Кип закрыл глаза и будто услышал, как мама проговаривает каждое слово, пока выводит буквы. Видел, как у неё за спиной стоит папа и усмехается, когда мама пишет Кипу не влезать в неприятности.

Кип разулыбался, потом открыл глаза и выдохнул: он долгое время сдерживал дыхание, боясь спугнуть впечатление. Молли бережно сложила письмо в конверт.

– А когда оно пришло? – спросил Кип. – Я же столько недель наблюдал за дорогой, а почтальона не видел.

– Как бы тебе объяснить… – замялась Молли. – Давай назовём это срочной доставкой.

Кипу не очень понравилась эта таинственность, но какая, собственно, разница? Родители далеко. Письмо тому доказательство. Они пытаются вернуться к Молли и Кипу. Он вертел в руках пуговицу желаний.

– Теперь я знаю, что у них всё хорошо. Думаю, больше не стоит сидеть на мосту.

Молли улыбнулась и потрепала брата по волосам:

– Я рада это слышать.

И вдруг Кип вспомнил. Появление письма от родителей так его взбудоражило, что он совершенно забыл про дерево.

– Пока ты занималась домом, я покрутился у ямы, которую выкопал тот человек, и кое‐что разведал.

– Что ты сделал? – Молли не могла скрыть тревогу в голосе.

– Не переживай, я осторожно, – сообщил Кип, глядя вдаль. – Я видел корни этого дерева. И они были живые! Они шевелились прямо у меня перед глазами. Такие тонкие чёрные червячки. Лезли прям из земли. Голодные. Но они искали не воду. – И Кип показал сестре кончик пальца, где корень вцепился в него.

– Ну и что ты мне показываешь свою царапину? Может, ты о камень ударился, – ответила Молли, даже не взглянув.

Кип отдёрнул руку. Он же помнил, как корни держали копыто Галилея, когда они нашли его в лесу.

– Прокислый лес ни при чём. Я думаю, это большое дерево распустило свои корни аж до реки. Я пытался посадить под ним цветы. И они все погибли, корни их сразу убивают. – Кип внимательно посмотрел на сестру. – И во всём доме эти корни. И в твоей комнате.

– Кип! Это всего лишь дерево! – оборвала его Молли. – Если оно тебе не нравится, просто держись от него подальше. Нам так хозяйка и сказала в первый день.

Кип сел с прямой спиной:

– А тебе не кажется, она что‐то такое знает?

– Мне кажется, что, если хозяйка застукает тебя у дерева с лопатой и граблями, проблемы у тебя будут гораздо серьёзнее, чем царапина на пальце. – Молли говорила как‐то странно, будто с трудом подбирая слова. – Нечего приписывать дереву злые силы просто потому, что оно некрасивое.

– Оно не просто некрасивое! – возмутился Кип. – Ты забыла, что мы видели сегодня ночью? А я вот помню. И ветер помню. И человека этого. И лейку. А лучше всего я помню, как ты ко мне прижалась и от страха шевельнуться не могла. Как и я. – Кип вздрогнул, хотя было тепло. – Пусть эти Виндзоры живут как хотят. А нам надо убираться, и чем быстрее, тем лучше.

Молли отвела взгляд.

– Мы же уходим отсюда? Как договорились, да? – спросил Кип.

Сестра посмотрела на него, но в её глазах сквозило непонятное беспокойство.

– Я помню, о чём мы договорились. Но это было до письма. Если мы уйдём, мы никогда больше не сможем получить весточку от мамы с папой.

– Это ещё почему? Мы напишем им письмо и скажем, где мы.

– Так не выйдет. А вдруг они не получат наше письмо? Вдруг оно потеряется? Мама с папой сами так сказали. – Молли достала письмо из конверта и, указав пальцем на одну из строчек, перечитала: – «…никуда не уезжайте, что бы ни случилось».

Кип уставился на письмо.

– Я помню, что они так велели. Но они же не знают, что здесь…

– Ещё как знают! – перебила его Молли. – Помнишь, в нашем письме мы рассказали им про ночного гостя. А они прочитали и велели нам никуда не уезжать, что бы ни случилось. Так мы и сделаем.

Кип отвернулся. Щёки у него пылали.

– Не похоже, чтоб ты спросила моё мнение!

Рука сестры легла ему на плечо.

– Кип, я понимаю, что тебе страшно. Я тоже боюсь. Но просто доверься мне. Доверься маме с папой. – Молли говорила гораздо мягче. – Для нас единственный способ получить от них весточку – остаться здесь.

Кип глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от обиды, сдавившей ему грудь. Он ведь понимал, что оставаться в доме очень опасно, но почему‐то не мог объяснить это Молли. Он поглядел на лес, начинающийся за равниной. Заходящее солнце окрасило его в тёплые золотисто-красные и багровые цвета. Кип зажмурился и представил родителей, которые где‐то далеко-далеко любуются тем же солнцем.

– Ну давай ненадолго останемся. Подождём ещё одно письмо, – наконец ответил он.

– Спасибо, Кип! – Молли обняла его, а он обнял её в ответ, почувствовав, как беззвучные рыдания сотрясают её тело. Она всегда изо всех сил пыталась защитить его, а теперь, подумал Кип, будто сама нуждалась в его защите.

– Хочешь ещё раз прочитать? – спросил Кип.

Молли отпустила его, вытерла слезы и кивнула:

– Разве что разок.

Две недели Молли провела в возбуждённом ожидании. За первым письмом вскоре последовали ещё три, и она каждую минуту ждала «срочной доставки». Она столько времени думала, что они с Кипом совсем одни в этом мире, а теперь письма дарили ей надежду.

– Мистер Алистер! Я принесла бельё, – сказала Молли и постучала в комнату молодого хозяина. В руках у неё лежала стопка простыней.

Не дождавшись ответа, она толкнула дверь плечом. Комнаты Алистера Молли старалась избегать и заходила туда, только чтобы сменить бельё и забрать горшок. В комнате отвратительно воняло потом и немытыми ногами. Молли распахнула окно, заметила, как внизу брат толкает из конюшни нагруженную тачку, подошла к постели, сдёрнула одеяло… Взору предстало месиво из фантиков от ирисок, сахарной пудры, шоколадных крошек и сухих листьев. Молли обречённо закатила глаза: на отстирывание этих пятен уйдёт в два раза больше времени, чем на обычную стирку!