слышу визг девушки. Резко поворачиваюсь и вижу, что она падает. Подлетаю, в последний момент смягчая её падение своим телом. Маша плюхается сверху и замирает. И меня отключает от всего мира. Вижу только её разрумяненное лицо и блестящие глаза напротив моих. Так соблазнительно близко. А ещё её крик до сих пор в ушах звоном отдаётся. Она ведь даже под лёд в молчании уходила. Неужели наметился сдвиг в положительную сторону?

Мы часто дышим, напряжение между нами нагнетается до искр. И тут вдруг Машутка начинает смеяться. Звонко, заливисто. Я в таком шоке, что поверить в происходящее не могу. А потом сам хохотать начинаю. Мы никак остановиться не можем, будто напряжение, накопившееся за последние месяцы, покидает наши тела и души.

Отсмеявшись, помогаю Маше подняться.

— Думаю, на сегодня хватит. Пойдём греться? — говорю, хотя самому так жарко, что лучше бы охладился.

И только сейчас Машу, видимо, накрывает осознание произошедшего. Она глаза таращит и рот ладошкой прикрывает. Растерянная, растрёпанная, но такая живая. Впервые увидел её искреннюю радость и услышал заливистый смех.

— Давай руку, — говорю.

Помогаю девушке выбраться с катка и пока она переобувается, покупаю по большому стакану капучино.

— Держи. Как тебе сегодняшний наш культпоход?

Маша уже отошла. Она кивает, забирая у меня стакан и грея о него озябшие пальцы.

— В следующий раз предлагаю сходить, покататься на санках. Есть за городом специальное место. Как на это смотришь?

Девушка кивает в знак одобрения. Жизнь заиграла новыми красками.

Домой идём, держась за руки. Под ногами приятно поскрипывает чистый снежок и ни души вокруг. Специально повёл Машу самой безлюдной улицей. На душе тепло впервые за долгое время. Счастье в мелочах. Согласен так гулять каждый вечер до конца своих дней. Обязательно с Машей за руку.

Не хватает одного. Резко останавливаюсь и поворачиваюсь к разрумяненной девушке. Она вопросительный взгляд вскидывает, а я, не давая себе опомниться, склоняюсь и целую пухлые губы. Знаю, что оттолкнёт, возможно и пощёчину влепит, но удержаться не могу. Её религия запрещает любые интимные прикосновения до свадьбы. Наверняка Маша будет на меня злиться, но посылаю всё к чертям.

Её губы сладкие после кофе и такие мягкие, податливые. Она теряется и совершенно не понимает, что делать. В первую секунду по роже не схлопотал — уже хорошо. Смелею, но не позволяю себе углублять поцелуй. Для девушки это может стать шоком. Нельзя настолько терять голову.

Мягко играю с её губами, одной рукой прижимая к себе, а второй гладя по румяной, нежной щёчке. Меня бомбит. Каждый волосок на теле дыбом становится. И Машка масла в огонь подливает, потому что не отталкивает. Она застыла и позволяет её целовать.

Дыхание сбивается, в голове шумит. С усилием отрываюсь от неё и любуюсь на запрокинутое вверх личико, припухшие влажные губы и подрагивающие ресницы. Она стоит так несколько секунд, а потом резко глаза распахивает, заставляя потеряться в этом каре-зелёном лесу своих радужек.

— Извини, — шепчу, хотя ни капельки не раскаиваюсь. — Я должен был спросить разрешения.

Маша дотрагивается до своих приоткрытых губ и продолжает смотреть на меня широко распахнутыми глазами. Что у неё в голове? Я ведь совершенно другой реакции ожидал.

Глава 22

Маша

С каждым днём я чувствую себя увереннее в этом незнакомом мире. Конечно же, всё благодаря Михаилу. Он терпеливо знакомит меня с ним, и я понимаю, что не так всё страшно, как казалось на первый взгляд. Существует такая вещь, как физика и химия и эти науки во многом определяют всё то, что окружает людей в городах. Все непонятные устройства, электричество, водопровод и прочее.

Михаил говорит, что раз всё создал бог, то и эти науки, бесспорно, тоже. Но когда мне это объясняет, улыбается. Я знаю, что у него другой взгляд на тему создания мира. Но мне его объяснения нравятся и кажутся логичными.

Теперь я много читаю. Мужчина приносит мне энциклопедии и школьные учебники. Я активно познаю новое и удивляюсь, как могла жить в таком мраке, а главное — верить, что другая жизнь — это зло. Отец рассказывал про города только плохие вещи. Говорил, что в них живут нечестивцы, распутники и преступники. Никто не чтит господа, а только творят зло. Но Михаил яркое тому опровержение. Он не обижает меня, ведёт себя скромно, никому не причиняет вреда. И теперь я уверена, что многие люди тоже так живут.

Все мы оступаемся. Я тоже грешница, но проступки бывают разными. Постепенно я и это начала осознавать. Михаил каждый день со мной беседует. Он узнаёт о моей вере и пытается понять, а потом многие моменты растолковать, исходя из его жизненного опыта. Я пишу о наших традициях на листке и каждый раз мне кажется, что мужчина начнёт смеяться, но он этого не делает. Всегда сдержан и почтителен к моей вере, хотя сам далёк от неё. Это мне нравится в Михаиле больше всего. Он не категоричен как отец, не гневается при каждом слове, что идёт вразрез с его мировосприятием.

Мужчина спокоен, и я вместе с ним постепенно успокаиваюсь. Ураган в моей душе утихает. Очень непривычное чувство, но приятное. Умиротворение… Я не выверяю каждый свой шаг, боясь нарваться на наказание. Жизнь заиграла для меня новыми красками. Они в ней появились! Ощущение, что я из сумерек шагнула на яркий летний луг. Теперь всё время улыбаться хочется.

А ещё мы стали много гулять вдвоём. Я каждый раз жду вечера с замиранием сердца. Выхожу в коридор за полчаса до того, как Михаил должен с работы прийти и просто стою возле двери в ожидании. В животе такое странное ощущение…оно непривычно, но мне нравится.

Я каждый раз задерживаю дыхание, когда мужчина входит в квартиру. Он отряхивает снег с капюшона и обязательно протягивает мне какой-нибудь маленький гостинец. И это для меня так много значит, что даже словами передать бы не смогла. Михаил обо мне думает. Но до сих пор огорчает мысль, что у него может быть другая женщина. Мужчина по-прежнему ведёт себя сдержано и никаких разговоров по поводу свадьбы не заводит. А я ведь у него почти два месяца уже живу.

Вечера у нас стали разнообразные. Михаил каждый раз выдумывает что-нибудь новенькое. То игру «Морской бой», то интересные факты о странах и городах мира рассказывает. Вот сегодня на каток пригласил.

Я собираюсь с замиранием сердца. И ожидания меня не обманывают. Во-первых, я оправдано могу к нему