тянуться постоянно. Предложение было им отвергнуто. Мы ещё вернёмся к реакции этого несостоявшегося жениха на вступление Елизаветы Петровны на престол.

Неудачи не особенно беспокоили цесаревну. Она расцветала как прекрасный цветок в богатой царской оранжерее, и казалось, благодать будет продолжаться бесконечно.

Особенно безмятежно жилось при жизни отца. Бесконечные балы, рауты, праздники. Когда умер отец, пробежала первая тень. Чувствовалось, что мать имеет власть только по оглашению, а по умолчанию правят другие, прежде всего, конечно, всесильный Меншиков.

И тут сторонники Елизаветы нашли выход. Они предложили поженить Елизавету Петровну и Петра Алексеевича, то есть тётку с племянником. Такие планы родились не случайно. Все заметили, что между ними установились довольно добрые отношения. И на прогулках верхом, и выездах на охоту их часто видели вместе. Конечно, разница в шесть лет в юном возрасте – Пётр родился в октябре 1715-го, а Елизавета – в декабре 1709 года. Если старше девушка, разница очень велика. Но ведь и случай необычный – как-никак речь шла о державных особах.

Мнение самих возможных супругов особо не спрашивали, поскольку такой брак нужен в интересах державы или, по крайней мере, знати, которая выискивала для себя более выгодные позиции.

Но подобный вариант не устраивал всесильного Меншикова. Ему до интересов России вообще дела не было. Ему бы самому усидеть на вершине власти.

Петр II и цесаревна Елизавета на псовой охоте. Художник В. А. Серов

Кстати, считается, что Меншиков был первым в России вельможей, проложившим путь в зарубежные банки. Он поместил за границей гигантскую сумму, равную нескольким годовым бюджетам страны.

И всё-то таким, как он, мало… А ведь конец – один. Но об этом дальше.

Именно Меншиков стал противником брака Елизаветы и Петра. Его поддержала церковь, к тому времени уже подмятая петровской властью и следовавшая в русле свершений «преобразователя» и его сатрапов.

Меншиков стал срочно подыскивать жениха Елизавете Петровне. Только так можно было наверняка предотвратить опасный для него брак.

Когда от Морица Саксонского поступил отказ, Меншиков обратил свой взор на Карла Августа Гольштейн-Готторпского, принца Гольштейн-Готторпского дома.

Принц Карл заинтересовался предложением и был приглашён в Петербург. При первой же встрече стало заметно, что жених приглянулся Елизавете. Меншиков уже потирал руки от удовольствия. Он спешил, тем более весной 1727 года императрица стала испытывать недомогания, а 10 апреля окончательно слегла. Одни врачи предполагали какую-то лёгочную болезнь, другие – развитие ревматизма.

Меншиков распорядился о подготовке бракосочетания Елизаветы. Ему сейчас было очень важно пресечь всякие попытки её брака с юным Петром, которому сами они не противились.

Сразу после того как Екатерина подписала «Тестамент», Меншиков нанёс удар по своим противникам. Теперь нужно было выдать замуж Елизавету и женить Петра на своей дочери, тем самым полностью и окончательно захватить власть в Российской империи.

Впрочем, нельзя сказать, что брак был бесполезным для российской политики.

В 1726 году девятнадцатилетний Карл Август стал после смерти отца князем-епископом Любека.

На решение принять предложение русского правительства повлияло то, что он был в добрых отношениях с сестрой Елизаветы Анной Петровной, ставшей супругой его двоюродного брата герцога Голштинского. К тому же произвёл впечатление и портрет цесаревны, на котором она была изображена настоящей красавицей.

Меншиков создал все условия для сближения Елизаветы и Карла Августа, он дал возможность чаще бывать вместе, чтобы лучше познакомиться и даже привязаться друг к другу. Он устраивал путешествия по всему Петербургу. И время выдалось весьма удачное. Лето. Город весь утопал в сочной зелени. В солнечных лучах сверкали купола церквей, искрилась вода в Неве, зеленела листва в прекрасно обустроенных парках.

Когда все вопросы бракосочетания были решены, Карл Август ненадолго покинул Россию. Теперь его ждали уже на венчание, которое было назначено на декабрь 1762 года.

Карл Август Гольштейн-Готторпский. Художник Б. Деннер

На бракосочетание Карл Август приехал не только со свитой, но и с родственниками, среди которых оказалась его сестра Иоганна Елизавета Гольштейн-Готторпская (1712–1760). Была она на три года моложе невесты, а потому они сразу нашли общий язык и подружились. Эта дружба оказала огромное влияние на судьбу России, о чём мы поговорим в последующих главах. А пока, пока о приготовлениях к большому празднику, который был, правда, сильно омрачён недавней кончиной матери Елизаветы.

Трагедия в церкви

Подготовка к венчанию шла полным ходом. Венчаться молодым предстояло в православном храме и по православному обряду.

Утром в назначенный день Елизавету Петровну разбудили пушечные выстрелы. Свадебный кортеж стоял у дворца. Великолепная свита сопровождала жениха и невесту.

Священник уже ждал молодых. Отворились двери, и Карл Август с Елизаветой ступили в храм.

Всё шло по порядку. Жених с невестой замерли перед алтарём. Священник уже направился к молодым. Ещё немного – и должен был начаться обряд венчания двадцатилетнего Карла и восемнадцатилетней Елизаветы. Оба молодые, красивые, на лицах – радость, они светились счастьем.

Шаг, ещё один… И вдруг Елизавета ощутила, как стала слабеть рука жениха, которой он поддерживал её. Он сделал ещё пару шагов, лицо побледнело.

Что с ним? Елизавета в волнении посмотрела на Карла. Он ещё держался на ногах, но что-то было не так. Она уже готова была поддержать его…

Лейб-медик Иоганн Лесток, личный врач Елизаветы Петровны, сопровождавший кортеж, подбежал к замершей посреди церкви паре. Карл бессильно опустился на руки медика. Лесток едва удержал его от падения на пол.

– Уведите невесту, – крикнул Лесток. – Скорее уведите.

Склонился над Карлом, взяв холодеющую руку, чтобы нащупать пульс, но биение сердца не ощущалось. Жених был мёртв.

Замешательство в свите сменилось ужасом. Кто-то усмотрел в этом что-то мистическое, кто-то – руку Провидения.

Но что же случилось на самом деле? Подействовал на европейца суровый петербургский климат? Но ведь он не заболел, он был весел и охотно участвовал в празднествах, которые начались ещё до венчания. Кто-то сразу сделал вывод, что принца погубило безудержное российское пьянство. Но позвольте, российское пьянство было слишком молодо по сравнению с европейским. Русских людей ещё пока только-только приобщали к этому поганому пойлу, являвшемуся на самом деле второй ступенькой в иерархии наркотиков, поскольку самым первым, начальным было, конечно, курево, равно как и хмельное зелье, внедрённое в Россию величайшим живодёром и «преобразователем».

Лишь недавно наконец стали опровергаться бредни о том, что Русь веками пила и курила. В. Мединский в книге «Мифы о России», в томе первом, в главе «Вино и ритуал» указал: «На Руси нет ритуалов, связанных с