жалкой лачуге в единственном окошке горел свет. Могу признаться, что меня не сильно тянуло встречаться с Эриком Шепелявым.

Зайдя в вонючий предбанник, я не без колебаний постучал в дверь.

– Войдите! – икая, ответил мне кто-то изнутри.

Открыв дверь, я обнаружил, что пришел по адресу, – вся компания сидела тут. Между стопками карт и блюдом для ставок я разглядел две больших бутылки водки, кусок колбасы и банку сардин. Вокруг стола сидело несколько мужичков. Когда я вошел, все взгляды устремились на меня. И смотрели они не с нежностью, могу заверить.

– Это что еще за хрен пожаловал? – спросил рослый неопрятный тип – судя по всему, сам хозяин, Шепелявый Эрик.

– Я знаю этого мерзавца, – воскликнул кто-то из сидящих за столом. – Это газетный бумагомаратель. Он написал обо мне, когда меня судили.

Шепелявый Эрик с грозным видом шагнул ко мне.

– Какого дьявола ты приперся, а? Что тут разнюхиваешь? Вали сам, пока я не вышвырнул тебя в окно.

Я ни на секунду не усомнился, что он именно это и собирается сделать. Однако не испугался. Его шепелявость придавала всем репликам комический эффект.

К тому же помощь пришла откуда не ждали.

– Не троньте этого парня, – всхлипнул кто-то с дивана у двери.

Появилось новое лицо – Крунблум, пьяный в дупель.

– Он нормальный парень, мужики. Позавчера дал мне денег, так что я смог пройтись по кабакам. Если у вас есть новости, то выкладывайте, он хорошо платит.

– Чего тебе тут нужно? – повторил Эрик Шепелявый.

– Я ищу Альфа Экмана, – сблефовал я. – Один человек в городе сказал мне, что он может быть у вас.

– Альф Экман? – Эрик Шепелявый уставился на меня круглыми глазами. – Он же сидит в кутузке, укокошил свою бабу.

– Его отпустили, – продолжал лгать я.

Неожиданно Эрик Шепелявый расхохотался.

– Тогда, голову даю на оттяп, у меня тут последнее место, куда он явится.

Остальные тоже начали смеяться, а я стоял посреди комнаты, не понимая, чем так рассмешил всех.

– Я думал, он ходит к вам играть в покер.

– Вот оно что, ты так думал, – ухмыльнулся Эрик Шепелявый. – В этих стенах он никогда больше играть не будет, это я тебе обещаю. После того, что случилось в воскресенье.

Я вздрогнул.

– А что случилось?

В глазах у него сверкнул недобрый огонек.

– Кажется, это тебя заинтересовало. Сколько заплатишь?

Когда речь идет о расследовании убийства, Давид Линд должен отказаться от своих дурацких принципов.

– Пятьдесят.

– Удваиваю ставки. Гони стольник, если хочешь что-то узнать.

Достав чековую книжку, я выписал требуемую сумму. Превышение лимита явно должно было привести к тому, что мой счет заблокируют.

Эрик уставился на чек с тем же выражением лица, что и Крунблум несколькими днями раньше.

– На что мне твои бумажки?

– Не волнуйся, Эрик, – снова спас меня Крунблум. – Этим можно расплатиться в кабаке.

– Так что произошло в воскресенье? – напомнил я.

– Альф Экман приходил сюда и играл с нами, но все оборвалось очень быстро.

– Почему?

– Он не соблюдал правил.

– Мухлевал?

Эрик Шепелявый кивнул.

– С друзьями так не поступают.

– И что с ним произошло?

– Ты ведь не думаешь, что мы его боимся только потому, что он боксер? О нет, мы отобрали у него бабки и выкинули эту свинью за дверь.

Не поэтому ли Альф Экман побоялся назвать в полиции своих приятелей? Так устыдился подобного обращения, что отказался рассказывать, как дело было на самом деле?

Но какая глупость с его стороны! Эта асоциальная компания могла бы дать ему алиби и освободить от подозрений в убийстве жены.

– Не знаешь, от вас он отправился прямо домой?

– Черта с два, ему надо было вернуться на свою халтуру. Все время повторял, что ему нельзя опаздывать. Видимо, дела у него шли неважно, он уже не раз прокалывался, – заявил Эрик и закатил глаза.

Вернуться на работу?

Ясное дело, Альф Экман блефовал, это были отговорки, чтобы уйти, когда он выиграет достаточную сумму. Но уйти он не успел, его жульничество было раскрыто слишком быстро.

– Когда вы его выгнали? В половине второго?

– Черта с два, – начал, как обычно, Эрик. – Гораздо позже. Думаю, ближе к четырем.

– Вы что, сидели и играли всю ночь?

Эрик уставился на меня.

– Ночь? Кто говорил про ночь? Я вышвырнул эту проклятую свинью около четырех дня. И с тех пор он не показывался мне на глаза. А потом я прочел в газете, что его бабу застрелили.

– Мне кажется, в этой стране слишком мало пьют, – раздался недовольный голос за столом. – Эрик, хватит болтать, давай выпьем.

Повернувшись ко мне спиной, Эрик хватил стакан водки, вытер губы тыльной стороной ладони и произнес:

– Ну, чего ты ждешь? Вали отсюда!

Для того чтобы ретироваться более достойно, я запустил последнюю утку.

– На вашем месте я выбрал бы для игры другое местечко. Здесь становится опасно для здоровья.

Все поперхнулись водкой.

– По какой причине? – прокашлял Эрик Шепелявый.

– Альф Экман рассказал на допросе о том, что в воскресенье играл в покер. Вполне возможно, что полиция приедет сюда проверить его показания.

– А этот придурок рассказал копам, что он жульничал? – спросил кто-то из сидящих за столом.

Я потянул с ответом.

– Возможно, Альф изложил совсем иную версию.

– Проклятый убийца, – заплетающимся языком проговорил с дивана Крунблум. – Теперь я совершенно уверен – это его я встретил в тот вечер. Он влепил мне свой апперкот. Если бы он не побоялся остаться, я бы ему навесил, но он укатил на велосипеде Ирмы.

– Заткнись, пропойца, – прорычал Эрик Шепелявый. – Сам не знаешь, что болтаешь.

Он обернулся ко мне:

– Что еще тебе известно про Альфа и копов?

– На сегодня все, хорошего вечера, – вежливо ответил я и вышел в вонючий предбанник.

Похоже, у Альфа Экмана и вправду дела плохи. Оба его алиби лопнули, хотя полиции известно только об одном из них.

Почему он пошел на убийство?

Я долго сидел и ломал над этим голову, и в конце концов у меня составилась такая возможная версия:

Альф был в отчаянии – тому есть много свидетельств. Из прежней компании его выкинули после того, как он смошенничал в игре.

«С друзьями так не поступают», – сказал Эрик Шепелявый. Альф Экман, без сомнений, знал об этом, однако все равно пошел на обман.

Почему?

Ему любой ценой нужны были наличные. Вероятно, он украл или присвоил деньги, которые надо было вернуть не позднее понедельника.

Я все больше входил в раж.

Альф Экман наврал про то, что болен, и смылся с работы около полуночи. Что могло помешать ему поехать домой