головой, обшаривая взглядом лежащие впереди улицы. Там, где встретилась одна группа Белоплащников, могли оказаться и другие. Морейн внезапно испытала глубокую признательность Стилеру и его людям. Кинжал мало чем помог бы ей против стрел Белоплащников. Ничто из ее приготовлений, пожалуй, не принесло бы ей сейчас большой пользы.

Когда отряд добрался до окраины городка, Суан снова ударила пятками в бока своего серого и нагнала знаменщика; она по-прежнему была так поглощена собственными мыслями, что правила лошадью даже с некоторой... не грацией, разумеется, но, по крайней мере, устойчивостью.

— Знаменщик Стилер! – В ее голосе вежливые и настойчивые нотки сочетались с изрядной долей уверенности. Тон был почти приказной. Стилер повернул к ней голову, удивленно моргнув. – Вы, разумеется, знаете, почему мы здесь, – заявила она и продолжила, не дожидаясь его кивка: – Женщины, которые, скорее всего, в скором времени покинут пределы земель Тар Валона, не успев услышать о вознаграждении, живут в лагерях, наиболее отдаленных от города. Если бы мы отправились туда вчера, нам могла грозить опасность, но сегодня Амерлин получила донесения, что Айил отходят. – Свет, да она говорила так, словно Амерлин только и делает, что регулярно делится с ней полученными сообщениями! – Амерлин особо подчеркнула, что не желает, дабы кто-то из этих женщин покинул Тар Валон, не получив награду. Поэтому я настоятельно предлагаю, чтобы мы, выполняя волю Амерлин, начали с наиболее отдаленных лагерей. – Сопровождавший эти слова жест кому-нибудь мог показаться неопределенным. Но только не ее лучшей подруге. Суан словно бы случайно указывала в сторону Драконовой Горы. – Престол Амерлин желала бы, чтобы мы поступили именно так.

Морейн затаила дыхание. Неужели Суан нашла, как к нему подступиться?

— На этом берегу Эринин, как я слышал, нет ни одного айильца, – ответил одобрительно Стилер. Однако следующие его слова разрушили все их надежды. – Но мне было велено объехать ближайшие к реке лагеря. Пусть уж так и будет. А еще мне было сказано, что, если кто-нибудь начнет затевать споры, я буду вынужден вернуться вместе со спорщицей в Башню. Вы ведь не затеваете спор, правда? Сдается мне, что нет.

Придержав лошадь, чтобы поравняться с Морейн, Суан поехала рядом со Стрелой. Она не хмурилась, но взгляд ее, направленный в спину знаменщика, полыхал голубым льдом. Внезапно ее окружило сияние саидар.

— Нет, Суан, – тихо сказала Морейн. Суан мрачно взглянула на нее.

— Может, я просто хотела посмотреть вперед. Вдруг там где-нибудь затаились Белоплащники?

Морейн приподняла бровь. Суан вспыхнула; окружавшее ее сияние померкло. Ей не стоило разыгрывать оскорбленную невинность – после шести лет, проведенных чуть ли не в поясных кошелях друг у друга, Морейн с одного взгляда могла определить, когда ее подруга затевала какую-нибудь диверсию. Для человека столь сообразительного, Суан иногда бывала просто слепой.

— Не понимаю, как ты это выносишь, – пробормотала она, приподнимаясь на стременах. Морейн пришлось протянуть руку, чтобы не дать Суан упасть на землю. – Если до лагеря еще далеко, мне понадобится сестра для Исцеления.

— У меня есть мазь, – сказала Морейн, с некоторым удовлетворением похлопав по сумке, свисавшей с седла. Перочинный нож и кинжал, может, и оказались бесполезными, но, по крайней мере, она не забыла мазь.

— Лучше бы у тебя там была хорошая повозка, – пробурчала Суан, но Морейн только улыбнулась.

Алиндейр лежал перед ними, пустой и тихий. Это селение сжигали по меньшей мере трижды во время Троллоковых Войн, еще один раз ближе к концу Войны Второго Дракона и дважды на протяжении двадцатилетней осады Тар Валона армиями Артура Ястребиное Крыло, и теперь, судя по всему, жители ожидали повторения подобного. На заметенных снегом улицах тут и там попадались то стул, то стол, то детская кукла, то кастрюля, – обыватели спешили попасть в город, прихватив с собой все, что успели. Но все двери и ставни были закрыты – и без сомнения, крепко заперты в надежде, что все то, что не успели взять с собой, останется в целости и сохранности до возвращения хозяев. Однако запах гари здесь чувствовался еще сильнее, чем на мосту, слышался лишь скрип раскачивающихся гостиничных вывесок и глухой стук лошадиных копыт по камням мостовой, погребенной под снегом. Сейчас место не выглядело столь уж мирным, скорее оно казалось... мертвым.

Морейн почувствовала глубокое облегчение, когда они оставили городок за спиной, несмотря даже на то что направлялись они на юг, прочь от Драконовой Горы. Предполагалось, что в округе все должно быть спокойно; по мере того как отряд удалялся, гарью пахло все слабее. Но Суан, очевидно, не чувствовала облегчения. Время от времени она посматривала через плечо на огромный черный пик Драконовой Горы, – через раз ей требовалась твердая рука Морейн, чтобы удержаться при этом в седле, – и не единожды с ее стороны слышался отчетливый скрежет зубов. Они часто обсуждали, к какой Айя каждая из них присоединится, и Морейн уже давно выбрала для себя Голубую, но сейчас она подумала, что Суан, наверное, все же остановится на Зеленой.

Первый лагерь, который они посетили, лежал в двух милях за Алиндейром и представлял собой расползшееся во все стороны, скопище фургонов, повозок, палаток всех мастей и различной степени изношенности, перемежавшиеся грубыми шалашами, сплетенными из веток. Повсюду горели костры, кое-где на них что-то варилось. Молоты стучали по наковальням в трех кузнях, дети, вопя и играя, носились по утоптанному, грязному снегу, словно знать не знали, что только что отгремела битва, в которой, возможно, погибли их отцы. А если погибли, то и хорошо, что дети об этом не ведают. Коновязи были почти пусты, и кроме кузнецов, мужчин почти не было видно, однако длинная цепочка женщин – пожалуй, больше пятидесяти! – вытянулась перед полотняным шатром, где за столом сидела Принятая, позади которой стояли четверо гвардейцев Башни, так что Стилер даже не стал придерживать лошадь. Морейн быстро обняла Источник и почувствовала, как Суан сделала то же самое. Просто чтобы получше рассмотреть, кем была эта Принятая, разумеется. Ее лицо обрамляло множество тарабонских косичек. Сарен была самой красивой девушкой в крыле Принятых, исключая, может быть, одну Эллид. Разница заключалась только в том, что Сарен этого не осознавала, чего нельзя сказать об Эллид. Тем не менее для дочери лавочника Сарен была удивительно бестактна. Ее мать, должно быть, обрадовалась, когда острый язычок Сарен оказался в Тар Валоне.

— Надеюсь, на этот раз из-за своего языка она не угодит в кипяток, – тихо сказала Суан, словно прочитав мысли Морейн. Впрочем, они обе слишком хорошо знали Сарен. Они дружили, но временами подруга становилась совершенно невыносимой. Ее недостатки