– А покажи Глуна…

Повисла пауза. Она была долгой и предельно красноречивой. А потом я услышала ровное:

– С ума сошла, да?

Жутко хотелось кивнуть и устыдиться сильней, но любопытство пойти на попятную не позволило.

– Зяб, без шуток, – сказала я. – Покажи.

Призрак как будто «завис», что дало повод предполагать – в данный момент он проверяет, где именно находится наш декан… Ну а как только Зяба вернулся в «нормальное» состояние, в ночной тишине прозвучало:

– Даш, иди спать, а?

Пришлось сложить ладони «домиком» и буквально взмолиться:

– Зяба! Я обязана его увидеть! Пожалуйста!

Еще одна ну о-очень долгая пауза, и призрак скривился так, будто ведро лимонов съел.

– Ты, как понимаю, не отстанешь? – спросил он. И, не дождавшись ответа, фыркнул: – Хорошо. Но это в первый и последний раз!

Зеркальная гладь пошла рябью, но процесс проходил как-то необычно, будто неохотно. И времени занял на порядок больше – не секунды, а около двух минут. Зато едва рябь исчезла, я увидела картину, которая заставила сердце радостно сжаться.

Впрочем, прежде чем радоваться, я мысленно поблагодарила местных архитекторов за то, что додумались спроектировать ванную комнату Глуна таким образом, что умывальник, над которым висело зеркало, располагался напротив эмалированной лохани… Тот факт, что Эмиль относился к числу людей, не склонных задергивать шторку, тоже прилив благодарных чувств вызвал, но кому их посвятить я, увы, не знала.

Поэтому просто замерла и во все глаза вытаращилась на обнаженного мужчину, которой стоял спиной, упершись ладонями в стену, и явно пытался успокоиться под холодным душем.

Как узнала, что душ холодный? Черт, очень просто – от горячей воды пар идет и мурашек по телу не наблюдается. А тут мурашки были! Причем везде! И на мощных плечах, и на рельефной спине, и на узких подтянутых ягодицах.

Я невольно залюбовалась его телом и почувствовала, как мои губы растягиваются в совершенно шальной улыбке. А в следующий миг случилось то, чего никак не могло произойти – шпион норрийский замер и резко обернулся.

Теперь он стоял вполоборота, вперив взгляд в зеркало, и хотя я прекрасно знала, что это невозможно, у меня возникло четкое ощущение – Глун видит!

– О нет… – простонал Кракозябр. – Не-ет!

Черт. Это что же получается? Глун реально видит, да?

Я сорвалась с места и помчалась к кровати раньше, чем эта мысль дошла до сознания. Взвизгнула на бегу:

– Зяба, шухер!

А монстр взвыл. Очень горестно и очень громко!

– Дашка, ты… Нет, ну и кто ты после этого?! – И спустя пару секунд: – Он засек! Нет, он точно нас застукал!

– Ничего не было! – запрыгивая на постель, воскликнула я. – Зяб, это не мы! Мы спали!

– Ага! Как же!

– Не пойман – не вор. Спали мы!

С этими словами я нырнула под одеяло и укрылась с головой. Но не потому, что страшно – просто чтобы мой хохот был не так слышен.

Бли-ин! Я же говорила, что на Поларе закон подлости срабатывает гораздо чаще! В первый раз в жизни решилась посмотреть на Глуна сквозь зеркало, и…

– Даша, он нас убьет! – страдальчески возопил Зяба. – Мы трупы!

– Ни фига! – высунувшись из-под одеяла, заявила я. – Мы не при делах! Ему померещилось!

Новый приступ хохота я утопила в подушке. Искренне пыталась успокоиться, но не могла. Черт! Ну что за день такой? То одно, то другое, теперь еще вот это!

Но ведь мы с Зябой действительно ничегошеньки не видели! Глюки у вас, лорд Штирлиц. Зуб даю, глюки!

– Даша, я сам тебя прибью! – Призрак перешел на «страш-шный» шепот. – Чтобы я еще раз тебя послушался… Чтобы я… Да я!..

Нет, кшерианец не злился, ему тоже весело было. А вот Кузьма, который проснулся лишь в момент шухера, сонно вертел головой и ничегошеньки не понимал. Я хотела объяснить, но возможности не было – меня душил смех.

Какой зверский попадос! И как я завтра буду в глаза Эмилю смотреть, а? Хотя понятно, что сам виноват – не приснись он, у меня бы и мысли не возникло, но, блин! Впрочем, чего это я разволновалась? Нас же там не было! Мы с Кракозябром спали! Да-да-да! Мы спали, и никак иначе!

А потом раздался… стук в дверь. Тихий, уверенный и не слишком терпеливый.

– Да-аша, – простонал Кракозябр. – Да-аша, нет!

– Ы! – ответила я. – Ы-ы-ы!

– Даша, это он! – сообщил монстр очевидное.

– Не-ет! – тихонечко взвыла я.

Зяба страдальчески застонал, Кузьма опять завертел ушастой головой, а стук… он, чтоб ему пусто было, повторился.

– Даша, мы трупы, – сообщил Зяба. И добавил: – Но лучше открой, иначе он, чего доброго, дверь вышибет.

Увы, я понимала – монстр прав. Более того, если не открою, то у Глуна не останется никаких сомнений в том, что слежка через зеркало не померещилась. А если появлюсь на пороге, зевая и сонно хлопая ресницами, то вопрос будет решен.

А что? Мы же действительно спали! Вернее, я спала, а Зяба схемой своей многострадальной занимался. То есть не было нас в ванной декана. Не было, и все тут!

Главное – перестать хохотать. Перестать, я сказала!

Из-под одеяла я выбралась, тихо подхихикивая, и, лишь накинув пушистый халат и пихнув ноги в тапки, смогла войти в какое-то подобие спокойного состояния. Свет не включила, понимая, что темнота в данной ситуации лучше – проще скрыть реакции. К двери шла, глубоко дыша и мысленно уговаривая себя успокоиться и вообще расслабиться.

А что? Ведь… не было ничего. Невиноватые мы! Мы… да-да, спали.

Стук повторился опять. К этому моменту я была в трех шагах и не постеснялась спросить:

– Кто там?

Собственный голос прозвучал не так чтобы сонно, но и повода думать, будто минуту назад я помирала от смеха, уже не было.

– Открой, – донеслось с той стороны.

Бли-и-ин! А давайте мы лучше через дверь поговорим, а?

Но предложить подобное я, конечно, не могла. Поэтому, сделав еще один очень глубокий вдох, отодвинула щеколды и…

Снаружи было достаточно светло, чтобы я смогла рассмотреть гостя – Эмиль стоял на последней ступеньке узкой чердачной лестницы, на нем был памятный шелковый халат, под которым просматривалась пижама. Длинные черные волосы были собраны в хвост, но хранили остатки влаги. А взгляд синих глаз… обжигал.

– Лорд Глун? – пытаясь не палиться, пробормотала я. – По какому поводу?

В следующий миг пришлось больно закусить щеку, потому что губы-предательницы норовили растянуться в говорящей улыбке. Хотя, если совсем честно, я вообще на грани истерики пребывала. И факт присутствия Эмиля состояние это лишь усиливал.