Нацепив широкую улыбку, Ханна соскользнула со стула и наклонилась, чтобы поцеловать щеки пожилой пары, одновременно сжимая их руки, привлекая их внимание. — Очень приятно познакомиться с вами. Вам нравится ваше возвращение в Вестпорт?

Напряжение Луизы немного ослабло. — Да, нравится. В городе мало что изменилось, и я нахожу это весьма утешительным.

Какая мать, такой сын, да?

— Пайпер весь день рассказывала мне, как невероятно, что вы приехали к ним. Вы должны беспокоиться о том, что она заперла вас в доме и не отпускает.

Луиза слегка надулась, её щеки окрасились в розовый цвет. — О. Ну разве это не мило.

Ханна кивнула. — Она даже создала фирменный коктейль для вашего визита… «Таггарт-тини». Правда, Пайпс? — Её сестра смотрела на неё не мигая, улыбка застыла на её лице. — Чего ты ждёшь? Иди туда и сделай по одному.

Пайпер повернулась и обошла вокруг с другой стороны со скоростью ленивца.

Желая выиграть для сестры немного времени, чтобы действительно создать «Таггарт-тини», Ханна положила руку на руку Фокса. — Вы, должно быть, знаете Фокса, верно? Он вырос с Бренданом.

Невозможно было не заметить лёгкого охлаждения температуры Луизы. Очень тонкое, но Ханна уловила его по щепотке в уголках её рта. — Да, конечно, мы знаем. Привет, Фокс.

Фокс слегка повернулся и кивнул паре. — Рад видеть вас, мистер и миссис Таггарт. — Его улыбка казалась вынужденной. — Надеюсь, у вас приятный визит.

— Да, спасибо, — ответил Майкл так же чопорно.

Ханна внутренне нахмурилась при этом обмене мнениями, желая обсудить это с Фоксом, но Пайпер выбрала этот момент, чтобы поставить на барную стойку два мутных красных мартини. — Вот они! — пропела Пайпер сквозь зубы. — «Таггарт-тини».

— О, ну, я не могу… — начала Луиза, сжимая воротник.

— О, но вы будете, не так ли? — Ханна передала напитки паре, помогая им соединить бокалы. — Один глоток не повредит.

Двадцать минут спустя Луиза держала лицо Пайпер в своих руках, её слова были слегка невнятными. — Я никогда не видела своего сына таким счастливым. Ты ангел. Абсолютный ангел, не так ли, Майкл? Наш сын теперь улыбается! Это почти обескураживает, как часто он улыбается, и ты… ты собираешься подарить мне внуков, не так ли? О, пожалуйста. Ты ангел. Мой сын — счастливый человек.

Пайпер посмотрела на Ханну, смаргивая благодарные слезы.

Спасибо, — прошептала она.

Ханна удовлетворённо выдохнула и вернулась к своему пиву, которое, к сожалению, было уже тёплым, но через несколько мгновений поняла, что Фокс смотрит на неё. — Черт возьми, Ханна. Это было не что иное, как мастерство.

Она едва заметно поклонилась. — Сила алкоголя, Павлин.

— Не-а. — Он решительно покачал головой. — Это всё ты.

— Пайпер было трудно найти общий язык с Луизой. Им просто нужен был небольшой толчок, вот и всё. Кто не любит Пайпер? — Она оглянулась через плечо туда, где Луиза пыталась танцевать медленный танец с Пайпер под зажигательную балладу. — Посмотрим, будет ли моя сестра всё ещё благодарна завтра, когда у неё на руках будет похмельная будущая свекровь.

Фокс хихикнул. — Ничего такого, чего бы не вылечила бы жаренная картошка. Главное, что лёд сломан.

Не вспоминай о странном обмене между Фоксом и Луизой. Не надо. Почему ты всегда должна затрагивать каждую мелочь? — Кстати, о льде… — Отличный переход, Барбара Уолтерс. — Мне показалось, что между вами и матерью Брендана возникла небольшая неловкость?

Он не торопился с ответом. — Нет, ты не представляла. — Его смех потрескивал, когда он двигался в кресле. — Ничего серьёзного. Они просто защищали Брендана, когда он рос, а я, знаешь ли, был плохим влиянием на её идеального ребёнка.

В его словах не было горечи. Он просто сделал заявление.

— Ты думаешь, что ты был плохим влиянием?

— Нет, — сказал он медленно, после того, как прошло несколько секунд. — Я был… распущенным до того, как другие парни моего возраста были готовы. Но я никогда не давил на других, чтобы они делали… то, что делал я. То, что я делаю, — быстро поправил он. — Боже, нет. Я бы никогда этого не сделал.

Казалось, он хотел сказать больше. Гораздо больше.

Ханна хотела это услышать. Это объяснение скрывало нечто более глубокое, но он уже беспокойно заказывал им обоим ещё пива, меняя тему разговора на то, что она сделала в тот день. Очевидно, больная тема была забыта, и вскоре они уже смеялись. Другие члены команды «Делла Рэй» уверенно пробирались через дверь и присоединялись к группе, пока все они не столпились вокруг двух табуретов, рассказывая истории, Ханна заново знакомилась с местными жителями, которые так много значили для неё прошлым летом.

В Лос-Анджелесе у неё такого не было. И она скучала поэтому. Очень сильно.

Дома она ходила на работу и возвращалась домой. Время от времени она ходила выпить со своими коллегами из «Storm Born», но у неё никогда не было этого чувства. Того, что говорило, что она в правильном месте. Что она дома и её примут здесь без вопросов. Каждый раз. Во время особенно длинного рассказа Дика, Ханна почувствовала, что Фокс наблюдает за ней, и оглянулась, алкоголь забурлил в её венах, посылая мурашки медленной волной по рукам и шее.

Точно, это алкоголь.

В оцепенении она смотрела, как он смачивает нижнюю губу, растирая влагу вместе с верхней, в результате чего его рот выглядел свежим и мужским. Его голубые глаза с тяжёлыми веками не покидали её.

Соблазнительные смеси. Соблазнительные ароматы.

Шэрон Стоун.

Иди домой, ты пьяна.

— Пора по играть в четвертаки! — Бенни позвала за барной стойкой, позвонив в колокольчик, который был установлен над кассой. — Кто сегодняшние жертвы?

Фокс взял Ханну за запястье и поднял её руку, прежде чем она поняла, что происходит.

— Как насчёт сестра против сестры? — крикнул Брендан из глубины бара.

Ханна и Пайпер пробились сквозь толпу, как два западных стрелка.

— Началось! — крикнула Ханна.

Бар разразился аплодисментами.

Так хочется домой.

* * *

Фокс откинулся на спинку стула, чтобы лучше видеть Ханну, которая вершила суд в центре бара, соревнуясь со своей сестрой в самой глупой игре в четвертаки, которую он когда-либо наблюдал.

У игры было одно правило.

Чтобы четвертак отскочил от стола и попал в пивной стакан.

Но в «Кросс и Дочери» была своя изюминка. Каждый раз, когда игрок попадал четвертаком в стакан, он должен был рассказать всему бару постыдный факт о себе. Традиция зародилась однажды вечером, когда загорелый турист решил сыграть в четвертаки и почему-то был убеждён, что это правило является нормой. То, что начиналось как способ рассердить приезжего, стало стандартной игрой.