сырости. В животе все перевернулось, когда люди, отвернув мрачные лица, робко стащили одеяло с жертвы преступления.

Дородное обезглавленное тело лежало на спине, колени подогнуты, руки раскинуты в стороны, кимоно, обтягивающие штаны, носки с вырезом для большого пальца и соломенные сандалии измазаны кровью. Разные насекомые уже роились над трупом; мухи плотно облепили рану на шее. Невыносимое ощущение нечистоты овладело Сано. Он представил, будто доктор Ито находится рядом. Это принесло некоторое облегчение.