Но и выводы из объективных обсуждений были налицо: различие между «до» и «после» в самом деле оказалось поразительным. Процесс обсуждения сделал граждан значительно компетентнее, они стали давать более тонкие политические оценки, научились корректировать свое мнение и лучше поняли сложность принятия политических решений. Впервые было продемонстрировано научно, что простые индивиды могут стать компетентными гражданами, если только получат для этого инструменты. Фишкин верил, что именно здесь заложены возможности укрепления демократии, путь от «направляемой совещаниями массовой демократии лозунгов и soundbites[65]» к «настоящему голосу общества»{98}.

Работа Джеймса Фишкина вызвала настоящий deliberative turn[66] в политических науках. В том, что делиберативная демократия может дать сильный импульс еле живой выборно-представительной демократии, никто из серьезных ученых уже не сомневался. Участие граждан заключается не только в том, что им дозволено приводить свои доводы, бастовать, подписывать петиции или участвовать в других формах разрешенной активности в общественном пространстве. Оно должно быть закреплено институционально. Сам Фишкин тем временем организовал десятки делиберативных обсуждений по всему миру, зачастую с весьма впечатляющими результатами{99}. В Техасе, штате, где он работал, неоднократно отбирались по жребию граждане, чтобы обсудить проблемы возобновляемой энергии, – не самая очевидная тема для этого нефтяного штата. Благодаря таким обсуждениям с отобранными по жребию гражданами доля людей, заявивших, что они готовы платить несколько больше за ветровую и солнечную энергию, возросла с 52 до 84 %! Благодаря такому росту группы поддержки Техас в 2007 году превратился в штат с наибольшим количеством ветрогенераторов в США; десятью годами ранее он тащился в хвосте. В Японии речь шла о пенсиях, в Болгарии – о дискриминации цыган, в Бразилии – о карьере чиновников, в Китае – о городском управлении и т. д. Эти обсуждения всякий раз приводили к новому законодательству. Оказалось также, что делиберативная демократия работает и в таких глубоко разобщенных обществах, как Северная Ирландия. Фишкин побудил родителей – католиков и протестантов – обсудить реформу системы образования и увидел, что люди, которые чаще говорили друг о друге, чем друг с другом, все-таки в состоянии вырабатывать очень практичные предложения.

В других странах также шли поиски новых моделей для участия граждан. В Германии уже с семидесятых годов существовали «ячейки планирования» (Planungszellen). Дания в 1986 году учредила Технологический совет (Teknologi-radet) – организацию, работающую параллельно с парламентом и дающую гражданам возможность высказываться по вопросу общественных последствий новых технологий, в частности ГМО. Во Франции в 1995 году появилась Национальная комиссия для общественных обсуждений (Commission nationale pour le débat public), дающая возможность гражданского участия в решении проблем окружающей среды и инфраструктуры. Великобритания взялась за Гражданские коллегии присяжных (Citizen Juries). Для привлечения граждан к решению проблем технической политики Фландрия в 2000 году учредила Институт общества и технологии. И это только несколько примеров; на сайте participedia.net имеется информация о сотнях проектов по обсуждениям за прошедшие годы. С каждым днем этот список растет.

Особенно плодотворной такая практика оказалась на уровне городов. Так, жители Нью-Йорка в течение двух дней совместно решали, что строить на территории Всемирного торгового центра (Ground Zero). В Манчестере речь шла о предотвращении преступлений. В бразильском городе Порту-Алегри и некоторых других южноамериканских городах жители участвуют в представительных обсуждениях бюджета: граждане непосредственно привлекаются к бюджетной политике своих городов. В китайском городе Вэньлин отобранным по жребию гражданам разрешается давать партийному руководству советы по приоритетам в крупных инфраструктурных проектах. В Роттердаме-Южном и в Генке в 2013 году многочисленная выборка жителей обсуждала основные социально-экономические проблемы будущего.

Однако партиципативная демократия вовсе не сводится к демократии национальной или локальной. Европейский союз взялся за широкомасштабную делиберативную демократию (Совместное волеизъявление в 2005 году, Консультации граждан Европы в 2007 и 2009 годах), а 2013 год объявил Годом гражданина.

Идет ли речь о гражданских коллегиях присяжных, малых группах, консенсусных конференциях, делиберативных обсуждениях, Planungszellen[67], débats publics[68], citizens’ assemblies[69], people’s parliaments[70] или town hall meetings[71], организаторы неизменно прилагают все усилия, чтобы услышать голос граждан в период между выборами. За счет алеаторно-представительной демократии выборно-представительная демократия обогатилась.

Каждый делиберативный проект должен решить, как будет выглядеть состав граждан. Если граждане сами хотят записаться, точно известно, что они будут мотивированными и вовлеченными. Недостаток такого самоотбора состоит в том, что придут в основном деятельные, образованные белые мужчины старше 30 лет, так называемые профессиональные граждане. Не идеально. Если набор происходит путем жеребьевки, состав получится более разнообразным, более легитимным, но издержки тоже будут выше: составить хорошую, репрезентативную выборку дорого, а недобровольные участники изначально будут не столь осведомленными и могут быстрее утратить интерес. Самоотбор повышает эффективность, жеребьевка – легитимность. Иногда предпочтительна промежуточная форма: жеребьевка, предшествующая самоотбору, или самоотбор, предшествующий жеребьевке.

А вот как быть не должно. В апреле 2008 года премьер-министр Австралии Кевин Радд созвал тысячу человек из числа виднейших австралийских граждан для разговора об Австралии 2020 года. Он искал «best and brightest»[72] граждан страны – лозунг, пришедший из конца XVIII века. Граждане должны были самостоятельно выставить свою кандидатуру, представить список своих квалификационных данных и отправить мотивационное письмо о том, как они участвовали бы в процессе. Не было предусмотрено возмещение расходов на дорогу и проживание – и это в Австралии, стране с такими расстояниями. Сколько бедных женщин-аборигенов с севера заказало бы билет до Канберры? М-да, так избранную аристократию заменит не демократия, а самоизбранная аристократия, – час от часу не легче. Тогда участие граждан превратиться в «меритократический конклав»{100}.