– На самом деле, почти нет. Ты отлично справляешься.

Лукавые огоньки в его глазах и едва дрогнувшие уголки губ показали ей, что он прекрасно понимал это сам.

– Чувствительность возвращается? Появилось ощущение покалывания?

Кое-какие ощущения у нее действительно появились, но на неприятное покалывание это не было похоже. Скорее на щекочущее тепло, разливающееся по венам, ласкающее кожу, когда он прикладывал ладони к ее икре, проводил руками от колена до щиколотки, скользил пальцами вверх.

Щекочущее тепло, которое расходилось по всему телу и собиралось где-то внизу живота.

Потом он переключился на ее бедро, и где-то у нее внутри поднялась волна паники. Это было уже слишком интимно… слишком опасно…

Но чересчур поздно она опомнилась. Тепло, собравшееся внизу живота, загорелось огнем и охватило все тело, которое уже таяло от удовольствия.

Ей было уже не важно, как далеко он зайдет. Лишь бы продолжал, лишь бы не останавливался…

Страстный стон легко сорвался с губ Джинни против ее воли. Ричард посмотрел на нее. По его непроницаемому лицу нельзя было угадать, о чем его мысли.

Только в его глазах стоял немой вопрос.

Один из тех, на которые ее тело кричало «да!».

А вот благоразумие, все-таки пробившееся сквозь туман, заполнивший голову, велело немедленно взять себя в руки, встать и уйти.

– Чувствительность вернулась?

– Да, полностью, – слабо кивнула она и добавила, просто потому что надо было что-то сделать, чтобы снять напряжение:

– Где же ты выучился такому мастерству?

– Какому? – Его голос звучал слегка смущенно. – А, сидеть на полу. Я немного жил в Японии, объяснил Ричард и перестал массировать ее ногу.

Она тут же пожалела, что не промолчала. – Как другая нога?

О, превосходно! Теперь он еще и читает ее мысли! Этого только не хватало! Нет, действительно пришло время покинуть его территорию.

– Прости меня, Джинни, – неожиданно произнес Ричард.

– Ну что ты. Все в порядке, – поспешила заверить девушка, стыдясь своих стонов. Пришлось сделать вид, что они были от боли. – Мне очень понравился твой павильон, все тут…

– Я не хотел огорчать тебя… я про Гектора, – пояснил он.

Джинни посмотрела на него недоуменно.

Про кого? Ах да, Гектор.

– Нет. Все нормально, честное слово, – ответила Джинни с вымученной улыбкой, конфузливо одергивая подол юбки дрожащими руками, села и слегка отодвинулась назад. – Он вернется завтра. Вот увидишь. Голодный, уставший и сгорающий от стыда.

Джинни даже представила себе маленького чумазого грызуна, робко топчущегося на пороге. Еще минута, и она разрыдается от жалости. И уже начала шмыгать носом.

– Спасибо за оказание первой помощи, – поблагодарила Джинни.

– Да нет, это тебе спасибо, – отозвался Ричард, вставая на ноги, и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Однако не принялся спорить из-за Гектора, отметила она про себя.

Она поднялась и снова оказалась рядом с ним, чуть не упираясь носом в его грудь. Все в точности, как в гардеробной.

Аромат чистоты из дорогой прачечной, исходящий от его одежды, хорошего мыла, теплой кожи.

Близость мужчины, которого она желала. Сама себе удивляясь.

Это было одно из тех мгновений, в которые все возможно. Он мог легко подхватить ее на руки и целовать, пока она не потеряет сознание. И к своему изумлению, Джинни осознала, что не стала бы сопротивляться.

– Ну как? – поинтересовался он.

Ошеломленная и совершенно сбитая с толку, она не поняла, о чем ее спрашивают.

– Что? А, нога. Нормально. Как новенькая.

Ричард не убрал руку, готовый в любую секунду поддержать ее при необходимости, пока Джинни обувалась. Но она решила не изображать из себя слабую женщину, только чтобы еще раз ощутить его прикосновение, и дернулась в сторону своей квартиры.

– Тебе правда пора? – Он положил руку на вертикальную балку, преграждая ей путь. – Может, я смогу уговорить тебя на стопочку коньяка?

– Да… нет…

Ричард улыбнулся, еще больше смущая ее.

– Пожалуй, я понимаю тебя. Но, видишь ли, у меня есть проблема.

Проблема? У него?

– Что случилось?

– Ума не приложу, что мне делать с тарелкой клубники.

Сначала она хотела предложить ему использовать клубнику в качестве приманки для Гектора, но потом сдержалась. Хватит с нее неприятностей!

– Разве же это проблема? Если ты не хочешь ее есть, я найду ей применение. Дома.

– Не правильный ответ, – перебил Ричард. По его взгляду стало ясно, что его планы не исчерпываются тарелкой клубники.

Кажется, я схожу с ума, пронеслось в голове у Джинни.

– Извини, но другого решения я тебе предложить не могу. У меня гора работы. Спасибо за то, что был так любезен, ты великолепный сосед, – поблагодарила Джинни, к собственному изумлению совершенно искренне. – Я, наверное, тебе уже порядком надоела.

На самом деле, когда Ричард не строил из себя завзятого донжуана, он и правда был отличным соседом. И милым человеком. Он ей понравился.

Действительно. И она никак не могла взять в толк, что за проблема возникла с ним у Софи. Если ей нужен жених, то он обладает всеми необходимыми качествами…

Деньги.

Внешность.

Общительность.

Нет, Софи прекрасно все видела и понимала.

И Джинни тоже. Очевидно, это отражалось на ее лице, потому что стоило ей двинуться к распахнутым стеклянным дверям, Ричард сделал шаг в сторону, и тут же его рука оказалась на ее талии. Он шел рядом.

И вел себя по-хозяйски. Как будто после прикосновений и поцелуя она стала принадлежать ему. Какая нелепость! Зачем она ему? Если у него есть восхитительная рыжеволосая красотка, готовая примчаться в его постель по одному только слову.

Нет, к ней это не имеет никакого отношения, напомнила себе Джинни. Он так делает просто по привычке.

Или это галлюцинации ее не в меру разыгравшегося буйного воображения. Что было совсем не удивительно, после такого насыщенного событиями дня. Джинни взяла сумочку на кухне. Ричард достал из холодильника клубнику и сливки, проводил Джинни через коридор к двери ее квартиры и передал ей в руки тарелку и пакет.

Она неловко приняла их, не зная, нужно ли пригласить его разделить с ней трапезу. Может быть, предложить ему кофе?

Но он, наверное, на это и рассчитывает. Сколько раз он уже пользовался этим нехитрым приемом с девушками? Будь реалисткой, Джинни. Зачем ему так утруждаться? Любая давно упала бы к его ногам.