Петра особенно взбесило то, что деньги даже не государственные, даже не из казны, а лично ему подаренные. Как же так? Почему ему не дают распорядиться подарком?

Тут уж выражений не выбирал:

– Как ты смел остановить моего курьера? Как смел забрать деньги, которые я послал своей сестре? Это что, бунт?

Меншиков был удивлён, но ещё не осознал до конца, что нужно немедленно сменить поведение, нужно извиниться, бить челом и так далее. Он так ещё и не понял, что перед ним не мальчишка, а государь великой державы.

Повернулся и вышел вон, надменно вышел, сделав вид, что рассержен и обижен на императора и не считает нужным говорить с ним.

Пётр постепенно успокоился. Он ещё не стремился карать, он, видимо, посчитал, что выговора Меншикову будет достаточно.

Тем не менее Пётр под влиянием и своей тётки Елизаветы и сестры Натальи стал охладевать к Марии Меншиковой, и Меншиков, заметив это, напомнил, что он обручён с его дочерью и она его невеста. На это юный император ответил:

– Ласки излишни. Я не намерен жениться ранее двадцати пяти лет!

А вскоре повелел перевезти из дворца Меншикова все свои вещи и отдал распоряжение без его личной подписи казённые деньги никому не выдавать.

Деньги же, отнятые Меншиковым у курьера, велел у него забрать. Тот вынужден был их отдать. В тот момент присвоить их возможности не было, а потому решил выждать более удобный момент.

Пётр повелел снова послать деньги сестре Наталье Алексеевне, и курьер во второй раз поскакал к ней.

Вот тут Меншиков и совершил следующую, уже роковую ошибку. Он снова ринулся за курьером, снова догнал его и забрал деньги.

Правда, временщик всё же попытался как-то сгладить случившееся и 3 сентября 1727 года пригласил императора на освящение церкви.

Но когда Петру привезли приглашение, тот осведомился, направлено ли подобное его тётке Елизавете Петровне. Оказалось, что её Меншиков не пригласил.

Император велел дать ответ, что на праздник не приедет.

А 8 сентября 1727 года Меншиков по его приказу был арестован, причём Пётр повелел назначить следственную комиссию Верховного тайного совета, выводы работы которой были вполне предсказуемы. Меншикова обвинили в злоупотреблениях и казнокрадстве. Суда не было. Немедля отправили в ссылку, в его имение – крепость Раненбург. В свержении временщика были заинтересованы и Остерман, и весь клан Долгоруковых, которые в данном случае оказались в союзе с ним.

Император, оскорблённый открытым неповиновением и хамством, подписал указ о лишении Меншикова титулов, имущества и наград. Но врагов сброшенного с пьедестала временщика не устраивало то, что находится он пока не так далеко от столицы. Через некоторое время они добились отправки его в Берёзов Сибирской губернии.

Меншиков в Березове. Художник В. И. Суриков

Дорога была дальней и в ту пору долгой. Жена Меншикова, княгиня Дарья Михайловна, не перенесла её и скончалась в 1728 году в 12 верстах от Казани. Ненадолго пережил её и сам Меншиков. Когда эпидемия оспы, разразившаяся в Сибири, добралась до Берёзова, закончился и его жизненный путь. Некогда всесильный временщик умер 12 ноября 1729 года, словно исполнив предречённое им самому себе: «С простой жизни начинал, простой жизнью и закончу».

Жестокая борьба у трона русских царей набирала обороты.

Краткий век Петра Второго

После падения Меншикова на первые роли вышли Долгоруковы. Но вскоре и им пришлось понервничать. Узнав о ссылке Алексашки, Евдокия Лопухина, первая супруга царя-плотника, бабушка отрока-императора, написала ему:

«Державнейший император, любезнейший внук! Хотя давно желание моё было не токмо поздравить ваше величество с восприятием престола, но паче вас видеть, но по несчастию моему по сие число не сподобилась, понеже князь Меншиков, не допустя до вашего величества, послал меня за караулом к Москве. А ныне уведомилась, что за свои противности к вашему величеству отлучен от вас; и тако приемлю смелость к вам писать и поздравить. Притом прошу, если ваше величество к Москве вскоре быть не изволите, дабы мне повелели быть к себе, чтоб мне по горячности крови видеть вас и сестру вашу, мою любезную внуку, прежде кончины моей».

Внук откликнулся и стал собираться в Москву, несмотря на протесты Долгоруковых. Переезд наметил на конец 1727 года.

Что можно было ожидать Долгоруковым? Полной перемены власти? Бабушка-то вполне могла стать правительницей при несовершеннолетнем внуке. Тут было о чём подумать и Елизавете Петровне. Как-то повернётся её судьба? Евдокия Лопухина и весь её род никак не мог быть расположен к её матери и всей родне Марты Скавронской, превратившейся по случаю в русскую императрицу.

Тем не менее Елизавета Петровна в начале января 1728 года отправилась вместе с державным племянником в Москву. Правда, тот по дороге заболел и две недели отлёживался в Твери. Немудрено. Дороги в ту пору были такие, что фактически дорогами их и не назовёшь.

Великая княжна Ольга Николаевна, дочь императора Николая Первого, в своих воспоминаниях так рассказала о дороге, которая была между Санкт-Петербургом и Москвой аж сто лет спустя:

«В августе 1826 года нас отправили в Москву с флигель-адъютантом Василием Перовским. Поездка продолжалась девять дней. Мне было в то время четыре года, и впечатление от неё осталось самое пёстрое. Шоссе не существовало, только одни просёлочные дороги с брусьями с правой стороны, воткнутыми просто в песок. Так мы тогда путешествовали!»

Это, напомню, было сто лет спустя. Ясно, что в 1728 году дороги были не лучше. Собственно, их так же и не было.

4 февраля 1728 года юный император торжественно въехал в Москву, а 25 февраля венчался на царство в Успенском соборе Московского Кремля.

Тут уж Долгоруковы проявили себя в полной мере. Князья Василий Лукич и Алексей Григорьевич были назначены членами Верховного тайного совета, сын Алексея Григорьевича Иван стал обер-камергером.

В те дни произошло и ещё одно событие, которое в дальнейшем сильно повлияло на судьбу России. Пришло сообщение, что у тётки императора Анны Петровны, старшей сестры Елизаветы, родился сын, которого назвали замысловато – Карл Пётр Ульрих.

Москву сотрясли праздничные мероприятия по этому поводу. Пётр встретился и со своей бабушкой Евдокией Лопухиной. По поводу взаимоотношений сведения разные. Одни утверждали, что Пётр любил бабушку, другие – то, что он был к ней равнодушен.

В разгар пребывания двора в Москве умерла старшая сестра Петра, Наталья, которой едва исполнилось 14 лет. Император тяжело переживал утрату.

В Москве император делами не занимался, отдав