Человек поднял руки и задвигал пальцами, будто водил по строчкам в книге. Зашептал. И Молли знала, что сейчас ветер ответит – выдаст её. Скажет опустить взгляд – и тогда он найдёт их. Девочка закрыла глаза и безмолвно запричитала: «Не смотри вниз! Не смотри вниз! Не смотри вниз! Не…»

Ржание. Пронзительное громкое ржание разорвало тишину, пронеслось над поляной. Молли чуть не вскрикнула от неожиданности. Она открыла глаза: человек смотрел на конюшню. Дверь была распахнута, а внутри бесновался Галилей: лягался, вставал на дыбы, рвался с привязи. Вот он снова заржал и ударил копытами по стене – хотел вырваться на свободу. На лице Молли мелькнула улыбка. Она бы расцеловала Галилея, будь её воля!

Человек взмахнул рукой, и порыв ветра с оглушительным стуком захлопнул дверь конюшни. Он опустил руку и вновь направился к дереву. Молли слышала, как удаляются его шаги. Хотелось встать и бежать, но бежать было некуда: они оказались в ловушке.

Рядом шевельнулся Кип. Он смотрел на неё во все глаза, умоляя объяснить хоть что‐то.

– Что нам делать? – прошептал он чуть слышно. Молли взглянула на брата. Впервые в жизни она не знала, что ответить, какую историю рассказать, не могла даже улыбнуться. И молвила дрожащим голосом:

– Ты был прав, Кип. Совершенно прав. Нам не стоило сюда приезжать. Завтра мы сбежим.

Но до завтра было ещё далеко. Она прижала брата к груди. Оба тряслись от холода в темноте и слушали, как вонзается в землю старая лопата. Ночной гость поднимал и отбрасывал землю, поднимал и отбрасывал…

Сквозь темноту Кип различил два голоса.

– Вот видишь, – произнёс первый. – Они мёртвые.

– Да не глупи, живые они. Смотри, дышат, – ответил второй.

– Говорю, мёртвые! Они не дышат – это их души покидают тело. Давай поиграем в похороны. Ты понесёшь гроб, а я буду читать проповедь.

– Да спят они! Смотри, я сейчас тебе докажу!

Кип услышал звук полновесного плевка и уловил запах лакричных конфет. Открыв глаза, он обнаружил, что прямо над его лицом с чьей‐то губы свисает длинная, тягучая коричневая нитка слюны. Над Кипом стояли Алистер и Пенни, заслонив солнечный свет.

– Отвали! – заорал Кип, оттолкнув Алистера обеими руками.

Тот грохнулся на траву, а мерзкий плевок сочно шлёпнулся прямо ему на рубашку, что вызвало громкий смех Пенни.

– Теперь мама увидит, что ты испачкал одежду, и хоронить будем тебя!

Кип встал и, моргая, взглянул на солнце. Он спал на лужайке перед домом, спина и бока все мокрые от росы, в щеку впечаталась трава. Левая нога онемела от холода. На земле у колодца, сжавшись клубочком, лежала Молли. Он коснулся её руки.

– Нет! – вскрикнула она и распахнула глаза, наполненные ужасом.

– Это я, Молли!

Кип присел рядом с сестрой и приобнял её за плечи.

– С нами всё хорошо. – Он старался говорить спокойно, как говорил отец, когда Кип пугался грозы. – Мы спали на улице, но с нами всё хорошо.

Молли ещё поморгала, приходя в себя и восстанавливая дыхание.

– А он? Где он? – только и спросила она.

Кип прекрасно понимал, о ком говорит сестра. Он опёрся на костыль и встал, преодолевая боль, которая пронзила ногу до самого бедра. Чтобы не упасть, схватился за край колодца. Они с Молли посмотрели на дом. При свете дня всё казалось совершенно обычным, даже умиротворяющим. Новая яма у подножия дерева была засыпана сухими листьями.

Пенни всунула между ними голову:

– Вы что, оба спали на улице?

Кип глянул на сестру, но та уже улыбалась малышке:

– Мисс Пенни, а вы никогда не спали под звёздным небом? Ведь нет мягче одеяла, чем вечерний туман… – Молли преувеличенно сладко потянулась и зевнула. – Одна ночь на свежем воздухе – и я как заново родилась.

Алистер уставился на платье, мелькнувшее из‐под расстёгнутого пальто. Тёмно-зелёный бархат был безнадёжно испорчен.

– Это же мамино платье! Ты украла его?

Кип бросился к Алистеру:

– Хозяйка подарила его Молли! Попробуй только ещё раз обвинить мою сестру – плевком на рубашке не отделаешься!

Молли поднялась на ноги и положила руку брату на плечо.

– Не волнуйся за меня, Кип. – Она потуже запахнула пальто и взглянула на дом. – Который час?

– Почти десять, – ответила Пенни. – Мы остались без завтрака! Горячей воды нет! А ещё… а ещё мне пришлось самой одеваться.

Кипу стало ясно, почему Пенни в платье наизнанку.

– Мама в ярости! Она дважды обошла дом, пытаясь вас найти.

– Уволит вас обоих, – добавил Алистер.

– Да и ладно, – огрызнулся Кип. Он прекрасно помнил, что сказала ночью Молли. Они сбегут. Сбегут и никогда не вернутся.

– Скажи им, Молли, – попросил он сестру.

Та нагнулась к нему и тихонько сказала:

– Не сейчас. Мы же не жулики какие‐то. Сначала я всё улажу с хозяйкой. Это мой долг.

Кип посмотрел на неё – он не был уверен в правильности такого решения. Он думал, они сбегут при первых же лучах солнца. А теперь сестра захотела подождать! Хотя, конечно, она собирается поступить благородно. И ему требуется хоть несколько часов, чтобы подготовить повозку. Если они сбегут до наступления темноты, всё будет в порядке.

– Сегодня вечером, – сказал Кип.

– Сегодня вечером, – кивнула сестра.

– Выходи, Галилеюшка, – позвал Кип, открывая тяжёлую дверь конюшни. – У нас есть в саду работёнка.

Постепенно в голове у Кипа вырисовался план. Если они здесь последний день, то надо бы узнать про дерево как можно больше. Он плеснул себе в лицо воды, переоделся в сухое. На повозку нагрузил всё, что могло понадобиться в его деле: ручную лопатку, две торбы из‐под овса, моток верёвки, грабли с деревянными зубцами, лейку и несколько глиняных горшков с цветами.

Галилей наотрез отказался приближаться к дереву, поэтому, как только повозка остановилась на приемлемом расстоянии, Кип отпустил коня, и тот, благодарно заржав, повернул назад в стойло. Кип разложил инструмент на траве. Приготовления завершены.

Мальчик поднял один из многочисленных сухих листьев, присмотрелся: хрупкий, по форме как звезда – таких он раньше и не видел. Порыв ветерка вырвал лист из рук. Под ногами лежал жёлто-коричневый ковёр, расстилавшийся от самого ствола. Всё вокруг цвело и зеленело, а дерево стояло с голыми ветвями.

– И чего ты сбросило листву посреди весны? – спросил Кип вслух.

Под деревом не росла трава, даже сорняков не было. Кип сначала решил, это потому, что дом отбрасывает сильную тень, но теперь подозревал, что на то есть другие причины. Лопаткой он вырыл небольшую ямку – размером с кулак – и пересадил в неё один из цветков, привезённых в горшке. Утрамбовал землю вокруг стебля и корней, но не плотно – так, чтобы растение хорошо держалось.