поздно осознав, что Парфенов меня надул, мастерски развел на эмоции, и вот уже я беззащитная стою перед ним.

Плевать на его недавнее признание о детской влюблённости, то была ерунда в сравнении с моей реакцией и дрожью в голосе.

Судорожно хватаю ртом воздух, слыша собственные всхлипы.

— Да, я же пошутил, — его ехидство резко исчезло. Я все ждала, что оно сменится превосходством, только Паша теперь выглядел виноватым. — Дурак?

— Мы оба дебилы, — коротко ответила ему и проверила страницу с детьми на всякий случай, а после сунула ему паспорт обратно.

— Нет-нет, мне, правда, нужна копия, Алин. Сделаешь?

Как же трудно было смотреть ему в глаза после пережитого унижения, опять вернулась на добрый десяток лет в прошлое. Паша совсем не меняется.

Словно прочитав мои невесёлые мысли, он по-хозяйски положил мне руку на поясницу и притянул к себе так близко, что я слышала его сбивчивое дыхание.

— Нам опеределённо нужно серьёзно поговорить с тобой, — хрипловато сообщил мне на ухо, прижимая все сильнее, что совсем было неуместно для сцены ДТП.

Спорить с ним я не стала, угукнула, наслаждаясь очередным моментом близости с Парфеновым, а он как-то глубоко и болезненно вздохнул прежде, чем отпустить меня.

— При первой же свободной минуте, Алина Сергеевна, мы обсудим все, что творится между нами.

Кивнула ему напоследок заметно полегчавшей головой и побрела на поиски ближайшей нотариальной конторы.

Остаток моего злополучного утра складывался вполне сносно, моя очередь за копией подошла быстро, и я зачарованно следила за ленивыми вспышками лампы сканера. Треск-треск, и очередной листок выполз из пахнущего тонером жерла. Секретарь нотариуса на всякий случай держалась от меня подальше, видимо, я выглядела совсем уж полоумной, но мне было плевать.

В метро кто-то галантно уступил мне место, на эскалаторе не толкались, и я уже готовилась поверить в то, что мои силы и удача вернулись, как в наш с Пашей кабинет заглянул Евсеев.

Я даже куртку обратно застегнула в нелепом защитном жесте и бросила тоскливый взгляд на пустой стол своего начальника.

— Парфенов ещё не пришел? — Олег без приглашения уселся на Пашино кресло и закинул ногу на ногу.

— Написал, что скоро будет, — сухо ответила руководителю отдела аренды, всё ещё судорожно сжимая собачку молнии между пальцев. — Что ему передать?

Хотелось, чтобы он свалил поскорее, и не лапал меня через куртку свои взглядом.

— Да, я подожду. Сделаешь мне кофе, раз ты все равно не занята?

Ещё пару недель назад он бы никогда себе не позволил такой просьбы, но теперь меня понизили до уровня секретарши, и все забыли, что это я сама могла сидеть в кресле руководителя отдела продаж.

Стиснула зубы. Это мне проверка такая? Дернула молнию вниз и эффектно выправила свои волосы. Ну как мне казалось, что эффектно. После моих игрищ с ножницами от роскошных прядей остались лишь ошмётки. Олег криво усмехнулся над моими нелепыми попытками сохранить хоть толику гордости, и его идиотская эспаньолка карикатурно натянулась, как в каком-нибудь диснеевском мультике.

Терпи, Алина. Это ненадолго, удача уже начала возвращаться. Я наградила незваного гостя приторной улыбочкой и двинулась на кухню. Сделаю ему самый дрянной кофе, на который только способна наша кофемашина.

— Алина Сергеевна! — Евсеев догнал меня, вручил куртку и смятую пятисотку. — Метнись до кафешки, не хочу я давиться капсулами. Скажи для Олега, они знают, как я люблю. Привыкли, что от меня ходят сексуальные девочки.

Он с таким упоением следил за борьбой на моём лице, выжидал, что я сорвусь и выскажу ему все, покажу, как сильно меня задевает и унижает его просьба. Он словно клеймо на мне хочет поставить, отправив от своего имени за кофе. Но я вновь улыбнулась и спокойно взяла деньги. Это временные неприятности, а после всех этих черных полос меня ждет огромное белое поле.

В книжке для Олега обязательно найдется шикарное наказание, и ему в этот раз повезёт меньше, чем Парфенову. Слезами во время оргазма я не ограничусь, теперь-то я точно морально готова опробовать на ком-то вечную диарею, надеюсь кофе этому поспособствует и встанет Евсееву не только поперёк горла, но и поперек толстой кишки.

Пока возвращалась к нашему бизнес-центру шептала самые страшные заговоры над картонным стаканчиком, вот только вместо чертей притянула Пашу. Он встретил меня строгим вопросом:

— Ты почему гуляешь, у тебя работы нет?

— Твой друг заглянул и отправил за кофе, — в моем голосе сквозила обида, смешанная с упреком, ведь это Парфенов недавно позволил Олегу и остальным так со мной обращаться.

— Мой друг? Кофе? — его взгляд остановился на фирменном стаканчике в моих руках, а затем моего начальника накрыло осознанием, о ком идёт речь.

— Быстро за мной, — процедил он сквозь зубы и зло толкнул стеклянные двери. — Урою ублюдка, пусть даже меня уволят нахрен.

Паша

В голове помутилось, добренький и тактичный Паша решил взять отгул, а вот безумное нечто село за руль и гнало к лифту. За моей спиной раздавался цокот Алининых каблуков, она бежала следом, но явно не поспевала, потому что сегодня я не собирался ей поддаваться.

— Павел Вик… Паш… пожалуйста, да не стоит оно того! — кричала мне в спину, не думая о том, что сейчас мы, как никогда, у всех на виду. Ну мне-то пофиг, я не собираюсь скрывать наши запутанные отношения, это она парилась больше.

Старался не поддаваться, не слушать её отчаянные просьбы. Смолчу сегодня, Олег завтра её в углу зажмёт, потому что моя Алина оказалась совсем не такая, как все о ней говорили. Она милая, скромная и очень уязвимая. Под маской уверенной в себе женщины никто так и не разглядел её настоящую. Как в школе. За тёмным макияжем и чёрными толстовкам учителя и одноклассники не видели самую добрую и смешную на свете девчонку. Но я видел и вижу до сих пор. Наивная, легковерная, её глазки в один миг намокли от моей тупой шутки про штамп в паспорте. Сначала хотел развести её на ревность, а потом чуть не придушил самого себя, когда Алина по-настоящему расстроилась. В тот миг в сердце боролись два чувства: безграничное ликование, что я ей небезразличен, и злость на мудака Пашу с его неотёсанным юморком.

Злость, кстати, никуда не ушла, она просто решила выбрать себе другой объект для возмездия. Евсеев. Удар у меня поставлен, сложность только в том, чтобы не переборщить и в реанимацию его не отправить.

— Паша! — звенел голос Алины, и я всё же взглянул на неё уже сквозь створки закрывающегося лифта. Да, блин. Опять