— Так что ты можешь посоветовать?

Николас приподнялся и сел, скрестив ноги.

— Посоветовать?

Ее брови удивленно поползли вверх.

— Насчет приобретения недвижимости, — терпеливо пояснил он.

— Я понятия не имею о том, чего бы тебе хотелось. Дом,квартиру или что?

— Только не «что».

Не видя его лица, Соренза чувствовала, что он улыбается.

— Возможно, квартиру. У меня дом в Бостоне и вилла наМайами, так что не хватает только квартиры.

Соренза не знала почему, но его идея обосноваться в НовомОрлеане пугала ее. Хотя, конечно, это было глупо. В таком большом городе онимогли прожить всю жизнь и ни разу не встретиться.

Соренза глотнула побольше воздуха.

— Тебе лучше посоветоваться с профессиональным риелтором.

Ей с самого начала не надо было соглашаться на егопредложение, каким бы заманчивым оно ни казалось. С другой стороны, если быИрвин узнал, что она отказалась от такого проекта, то в два счета выставил быее с работы, невзирая на личную приязнь.

Ее пальцы крепче сжали чашку. Нет, у нее не было выбора. Стой памятной вечеринки все получилось как бы само собой... Впрочем, не безпомощи и участия Николаса.

Она повернулась к нему и встретила взгляд блестящихсеро-зеленых глаз.

— Я, пожалуй, пойду. Завтра утром мне лететь в Бостон, —ничего не значащим тоном произнес Николас.

— В Бостон? — удивилась Соренза. — Но...

— Что «но»?

— Ты же только в пятницу прилетел оттуда.

Он кивнул, пристально глядя на нее.

— Но разве тебе не надо закончить дела здесь?

Николас нежно провел пальцами по ее лицу и поцеловал в щеку.

— А кто сказал, что я прилетел по делам? — произнес он,поднимаясь. — Приятных снов, Соренза.

— Так когда же ты снова с ним увидишься? — спросила Изабелл,едва переступив порог дома Сорензы.

Кузина заявила, что приехала сделать кое-какие покупки. НоСорензе что-то подсказывало, что это не совсем так. Как только она пригласилаИзабелл войти, единственной темой их беседы стал высокий темноволосый мужчина,который, без всяких сомнений, сразил Изабелл наповал.

— Говорю тебе, что не знаю.

Соренза и Изабелл сидели на диване в гостиной, потягиваливино из бокала и ждали, когда принесут заказанную пиццу. И все это время кузинабез умолку тараторила об элегантном брюнете с обольстительной улыбкой.

— Но вы с ним встречаетесь, я имею в виду, официально?Надеюсь, у вас не то, что называется сейчас противными словами «свободнаялюбовь»? — обеспокоенно спросила Изабелл.

— Белл...

— Только, ради Бога, не говори мне, что это так, Соренза!

— Да я вообще не могу ничего сказать, поскольку ты не даешьмне и слова вставить!

Соренза натянуто улыбалась, лихорадочно соображая, какобъяснить кузине их отношения с Николасом, если она сама еще ничего толком непонимает.

— Я рассказывала тебе, как мы познакомились и какую работу явыполняю для мистера Доуэлла, — осторожно начала она. — Потом мы решилипопробовать повстречаться, пока он в Новом Орлеане, и посмотреть, что из этоговыйдет.

Из этого не выйдет ничего хорошего, скептически подумалаСоренза.

— Но у него никого нет в наше городе. — Изабелл ближепридвинулась к Сорензе и посмотрела на нее пытливым взглядом. — Ну, я имею ввиду, какой-нибудь девушки?

Хороший вопрос!

— Надеюсь, что нет, — неуверенно ответила Соренза.

Но кто может это сказать наверняка, когда дело касаетсятакого мужчины, как Николас Доуэлл.

Изабелл заерзала на диване. Кузина обычно так делала, когдалюбопытство не давало ей покоя и она собиралась спросить что-то.

— Соренза, он самый потрясающий мужчина, которого...которого... — у Изабелл явно не хватало слов, чтобы выразить свое восхищение, —которого я когда-либо видела. И ты хочешь сказать, что до сих пор ничего неузнала о нем?

— Все не так просто, как ты думаешь.

— А с таким мужчиной и не будет все просто, если сама непроявишь настойчивость, — заверила ее Изабелл.

— Я вообще не уверена, хочу ли я отношений с Ником.

Наконец она произнесла это вслух и сейчас с тревогойожидала, как кузина разразится причитаниями.

К ее изумлению, Изабелл откинулась на спинку дивана, наливсебе перед этим немного вина, и тяжело вздохнула.

— Это все из-за него, из-за этой свиньи, да? — С того дня,как они развелись, Изабелл называла Саймона только свиньей. — Ты ведь недумаешь о нем больше? Я имею в виду, в хорошем смысле?

Уже второй раз за последние несколько дней Сорензе задавалиодин и тот же вопрос.

— Ты говоришь о сентиментальных воспоминаниях? — спросилаСоренза. — Можешь не беспокоиться. К нему это не имеет никакого отношения.

Изабелл опять придвинулась к ней ближе.

— Может, вино ударило мне в голову и я говорю ерунду, но,послушай меня, Соренза, не позволяй тому, что произошло у вас с Саймоном,помешать тебе устроить личную жизнь. Особенно сейчас, с Ником. Мужчины, как он,на дороге не валяются.

Соренза поколебалась, прежде чем признаться:

— Брак с Саймоном был кошмаром наяву, Белл. Ты не знаешь иполовины.

— Прости, милая! — воскликнула кузина с трагическимвыражением на симпатичном, пухлом лице.

Соренза набрала в легкие побольше воздуха и сказала то, чтодавно собиралась сказать:

— Я знаю, что вы все не любите говорить о моем отце, но посравнению с Саймоном он был не самым плохим человеком.

Изабелл бросила на нее сочувственный взгляд.

— Дело не в том, что мы не любим о нем говорить, просто мыбоимся, что тебя это расстроит.

— Эта тема всегда считалась запрещенной. Я думала, что вывсе стыдитесь того, что случилось.

— Нет, что ты! — горячо возразила Изабелл. — Просто мысчитали, что, если не напоминать тебе об этом, ты быстрее все забудешь.

— О, Белл!

Соренза печально покачала головой и во второй раз за двенедели неожиданно для самой себя дала волю чувствам и словам. Она признаваласьИзабелл в своих сомнениях и страхах, которые годами не давали ей покоя. И чембольше говорила, тем чаще слышала всхлипывания кузины, пока обе женщины неоказались рыдающими в объятиях друг друга. Но это были слезы не горя иотчаяния, а облегчения и очищения.