и еще один «узник совести», пострадавший, по утверждению «Амнистии», за свои «политические убеждения».

Это Сергей Бабич. В действительности Бабич — опасный рецидивист, разбойничавший с использованием похищенного им огнестрельного оружия.

Как известно, в Советском Союзе и других социалистических странах, хотя и в исключительных случаях, но применяется высшая мера наказания по отношению к особо опасным преступникам. Так, в сентябре 1979 года судебная коллегия по уголовным делам Крымского областного суда приговорила к расстрелу С. Лысюру эа разбойное нападение и умышленное убийство в Симферополе гражданки О. Ста-вицкой. Кто же он такой, этот Лысюра? Сказать коротко — просто пьяница и скандалист. До мая 1979 года он проживал в Авдеевке. Затем ушел с работы и начал методично готовиться к будущим преступлениям. Из жилого вагона мосто поезда похитил охотничье ружье и патроны. После этого Лысюра пробрался в Симферополь, где стал искать свою первую жертву. Вечером 16 мая он спрятался в кустах около остановки троллейбуса, что на Киевской улице. Увидя проходившую мимо Ставицкую, грабитель подбежал к ней и потребовал деньги и ценности. Не получив их, в упор выстрелил в женщину.

Вскоре убийца был задержан работниками милиции. Следствие по его делу продолжалось несколько месяцев. Лысюра полностью признал свою вину. В приговоре так и сказано: «В судебном заседании Лысюра признал себя виновным в полном объеме предъявленного ему обвинения».

Кажется, все ясно. Убийца понес заслуженное наказание. И никто из советских граждан не счел приговор Крымского областного суда слишком суровым. А вот за рубежом такие люди нашлись. Они разослали в различные советские инстанции письма с «протестами» против приговора убийце Лысюре. И вот что обращает на себя внимание: эти письма, пришедшие из разных стран, написаны, как правило, на бланках «Амнистии». И даже текст их во многом схож. Судя по всему, авторы писем проинструктированы из одного центра. И писали свои «протесты» под копирку. А иначе как же им было бы справиться с поручением, если они сами ничего о деле Лысюры не знали да и о нем самом вряд ли слышали.

Цель этого антисоветского шабаша ясна: вопреки логике и фактам поставить под сомнение компетентность советского суда, а заодно и выдать индульгенцию опаснейшему преступнику. Иного объяснения действиям «принципиальных противников смертной казни» найти невозможно.

Кстати, подобные петиции, по существу означающие глумление над памятью погиоших и над чувствами их родственников, идут и в другие социалистические страны. Так, к венгерским властям «Амнистия» обратилась с просьбой отменить смертный приговор изуверу-рецидивисту Имре Миш-кеи, зверски убившему восьмилетнюю девочку. Он тоже, оказывается, подпал под разряд «узников совести».

Защита убийц накладывает несмываемое пятно позора на «Эмнисти интернэшнл». Но особое возмущение у всех честных людей вызывает то обстоятельство, что эта организация все чаще выступает в неприглядной роли ходатаев за фашистских прислужников. Вот лишь несколько таких фактов.

П. Илып, Ф. Пелих, А. Деревянко, И. Манчич и Н. Петренко во время фашистской оккупации были карателями и участвовали в массовых расстрелах советских граждан. После войны убийцам долго удавалось скрываться. Но в 1979 году они были арестованы и судимы. Приговор предателям был один — к расстрелу. И что же? На том основании, что организация «Эмнисти интернэшнл», мол, «при любых условиях является противником смертной казни», от нас стали требовать смягчения этих приговоров. Не вышло!

Но «Амнистия» не унялась. Несколько позже она встала на защиту некой А. Гинзбург-Макаровой, известной в годы фашистской оккупации Брянщины под кличкой Тоньки-пулеметчицы. Эта изуверка добровольно пошла служить гитлеровцам. Сначала была сотрудницей полиции в поселке Локоть, а затем сама напросилась в отряд карателей. Участвовала в расстрелах партизан и мирных жителей. Тонька-пулеметчица не пропускала ни одного рейда карателей, участвовала в допросах и пытках арестованных советских людей в полиции и окружной тюрьме. Во время массовых казней именно она поливала обреченных свинцом из станкового пулемета, а затем хладнокровно добивала из нагана раненых. Изобличенная показаниями многочисленных свидетелей, Гинзбург-Макарова признала, что лично расстреляла и замучила более ста советских патриотов. И вот этой-то людоедке «гуманисты» из «Амнистии» хотели бы сохранить жизнь!

А вот факты несколько иного плана.

…Этого уже немолодого человека с мешками под глубоко запрятанными глазами и обширными залысинами ленинградцам приходилось встречать на своих улицах много раз. На вкладке-визе к его паспорту значится: «Гражданин ФРГ, Александр Шеффлер. Тургруппа. Посетит Ленинград, Новгород».

Свои довольно частые ноездки в нашу страну Шеффлер объясняет тем, что когда-то и сам жил в Ленинграде, а теперь, мол, здесь осталась одинокая кузина, которую он обязан навещать.

Знание русского языка помогало Шеффлеру не только улавливать смысл разговоров на улицах, в вагонах метрополитена, но и способствовало установлению ряда знакомств. Особое расположение он питал к В. Турпиной — словоохотливой женщине, хорошо знавшей Ленинград, разбиравшейся в произведениях искусства. Сразу оговорюсь: имя и фамилия этой женщины изменены — ведь Шеффлер на поверку оказался вовсе не туристом, а… Впрочем, обратимся к документам.

Вот, например, «Постановление по делу о контрабанде» Пулковской таможни. В нем говорится: «Шеффлер выезжал за границу после пребывания в СССР в качестве туриста, не указав в таможенной декларации предметы старины на сумму 3110 рублей». К постановлению подколот акт об изъятии этих предметов, которые представляют историческую ценность и вывозу за границу не подлежат.

Но Шеффлер не только контрабандист. Перед нами другой документ. Это «Выписка из архива по следственному делу № 977 на осужденного военного преступника Шеффлера Александра Пауля». Знакомимся. «Шеффлер, 1913 г. р., уроженец с. Высоково, Новгородской губернии. Немец, образование среднее. Последнее место жительства — г. Берлин — Штеглиц, Брайтштрассе, 22. Осужден 29.11.49 г. военным трибуналом войск МВД Моск. обл. на 25 лет». Красноречивое дополнение!

До 1928 года Шеффлер вместе с родителями действительно проживал в Ленинграде. Затем семья перебралась в Германию. В 1939 году Шеффлер идет в гитлеровскую армию. Знание русского языка позволяет ему устроиться переводчиком. После нападения гитлеровской Германии на нашу страну он с пристрастием допрашивает советских людей в оккупированных фашистами городах Гомеле, Орше, Бобруйске и Могилеве, затем служит в 203-м приемно-пересыльном лагере для советских военнопленных. Прямо или косвенно Шеффлер повинен в гибели многих советских патриотов. За это в 1949 году он и получает по заслугам.

Но, оказавшись на свободе, Шеффлер вновь встает на скользкий путь: связывает свою «деятельность» с гамбургским отделением «Эмнисти интернэшнл». И вскоре становится одним из ведущих ее «активистов».