имя Петра Андреевича Павлова. А перед этим, как нам рассказали, Шелков, чтобы навсегда исчезнуть из поля зрения, организовал за счет все тех же верующих… собственные похороны. При этом постарался, чтобы о них узнало как можно больше народу. Ну а погребен-то был пустой гроб…

В последние годы Шелков работал под кличкой Дедушка. Соэдав подпольную типографию «Верный свидетель», он выпустил ряд книг и брошюр, порочивших наш общественный строй, возводивших клевету на Советское государство в области религии, образования, гражданских свобод и выполнения международных соглашений. Щелкову, как уже говорилось, религия служила лишь прикрытием его уголовных преступлений. Он бессовестно эксплуатировал чувства верующих, сам не веря ни во что. У Шелкова был один идол — деньги. И он не останавливался ни перед какими грязными преступными деяниями, лишь бы побольше накопить их.

Любопытная деталь. В своих «проповедях» Шелков вещал: «Мы ничего не должны ни читать, ни слушать, ни говорить того, что запрещено божественным установлением. Радиоприемники и телевизоры превращают жилье верующих в театры и другие неприличные для святых людей места… Никаких мирских бесед. Никаких покупок газет». Но при этом сам не отказывался от прослушивания западных радиоголосов. Больше того, в его ташкентском логове были найдены и приобщены к делу сотни магнитофонных кассет с записями радиостанций «Голос Америки», «Немецкая волна», «Свобода», а также самые современные иностранные звукозаписывающие аппараты и радиоприемники.

При обыске в доме Шелкова обнаружен пакет облигаций трехпроцентного займа на сумму 268 тысяч рублей, а также несколько тысяч наличными. Со знанием дела был оборудован и бункер, в котором в случае нужды отсиживался хозяин. Правда, попасть в него мог далеко не каждый. Для этого следовало знать, что в дверном пороге есть секретная кнопка, открывающая спрятанный под половицей замок. Затем нужно было по лестнице спуститься в подвал, пройти несколько метров по лабиринту, вновь открыть люк в полу и тогда уже подняться в небольшую каморку без окон. Именно здесь Шелков совещался с наиболее доверенными людьми.

Рядовым же верующим попасть на личный прием к Дедушке было не так-то просто. Перед этим каждый из них должен был пройти четыре проверки, четыре инстанции, то есть одолеть эдакое сито. Но если уж кто попадал на этот прием, то, войдя, скажем, инженером по трудовой книжке, мог выйти простым слесарем. И наоборот. Если же у кого не было даже среднего образования, тоже не беда. Шелков за известную мзду мог не только «организовать» аттестат зрелости, но и выдать липовый паспорт, незаконно прописать.

Одним из активных помощников Шелкова был некто А. Спалинь, возглавлявший так называемый «литературный комитет» и редактировавший «труды» самого Шелкова. Двадцать лет Спалинь нигде не работал, находился на нелегальном положении. Источником же его существования был «оклад», назначенный Шелковым из сумм поборов.

Немало преступных деяний и на счету у И. Лепшина, мужа одной из дочерей Шелкова. Что же касается второго зятя — О. Цветкова, то над ним и над его женой (старшей дочерью Дедушки) шелковцы учинили зверскую расправу. Дело в том, что Цветков однажды выступил публично против действий своего тестя, разоблачил его, доказал, что никакой он не «наместник бога», а уголовник и грабитель.

И наконец Софья Фурлет. При обыске в ее доме, в специально оборудованных тайниках, были обнаружены чемоданы, набитые клеветнической литературой, а также переплетный станок и подготовленные к брошюровке другие «произведения» шелковцев.

А теперь о самом главном. На суде было доказано, что Шелков и К0 являлись подручными западных центров психологической войны, орудующих под прикрытием лживой заботы о вере и религии. Стало также известно, что агенты Шелкова постоянно находились в контакте с некоторыми иностранными журналистами в Москве. Для этой цели был использован некий Р. Галецкий. Он же поддерживал и связь с ранее осужденными антисоветчиками вроде Орлова, с адвентистами-реформистами, именуя себя не иначе как «проповедником адвентистской церкви». Он тоже нигде не работал, в свое время бросил семью. Но жил безбедно, ибо ему щедро платили за то, что он регулярно передавал «издания» с кухни Шелкова некоторым западным журналистам. В частности, бывшему корреспонденту «Нью-Йорк таймс» Кристофору Рену, который очень любил ранним утром совершать по московским улицам пробежки, называя это физической разминкой. На самом же деле использовал их для контактов с разного рода сбродом.

Сам Рен, как тоже доказано, тесно связан с ЦРУ США. Галецкий снабжал Шелковской «литературой» и московского корреспондента Би-би-си Кевина Руэйна. Именно через него ушли в США подготовленные Шелковым письма, в которых этот «апостол» рекламировал всякого рода отщепенцев, призывал вашингтонские власти не идти ни на какие соглашения с Советским Союзом…

Итак, Щелкову и его сообщникам пришлось покинуть свои законспирированные бункеры и занять места, более для них подходящие. Изувера, матерого преступника Шелкова, а также Спалиня, Лепшина и Фурлет настигло справедливое возмездие.

Ханжество на экспорт

В начале 60-х годов английская печать сообщила о создании некой международной организации «Амнистия» («Эмнисти интернэшнл») со штаб-квартирой в Лондоне. Подчеркивалось, что эта организация «не связана ни с одним правительством, партией, вероисповеданием или представителями иных интересов». Организация, сказано в ее уставе, «принципиально выступает в защиту лишь тех заключенных (так называемых «узников совести»), которые без применения какого-либо насилия желают пользоваться своими нравами на свободу речи, собраний, религии и подвергаются за это тюремному заключению, пыткам и ссылкам».

Для чего и кем все это было записано в устав «Амнистии»? А теми, кто хотел заранее обозначить рамки новорожденной организации. Мол, не беспокойтесь, она ни в коей мере не посягнет на капиталистический строй! А создана для того, чтобы критикой отдельных «перегибов», например в расистской ЮАР или в других западных странах, где заправляют реакционные правительства, подчеркнуть достоинства «благополучных» буржуазных демократий. И еще кое для чего…

Но по мере развертывания своей деятельности «Амнистия» стала все реже и реже обращаться к критике реакционных западных режимов и полностью ушла от такой критики, когда дело коснулось преследований прогрессивных организаций и борцов за интересы трудящихся в странах капитала, против систематических нарушений в этих странах прав человека, против расовой дискриминации миллионов негров и индейцев в США. И это не говоря уже о тех, кто выступает против капитализма как социальной системы. Пусть их гноят в тюрьмах! По стандартам «Эмнисти Интернэшнл» они в «узники совести» не годятся.

Короче говоря, «Амнистия» полностью