– Артем, как мне жаль… тебя и твою мамочку… – Я порывисто обняла своего жениха.

– Поэтому для меня твои слова о расставании – как нож в сердце. Завтра, ты слышишь – завтра! – подаем заявление в ЗАГС, ладно? – чуть отстранив меня, строго спросил он. – Ты согласна?

«Да что ж я, дурочка такая, все время сомневаюсь в этом человеке? – подумала я, глядя прямо в глаза Артема – серьезные, полные боли. – Мало мне страсти? А проживешь ли всю жизнь, такую долгую иногда, на одной этой страсти?»

– Да, – сказала я.

Я осталась ночевать у своего жениха, а утром Артем заявил мне, что ехать в ЗАГС вовсе не обязательно, это прошлый век; он погуглил и выяснил, что теперь все подают заявления онлайн.

– Так гораздо удобнее, – сказал он и поцеловал меня в лоб.

Я пила горячий утренний кофе, который сварил Артем. Он же приготовил и омлет.

– Тогда я заполню анкету и отошлю сегодня… И отпрашиваться с работы не придется.

– Отлично, – сказала я.

– Ну все, детка, я побегу, а то опаздываю! Хочешь, оставайся у меня.

– Нет-нет, пойду, – заторопилась я. – Там с соседями небольшие проблемы, надо присутствовать.

Артем высадил меня у поворота, который вел на мою улицу, а сам умчался дальше на своей машине.

Десять утра.

Домой мне идти совсем не хотелось – мимо этих стен в подъезде, исписанных краской. Да, большую часть надписей я вчера стерла, но следы-то все равно заметны… Они напоминание о людях, о которых мне хотелось забыть навсегда: о Вере Петровне, ее сыне.

Или действительно надо было остаться у Артема? Но так скучно в чужом, незнакомом пока доме…

Чувствуя себя неприкаянной, я зашла в ближайшее кафе, решив взять кофе.

– Савельева? – позвали меня.

Я подняла голову и увидела, что за соседним столиком какая-то молодая женщина машет мне рукой. Знакомая? Кажется, да…

– Ты меня не помнишь? Я Марина, Марина Крюкова! В одной аудитории сколько лет сидели…

И тут я вспомнила. Точно, это была моя однокурсница.

Мы никогда особо не общались с ней, у нее была своя компания, так – «здравствуй – до свидания», но, в общем, и не конфликтовали никогда.

– Привет! Можно к тебе? – Марина пересела за мой стол со своим подносом.

– Конечно-конечно!

– А я смотрю – Лида же… Тебя невозможно не узнать. Совершенно не изменилась. Эта челка, эти волосы…

– Скандинавская внешность? – усмехнулась я.

– Да, есть что-то такое… – Марина с аппетитом принялась уплетать свои блинчики. Она ела и болтала. Ясноглазая, кудрявая и все такая же бойкая. Помнится, преподаватели часто делали ей замечания за болтовню во время лекций. Единственное, Марина заметно поправилась со студенческих лет. Впрочем, ей это даже шло. – А ты что тут делаешь, Лида?

– А я живу здесь неподалеку.

– Надо же! А я с урока, вот только что закончила. Голодная! – Она засмеялась, затрясла кудрями. – Репетиторствую.

– Да? – вздрогнула я. – У тебя ученики? А где ты работаешь?

– Вот репетитором и работаю. Фриланс! Мотаюсь по городу. Думала, так проще – когда на себя, а не на дядю, но нет… Тоска, рутина! Еще самой все документы оформлять, всякие отчисления платить…

– А мне нравилось учить… Я в институте тоже репетиторством занималась. А сейчас я по синхрону специалист.

– Да ну? – округлила глаза Марина и скомкала в ладонях салфетку, которой вытирала губы. – Ты переводчица-синхронистка?!

– А что такого…

– Ой, это же высший пилотаж!

– Разъезды, конференции, гостиницы, чужие города, – с тоской сказала я.

– Разъезды, конференции, гостиницы, чужие города! – мечтательным эхом, даже страстно повторила Марина. – Как же это прекрасно! Как я тебе завидую, Лидка!

– Ты не понимаешь – везде все одинаково, ко всему привыкаешь, – возразила я.

– Ты считаешь, что все страны и люди одинаковые?

– Абсолютно. Нет, конечно, есть какие-то различия, а так суть одна.

– Но ты же столько можешь узнать нового!

– Ничего нового нет. Все везде одинаковое, – упрямо повторила я. – Хотя, конечно, Мумбай от Берлина отличается, да, но…

– Да ты просто зажралась, Савельева, уж не обижайся на меня, – сердито сказала Марина. – Я мечтала быть синхронисткой, даже курсы потом специальные окончила. Но пробиться в эту область сложно… Не получилось у меня с наскоку, бросила. Зато сейчас жалею. Ты вот поди сейчас в нашем возрасте репетитором по адресам побегай… Озвереешь от этих учеников. Бестолковые и необязательные. Только претензии предъявляют… Думают, я им все знания разжую и в голову вложу, сами мозги не хотят напрягать. Я, если честно, поменялась бы с тобой профессиями, Лида.

– С удовольствием, – кивнула я.

– Ты шутишь… Слушай, а с личной жизнью у тебя как? Уж прости за бестактность… Ты про наших что слышала? – Марина принялась рассказывать о бывших однокурсниках, причем половины из них по произнесенным ею фамилиям я так и не смогла вспомнить. – …Словом, все переженились, а потом развелись, дети есть у нескольких, но, как я смотрю, народ не торопится на себя семейное ярмо надевать. У тебя кто-то есть? Ты замужем?

Марина принадлежала к тем редким людям, на которых не получалось обидеться. Она была бесцеремонной болтушкой, но почему-то ее расспросы не вызывали возмущения.

– Вот только сегодня… заявление подали. Вернее, мой жених, подает. Его Артем зовут. Говорит, это можно как-то сделать онлайн, – легко призналась я.

– Он? Сам? Слушай, как он рвется-то в брак… Любит тебя, значит. Поздравляю, Лид!

– Спасибо.

– Но почему ты такая… Невеселая? Это же радостное событие. Ах, если бы меня кто так любил, меня так в ЗАГС тащил! – Она душераздирающе вздохнула. – Ты в нем что, не уверена?

– Нет. Скорее в себе, – призналась я. В самом деле, надо же с кем-то посоветоваться… Вдруг эта Марина, легкая и веселая, словно летний ветерок, сумеет развеять мои сомнения? Она все равно что случайный прохожий, попутчик, которому нестрашно открыть душу. Потому что все равно разойдемся скоро и больше не встретимся. Ну разве что вот так же случайно еще через десяток лет столкнемся где-нибудь на перроне или в городском кафе…

– Ты его любишь? – спросила Марина.

– Да. Он очень хороший человек, – кивнув, охотно отозвалась я.

– А ты что, плохая, что ли? Не нагулялась? У него есть где жить?

– У него своя квартира, дача, машина, он зарабатывает вполне приличные деньги, он готов прописать меня и наших будущих детей у себя. В случае развода обещает все оставить мне, разрешает мне не работать, если не хочу… А еще он высокий и симпатичный, – улыбнулась я в конце.