были знания, тем сильнее натирали лапы изваянию. А через несколько поколений студентов лапы из мягкого мрамора… закончились. Стерлись.

К счастью, тогдашний ректор шествовал через холл, когда услышал хруст, обернулся — и едва успел телекинезом подхватить падающее изваяние. Бережно опустив Гуся на пол, его магичество осмотрел постамент, лапы и принял важнейшее для Академии и адептов решение. Через неделю Гусь вновь красовался на постаменте, сверкая новыми, уже бронзовыми лапами. Лапы и теперь сверкают, как новые, нет, даже ярче, совсем как крыша храма в солнечный день: адепты натирают их до блеска перед каждой сессией и зачётами у особо вредных профессоров.

Прежде у меня не было то возможности, то времени рассмотреть крылатую знаменитость, так что я смотрела на Гуся Лапчатого во все глаза и даже пропустила момент, когда хозяйка отправила письмо.

— Думаю, сегодня или завтра, — пробормотала Вивьенн себе под нос и улыбнулась криво и предвкушающе. Наверняка попросила у батюшки прислать нужные ингредиенты и представляет, как бедная Джосет Бер будет выглядеть после обрастания зелёной шерстью. Девушка отвернулась от почтового ящика и несколько нервно принялась искать кого-то среди спешащих на лекции адептов. Внезапно она вздрогнула и прошипела: — О! Её-то мне и надо!

И ведьма ввинтилась в толпу прочих адептов, куда-то идущих, бегущих и болтающих на ходу. Кажется, Вивьенн обладала некой аурой превосходства и власти, потому что и девушки, и молодые люди расступались перед ней, даже не видя, не оглядываясь. Просто делали шаг в сторону, не осознавая, что уступают дорогу моей хозяйке. Так что мы очень быстро добрались до цели, и Вивьенн мягко окликнула свою предполагаемую будущую жертву:

— Кира Джосет!

— А?

Джосет Бер, стоявшая у огромной доски с расписанием лекций, растерянно обернулась и тут же заулыбалась, узнав Вивьенн.

— Хорошего дня, мессера Вивьенн!

— И вам того же, — покровительственно кивнула ведьма. — Я хотела бы с вами поговорить сегодня, кира. Вы мне очень помогли… ну, тогда, когда ничего такого не случилось, а я не люблю быть в долгу.

— Ах, что вы, мессера! Ведь ничего же не случилось, — уголки губ Джосет дёрнулись от сдерживаемого смеха. — Вы мне совершенно ничего не должны.

Эх, наивная ты девочка, Джосет. С таких, как Вивьенн, лучше стрясать побольше — и сразу, пока высокородная дрянь не решит, что и в самом деле ничего не должна. А лучше бы ты тогда вообще не совала нос в ритуальный зал, потому что, того и гляди, сама окажешься не то что в долгу — с тебя последнюю шкуру снимут. Нет, стоит, искренне улыбается ведьме, накручивает на палец тонкую прядку каштановых волос, выбившуюся из «улитки».

— Позвольте мне самой решать, чего требует моя честь, — церемонно заявила моя хозяйка. — Я нашла кое-что интересное, что вам непременно пригодится, и мои подруги согласились мне помочь. Прошу только об одном: когда вы будете с ними разговаривать… м-м…

— Вы очень, очень великодушны! — Джосет поняла заминку. — Доброта и чуткость подсказали вам, как простой горожанке трудно учиться в Академии, и вы были так благородны, что решили оказать мне милость.

— Да, — улыбнулась Вивьенн, а я поёжилась от злобы, пылавшей в ней, обжигавшей меня через фамильярскую связь. — Вы очень хорошо всё понимаете, кира Джосет. Приходите сегодня вечером в мои апартаменты; вас будет ждать невероятно приятный сюрприз! И очень советую хранить тайну, пока не решите, примете ли мой подарок. Но вы примете, я уверена!

Ведьма издала горловой смешок и, не прощаясь, развернулась так стремительно, что мантия красиво взлетела и опала, ласково обвив изящную фигурку. Хозяйка прямиком отправилась в аудиторию, а я всеми коготками вцепилась в подушку, чтобы не слететь с наплечника: очень уж быстро и резко двигалась благородная мессера Армуа.

Глава 10

На первой же лекции я оконфузилась. История магии вообще не всегда интересна, а лектор, профессор Войтель, оказался редкостным занудой. Он так уныло перечислял даты открытий архимага Корнауса, что вгонял в дрёму, а ведь времена были интересные, легендарные, можно сказать. Я пыталась бороться со сном, вспоминая, как именно великий маг совершал свои открытия, к чему они привели… и внезапно пришла в себя от ощущения падения и удара чем-то очень большим, плоским и твёрдым. Обнаружив себя на столе с ноющим боком и лапами, я встряхнулась и удивилась внезапной тишине в аудитории, нарушаемой лишь сдавленными смешками. Ладонь Вивьенн накрыла меня с головой и ощутимо сжала.

— Я к вам обращаюсь, мессера Армуа! — возмущённый голос лектора наводил на нехорошие мысли.

— Но я ничего не сделала! — не менее возмущённо заявила моя хозяйка. — Мой фамильяр уснул, что в этом такого?

— Вот именно — не сделали! Мессера, давно у вас фамильяр?

— Пару дней всего, — пожала плечами Вивьенн.

— А! Непременно надо будет обсудить с Говорящим-с-Малыми его образовательную программу… — пробормотал профессор, а потом продолжил громко, с расчетом на всю аудиторию: — Обратите внимание, адепты! Если быть кратким, то до вас у вашего фамильяра (как и у прочих) была самостоятельная жизнь. У каждого зверя свой суточный ритм, время сна, туалета и еды. Становясь фамильяром, зверь не сразу подстраивается под хозяина. Полагаю, крысе мессеры Армуа понадобится ещё дней десять, чтобы привыкнуть к режиму дня своей хозяйки. Мессера, я очень вам рекомендую не приносить фамильяра на лекции в первое время! Разумеется, утром крысу надо разбудить и посвятить общению не менее пары часов, через несколько дней можно попытаться взять на одну-две пары…

Профессор Войтель, забыв об основной теме лекции, минут пятнадцать пересказывал правила обращения с фамильярами, и я слушала внимательно. Ну, после того, как Вивьенн отпустила меня, предварительно чуть не удавив с досады. К сожалению, ничего нового я не узнала, но один приятный момент в этом маленьком досадном происшествии был; когда профессор перешёл собственно к истории магии, хозяйка тихо и злобно прошипела: «Вот и посидишь взаперти десять дней, тварь хвостатая». Посижу, дорогая! С радостью. Это куда приятнее, чем ежеутренне выносить общение с тобой два часа подряд.

После окончания лекции Вивьенн сдала меня служительнице зверинца, вызванной профессором, и я радостно поехала в хозяйские апартаменты на руках милой немолодой женщины. Служительница крыс не боялась, а по дороге предложила мне кусочек сладкой сочной тыквы. Святая женщина! В общем, доехала я на ней с комфортом и пользой, а потом устроилась в вольере