– А где мы, собственно, находимся? – спросил Витька, посмотрев по сторонам.

– Я думал, ты знаешь, куда бежишь.

– А, понятно, – кивнул Витька. – Значит, мы заблудились. Хотелось бы надеяться, что мы все еще в Москве.

Завернув за угол, мы посмотрели на указатель с названием улицы и номером дома: «Шинкловский тупик, 2/3».

– Тебе это название что-нибудь говорит? – вопросительно посмотрел на меня Витька.

Я отрицательно качнул головой.

– В Москве столько переулков…

– К тому же почти все они неоднократно меняли имена, – добавил Витька. – Тут и без поливариантной реальности можно запутаться.

Витькино замечание навело меня на любопытную мысль.

– А что, если каждое переменование той или иной улицы в Москве было связано с изменением доминирующей реальности?

Витька посмотрел на меня как на глупого младенца.

– Ты что, забыл, в какой стране живешь? О какой доминирующей реальности может идти речь, если здесь никогда не было ничего определенного: ни будущего, ни даже прошлого? – Витька усмехнулся и покачал головой. – Кстати, это тоже в нашем родном стиле – мучительное стремление выяснить, кто виноват в проблемах, которые мы сами для себя создаем. И, что самое удивительное, виновные обязательно находятся.

Я все же попытался отстоять свое мнение, хотя и без прежней убежденности:

– Но тем не менее пришельцы из будущего у нас орудуют.

– Орудуют, – кивнул Витька. – Но лишь потому, что мы позволяем им это.

Сделав вид, что не заметил Витькиного экивока, я решил сменить тему разговора.

– Ладно, куда пойдем?

– Туда. – Витька уверенно указал налево, в сторону пальмы, торчавшей на краю тротуара.

– И куда мы выйдем?

– А, не все ли равно.

Витька достал из кармана сигарету, прикурил и, выпустив облачко дыма, уверенно зашагал в выбранном направлении.

– Где нас будет ждать Парис? – спросил Витька, когда я догнал его.

– Он сказал, что найдет способ связаться с нами, – ответил я.

– Понятно, – криво усмехнулся Витька.

– Только, будь так добр, не наезжай на Париса сразу же, как только встретимся, – попросил я приятеля. – Не забывай, что он пока единственный, кто берется нам помочь.

– Не берется, а только обещает, – поправил меня Витька. – Но, как бы там ни было, я постараюсь вести себя хорошо. Мне, честное слово, надоела эта катавасия с бесконечно меняющейся реальностью.

Пальма, на которую мы ориентировались, внезапно обернулась чахлой липой с обкромсанной кроной. У Витьки на левой скуле появился глубокий багровый шрам. А я схватился за щеку от боли в зубе, который залечил всего месяц назад.

Поплутав с полчаса по улочкам и переулкам, мы совершенно неожиданно для себя вышли на Мясницкую улицу.

Погода к этому времени в очередной раз переменилась, и с неба начал накрапывать мерзкий мелкий дождик.

– Ну и куда мы теперь? – спросил, втянув голову в плечи, Витька. И тут же предложил: – Может быть, в какую-нибудь кафешку зайдем?

– Мне кажется, нам не стоит подолгу задерживаться на одном месте, – высказал я свое предположение.

Витька, похоже, был со мной не согласен. Он хотел что-то ответить, но не успел – в трех шагах от нас зазвонил телефонный аппарат. В синей уличной будке со стеклом.

– Интересное дело, – вскинул брови Витька. – Я думал, что это только у буржуев звонят телефонные аппараты на улицах.

Не дожидаясь моего ответа, Витька подошел к телефону и снял трубку.

– Алё!

Через мгновение он протянул трубку мне.

– Это тебя. Парис.

Я взял трубку.

– Господин Зверинин, – услышал я голос Париса. – Поздравляю, вам удалось уйти от погони.

– Как вы узнали, где мы сейчас? – спросил я, хотя и ничуть не удивился тому, что Парис так точно вычислил наше местонахождение.

– Вы все время находитесь в эпицентре изменяющейся реальности, – ответил Парис.

– Выходит, Одиссею тоже известно, где мы?

– Нет. У него нет необходимой для этого системы слежения. Он ведет поиск наугад. Его агенты разъезжают по городу и пытаются выяснить ареал распространения изменений реальности.

– А как же ваш принцип невмешательства?

– Давайте обсудим это позднее, – уклонился от ответа Парис. – Я буду направлять ваше движение по городу, уводя вас от ловушек, расставленных Одиссеем.

– Я думал, что нам просто нужно выиграть время, а потом вы сумеете найти на Одиссея управу. Разве вы работате не на правительственную организацию?

– Если вы будете действовать в строгом соответствии с полученными от меня инструкциями, то мы в скором времени со всем этим разберемся, – вновь ушел от ответа Парис.

– Как скоро? – попытался выяснить я.

Но Парис, похоже, вообще не имел привычки прямо отвечать на заданные вопросы.

– Настолько скоро, насколько это возможно, – произнес он таким тоном, как будто эта его фраза заключала в себе бездну информации.

– И вы не можете положить конец той чехарде с различными вариантами реальности, которую затеял Одиссей? У меня от всего этого уже голова кругом идет.

– Поверьте, господин Зверинин, если бы мы ничего не делали, вам пришлось бы еще хуже. Наша работа в значительной степени осложнена тем, что Одиссей использует автоматические клипперы с высокой точностью наводки. У нас же на вооружении только клипперы большого радиуса действия. Изменения реальности, спровоцированные Одиссеем, происходят в небольшой зоне, в центре которой находитесь вы. Поскольку зона эта все время перемещается, нам трудно осуществить точную наводку наших клипперов.

– И что же нам теперь делать?

– Вам известен магазин «Библио-глобус» рядом с Лубянской площадью?

– Конечно.

– На первом этаже магазина имеется отдел, где продают сотовые телефоны. Найдите продавца, на личной карточке которого значится имя Михаил, и скажите ему, что вы от меня.

– От Париса? – уточнил я.

– Именно так. Михаил даст вам сотовый телефон, защищенный от дестабилизирующего воздействия изменяющейся реальности, через который я буду поддерживать с вами связь. Получив телефон, немедленно покиньте магазин и двигайтесь в сторону Кузнецкого моста. Лучше идите пешком. Общественным транспортом не пользуйтесь ни в коем случае. Если возникнет необходимость, поймайте машину.

– Все ясно.

– И не приставайте с расспросами к Михаилу. Ему ничего не известно. Он простой курьер, который всего лишь должен вручить телефон тому, кто за ним придет.