— Дай курточку померить.

— Меряй. Тебе не пойдет, в плечах будет узко.

Подруга натянула куртку, убедилась в моей правоте и мрачно признала:

— У меня слишком роскошные плечи. Муж так всегда и говорит. А ты напрасно Юрочку приманиваешь, он же совсем дитя неимущее.

— А ну куртку сняла и пошла работать. А то застрелю.

— В каком смысле? — удивилась Элька, стаскивая мой любимый предмет гардероба.

— В прямом — я вскинула от бедра руку с двумя наставленными пальцами.

Подруга отшатнулась, вешаю куртку, потрясенно спросила:

— Что, правда? Ты в тир начала ходить?

— Курс интуитивной стрельбы. Учат бить на звук и движение. Неожиданно увлекает, я даже не думала, что так круто будет.

— Господи, да ты совсем… — Элька убралась к себе.

Я задумчиво смотрела на свои два пальца. На них продолжал сиять роскошный корпоративный маникюр. Хорошая девчонка Маргори-тян, вот только стреляет быстрее, чем думает. Надо бы ей не уподобляться.

Наступило чудесное время обеда, я на всякий случай сходила подальше, в демократичную блинную — там было и дешевле, и народу меньше. Ко мне пытались подсесть двое парней, но после моей дружелюбной, но насквозь корпоративной улыбки, извинились и пересели.

На входе в офис мне сказали «бежать, Шахназаровна рвет и мечет». Я пошла сдаваться, раз задница все равно болит — терять нечего. Но оказалось, «косяков» мне не навесили.

— У нас блиц, Ритуля! — начальница ухватила меня за руку и потащила к кабинету шефа. Жалюзи на стеклянной стене оказались приподняты, были видны увлеченно беседующие мужчины. В кабинет мы, естественно, не пошли, Шахназаровна прижала меня к колонне и зашептала:

— Видишь, брюнета? Заказчик, бюджет вкусен, частный кабинет психоанализа, психоза и чего-то еще. Желает «характерности», наши готовые наработки его не вдохновляют. Здание начала двадцатого, первый этаж, двести метров. Идеи? Время пошло, Ритуля.

— Псевдоготика, низкие камины, ковка. По возможности пусть выкупит подвал — не раздумывая, сказала я.

Со стороны уха и движением плеч заказчик напоминал незабвенного монсеньора Горце.

— Э… это внезапно, да — пробормотала Шахназаровна. — Ты, часом, не спятила? Какая готика на первом этаже, там и потолки не очень-то. Ладно, черкни концепцию, нужно же показать, что у нас креатив бурлит.

Я нарисовала в поданном блокноте несколько ключевых линий.

— Готика… да это не готика, а приют швейцарских палачей-туристов! — зашипела начальница и целых пять секунд думала. — С другой стороны, это небезынтересно. Посиди-ка у себя.

Я пошла сидеть, минут через десять появилась Шахназаровна и поманила меня.

— Понравилось. Иди, покажись, только глупостей не болтай.

Вблизи в заказчике ничего монсеньорского не угадывалось, средний такой мужчина, разве что выбрит хорошо. Взгляд шефа меня отвлекал больше. Пересилив себя, я слегка развила концепцию, рисуя и объясняя. Присутствующие понимали, что проект новорожденный, но идея-то неплоха.

— Мне нравится, давайте попробуем — сказал заказчик. — Слегка шокирует, противоречит логике, но тем и интересно. Маргарита, не могли бы вы объяснить логику решения?

— Приходя к психологу, человек подсознательно готов к допросу, пыткам и запаху жженого мяса. Обстановка соответствует, но вы-то ведете дела совершенно иначе. И начав разговор, клиент чувствует облегчение.

— Интересный ход — заказчик повернулся к шефу. — Как насчет авторского контроля над проектом? Мы готовы оплатить.

Потом мы с Шахназаровной пили холодную воду у кулера, отдувались, и начальница сказала:

— Еще можем! И ты тоже, Ритуля. Чуть больше решительности, и вонзаешься, как нож в беззащитные ребра клиента. А то вот ходишь, по утрам перегаром хорошего шампанского от тебя несет, а так скромная-скромная, смотреть противно. С шефом обсудим, полагаю, на карту тебе капнут премиальные. И надзор проекта за тобой. Идея с этими каминами и прочим была недурна, но по большей части ты когтями проект выцарапала. Маникюр просто убойный, мужчин слегка парализовало, это я тебе говорю как нейтральное лицо женского пола.

— Стараюсь — заверила я.

Ага, «нейтральное лицо женского пола» меня одобряет, как же… С другой стороны, мы делаем общее дело, и Шахназаровна во многом искренна. Честь корпорации, это вам не шутки.

Домой я двигалась с продуктами и легким сердцем. Два дня выходных, полный холодильник, возможность подлечить ягодицы и полноценно выспаться. Слегка противоречивый план, а что делать, такова наша шизофреническая жизнь.

У двери я дежурно вспомнила о переходнике для чайника. Бывают у нимфоманок спровоцированные болезнью провалы в памяти? Наверняка. Но может, мне просто не нужен этот дурацкий переходник? Пойду на большую кухню, с хозяйкой пообщаюсь.

Вера Павловна как раз сидела на кухне и мрачно смотрела на торт.

— Роскошный! — похвалила я кондитерское изделие. — Особенно махровые розы. Цвет удачный.

— Подарили. Это не розы, а хризантемы, если верить этикетке. Да бог с ними. В этой дряни даже без цветочков два миллиона калорий.

— Так вы очень стройная — я хотела добавить «для своего возраста», но шпионский опыт монны Маргери успел вовремя отсечь лишнее.

— Я стройная, потому что у меня есть велосипед, и я на нем езжу. Но если я буду жрать торты, придется возить велосипед на себе — выстроила цепочку умозаключений хозяйка. — Но торт-то жалко.

— Могу обменять половину на суп-харчо. Собралась варить, что-то остренького захотелось.

— Харчо тоже не особо диетический — засомневалась Вера Павловна. — Разве что полтарелочки…

Мы без спешки сварили суп. Хозяйка рассказывала про свою беспокойную, но интересную юность: после института ей пришлось работать на Дальнем Востоке, даже на Сахалине была, «бросала камешки с пролива Лаперуза». Интересно люди жили, не только спать жаждали, как некоторые.

К чаю Вера Павловна принесла треть бутылки коньяка. Я отказывалась, но рюмку пришлось выпить. Впрочем, торта мне досталось много, растворит алкоголь, ничего моим снам не сделается.

— Вот ты говоришь, «остренького захотелось». А в те времена риск считался нормой — рассказывала зарумянившаяся и помолодевшая хозяйка — помню, идем на катерке, волны захлестывают, а парни поют, спирту по глоточку имеем. Весело было.

Спать я пошла сытая, если не сказать, объевшаяся. Видимо, и несколько граммов коньяка сыграли свою роль, по крови ходила жаркая волна нетерпения и того самого… физического предчувствия. Пришлось умываться холодной водой. Время еще было, я выбрала трусики — на этот раз синенькие с полоской белых кружев — более невинного белья, ну, если стринги вообще бывают невинными, у меня не нашлось. Попа