Его челюсть сжимается, но он не говорит. Я наклоняюсь вперед к столу, кладу на него обе руки, все еще глядя на него.

— Мы здесь, потому что ты убил невинную, беззащитную женщину. Вызывает ли это у тебя чувство гордости? Ты хорошо себя чувствуешь? — рычу я. — А потом ты заходишь сюда. Ведёшь себя высокомерно, хотя тебе следовало бы просить милостыню. Что, черт возьми, ты сказал? Ты хочешь вести переговоры, ты хочешь, чтобы мы пришли к соглашению? Я могу сказать тебе только одно, ублюдок. Иди на хуй.

Я слышу откуда-то резкий вздох, но не поднимаю глаз. И тогда Эдуардо начинает смеяться. Это скрежещущий звук, и мои плечи напрягаются. Когда он наконец останавливается, он тихо вздыхает.

— Ты совсем не похож на своего отца, Энтони. В тебе есть искра, мальчик. Напоминает мне твою мать, — говорит он с весельем. У меня перехватывает дыхание и сужаются глаза.

Мне никогда не хотелось никого убить больше, чем в этот момент.

Но Эдуардо еще не закончил говорить.

— И тебе нужно перестать называть ее беззащитной, сынок. Она была совсем не такой. Она упорно боролась. И как бы то ни было, я прошу прощения, что ей пришлось умереть от моей руки. В ней было так много огня.

— Что с тобой, черт возьми, не так?! — кричит Роман, поднимаясь на ноги.

Я чувствую, что внутри меня есть плотина, сдерживающая все мои эмоции. Сейчас есть несколько трещин, и я близок к взрыву. Но я этого не делаю. Вместо этого я смеюсь. Все смотрят на меня с удивлением. Я отступаю назад, все еще посмеиваясь. Прежде чем кто-либо успевает отреагировать, я вытаскиваю лезвие, которое спрятал в куртке.

Эдуардо тут же встаёт на ноги, и, наконец, я замечаю в его глазах некоторый намек на страх.

— Тони… — осторожно говорит Роман.

Энцо теперь тоже на ногах. Я ни на кого не смотрю. Нож в моей руке дает мне солидную тяжесть и успокаивает. Резкий вздох, проходит секунда. Затем краем глаза я замечаю движение. Один из людей Эдуардо подходит к нему ближе. В этот момент я принимаю решение, и лезвие в моей руке летит.

— Черт, — выдыхает Энцо, достигая цели.

Мужчина падает на землю, мой нож воткнулся в его руку.

— Рико, — задыхается София, падая на землю рядом с ним.

Все остальные смотрят на меня в ошеломленном молчании. И я почти закатываю глаза. Наверное, было хорошей идеей не допускать использования оружия, потому что, если бы у нас было оружие, каждое из них уже было бы направлено на меня. Сейчас лица Минчетти покраснели от ярости.

— Он не умрет, — говорю я спокойно. — Вини своего дона в том, что он меня разозлил.

Я смотрю на Эдуардо.

— В следующий раз, когда мы встретимся, я гарантирую, что кровопролития будет гораздо больше.

— Встреча окончена, — объявляет Роман. — Уходи, Минчетти.

Лицо старика напрягается. Но он кивает своим людям, и они начинают уходить. Раненый тоже поднимается на ноги. Он бледен и быстро теряет кровь. Но когда дело доходит до ножей, я почти никогда не промахиваюсь, и ему не следовало выступать вперед, чтобы защитить этого сукиного сына. Эдуардо уходит последним, а затем в комнате остаются только наши люди.

Как только они уходят, я падаю в одно из кресел и закрываю лицо руками. Я пытаюсь, но безуспешно пытаюсь удержать их от тряски. Это из-за ярости. Мне потребовалось все, чтобы не броситься на этого человека. Я чувствую, как кто-то касается моего плеча. Когда я смотрю, это Майкл.

— Ты хорошо справился, Ти. Ты контролировал ситуацию, — говорит он, сочувственно улыбаясь.

— Действительно? — Роман тянет слова. Он сидит и смотрит на меня с раздражением. — Я сказал, никакого оружия.

— Я не собирался им пользоваться, — бормочу я.

— Рад, что ты это сделал, чувак. Это было чертовски круто. Ты должен научить меня так метать ножи, — говорит Энцо, ухмыляясь. Мои губы дергаются.

Тупица. Хотя он мой человек. Мы понимаем друг друга.

— Этот человек — чертов психопат, — бормочет Майкл.

Он не ошибается. Есть что-то тревожное в Эдуардо Минчетти.

— С ним нельзя шутить, — вздыхает Роман. — Есть причина, по которой мой отец отступил пятнадцать лет назад.

— Но мы же, блядь, этого не делаем, верно? — спрашиваю я своего лучшего друга.

— Нет. У нас есть вся необходимая информация. Теперь мы дадим отпор, — уверяет он меня.

— Две дочери, — размышляет Энцо. — Я определенно хочу узнать о них больше.

Его слова словно толчок пронзили мою грудь. Я поднимаюсь на ноги.

— Мне нужно в одно место, — говорю я, стараясь говорить ровным голосом.

Майкл выгибает бровь.

— Куда?

— Я скажу тебе позже.

Они не останавливают меня, когда я ухожу. Я направляюсь к своей машине и еду в отель. Не знаю, откуда я знаю, но я знаю, что она будет там. И она не разочаровывает. Она вообще-то чертовски ждет меня.

Как только я ее увидел, я без колебаний вытащил пистолет.

— Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему мне не следует пристрелить тебя прямо сейчас, София Минчетти? — рычу я.

ГЛАВА 10

София.

Почему я пришла сюда? Я горжусь тем, что принимаю умные решения или, по крайней мере, решения, которые принесут мне пользу. И нет абсолютно ничего умного в том, чтобы идти прямо перед человеком с убийственным блеском в глазах и такой яростью, направленной на меня.

Я тихо выдыхаю, глядя в дуло пистолета, направленное мне в голову.

— Если ты попытаешься выбить это из моей руки, обещаю, оно взорвется, — угрожает Тони.

Я не собиралась. Я замечаю напряжение его челюстей, его напряженную позу. Я понятия не имею, с чего начать. Что сказать.

Мой рот открывается, но ничего не выходит.

— Что? Нет больше лжи?ь— спрашивает Тони, склонив голову набок.