уже был рядом — чуть-чуть сбился только, не видел удар сбоку, но почти ушел от него на скорости. Только в плечо ударило, развернув так, что уже мой удар вилами пришелся не в перья, а левее и выше.

Я почувствовал, как вилы вошли во что-то мягкое. Только один зубчик уперся во что-то, дернув руку. Я вдавил сильнее и сразу выдернул, глядя на капли крови, стекающие по металлу. Воздух на этом месте загустел и через мгновение в нашу реальность выпало окровавленное тело сектанта. На лице перекосилась дырявая маска, а из разорванной шеи хлестала кровь.

Радоваться, что теперь хотя бы есть ясность, против кого воюем, было некогда. Не видя удара, но, понимая, что он должен быть, я кувырком ушел в сторону. И вовремя — в труп сектанта влетел невидимый таран и отбросил его к забору.

Я стал раскручивать свое перьевое облако. Если в ауре вокруг разлиты мельчайшие частицы, то здесь у меня будет свое облако. Перья разлетелись широким кругом и окрасились в красный цвет — Ларс еще крови хапнул, натекшей из сектанта. И понеслось!

Четыре неявных силуэта двигались в нашем облаке, смещая, тормозя и спутывая перышки. И пусть всего я не видел, но замахи и попытки ударов, получалось считать. Я покрепче сжал вилы и передал бразды правления Мухе. Замах, удар, кувырок в сторону, поднять невидимое тело на вилы. Сбросить, ударить черенком через правое плечо, развернуться слева и колоть, колоть, колоть.

Я крутанул вилами на уровне и головы, и из пустоты вылетела разбитая маска. А на втором витке — примерно оттуда же — и пустого места полетели брызги крови. И только потом проявилось, рухнувшее на землю тело.

Пятый решил свалить, оставив за собой широкую просеку, раздавшихся в стороны перьев. Туда я и метнул вилы, добавив Мухе еще и силушки мейна. Тоже получилось красиво — вилы, будто наткнулись на невидимую стену, а потом с ускорением полетели дальше, но уже с насаженным на зубчики худым телом в балахоне.

И теперь включился звук.

Кудахтали курицы, петух орал дурниной, переругиваясь с воющей собакой. Я с шумом выдохнул, наслаждая хриплым звуком, сбитого дыхания. И подставил руки, оседающим с неба перьям.

Мычащего Бориса я нашел на сеновале. Он лежал в углу со связанными руками и новой шишкой на затылке.

— Проверь нас, теперь точно никаких маячков, и еду собери. А я пока людей поищу.

— Ушли все, я видел, как женщины в лес бежали, — ответил Борис, разминая ладони, засветившиеся бледным светом.

— Эх, к сожалению, не все, — я подождал пока Борис облапает нас своими детекторами, дождался кивка, что все в порядке и пошел забирать свои вещи из бани, а потом к большому дому.

Прости Игнатыч, разберемся со всем и потом еще твоей семье поможем, и дом новый отстроим. Я выгреб из кармана охапку серебряных изделий: несколько подсвечников, шкатулки, зеркальце в толстой оправе и запихал все это под кровать.

— Матвей, поехали, — в дверях появился «рассветный». — Они на колесах были, я моторку нашел.

«…Белка? Ну как так-то?» — высказал мое возмущение Муха.

«…не ругай ее, она маленькая еще против сильных одаренных…» — заступился Ларс: «…а эти сильные были… Матвей, ты Муху-то усилил, надо и остальными заняться. Начать, конечно, с меня. Ммм?»

«…займемся, в Енисейской губернии как раз и займемся…»

Собрал немного еды в дорогу и, услышав шум подъехавшей моторки, вышел на улицу. Перед домом стоял фургон, сделанный на базе полуторки. На капоте красовался шильдик в виде львиной головы, а на боку во весь борт была надпись: «Кобзин и партнеры. Частное охранное предприятие. Нижний Новгород».

— Вот уроды, всех уже сюда подтянули, — Борис кивнул надпись и, видя, что я не понимаю, о чем речь, начал объяснять. — Вот эти партнеры — это как раз Львовы и есть. И еще там мелочь разная. А Кобзинцы из Нижнего, охраняют там оружейный завод Львова.

— Так это же прекрасно, — я улыбнулся разглядывая, как конкуренты чоповцы проапгрейдили свою моторку. — Значит, у нас теперь есть пропуск на завод, чтобы немного запастись оружием.

— Мне в Тверь надо, семью искать, — вздохнул Борис.

— А мне надо в Новую Андроновку. Тоже семью искать.

— Погнали, по дороге разберемся.

Глава 10

Я решил, что ЧОП подождет еще немного и сначала я узнаю, что с Искрой все в порядке. Пустил Бориса за руль, а сам полез в кузов, больше напомнивший мобильную пыточную камеру.

В полу нашлось несколько колец, куда, вероятно, можно было кого-нибудь приковать. И либо распять вдоль всего кузова, либо прицепить одновременно четверых.

Конечно, здесь были лавки и весьма удобные. На мягких кожаных сиденьях можно было вытянуться практически в полный рост и не бояться упасть на поворотах. В центре сразу за кабиной стоял большой стальной шкаф, который распахнулся как гармошка, открывая компактно размещенные отсеки.

«…надеюсь, лавки не человеческой кожей обиты?» — спросил Ларс, глядя на то разнообразие пыточного инвентаря, что перед нами открылось.

Ножи, крюки, щипцы и плоскогубцы всех цветов (в основном в пятнах крови — отмывать их никто, похоже, не собирался). Садист-стоматолог помер бы от зависти, глядя на этот арсенал.

С другой стороны был отсек с медикаментами. Разноцветные склянки довольно удобно разместили в кожаных кармашках, чтобы не растрясти по дороге. И отдельные полочки с какими-то сектантскими приблудами: мелки, свечи и горелки со спиртовкой. Среди которых (также каждая в своем отдельном кармашке) были и жуткие ингредиенты в баночках. Чьи-то яйца, похожие на глаза. Чьи-то глаза, похожие на яйца. Косточки, хвостики и прочие проспиртованные органы.

Тут же появилось острое желание выкинуть все это нафиг, но Ларс остановил — вдруг кто-то случайный найдет.

Профессор скорее предлагал выкинуть ящик с одеждой. Но тут уже я воспротивился, решив, что стопка новых балахонов и коробка с масками сектантов нам пригодятся.

— Смотри, что нашел, — Борис кинул что-то на крышу шкафа, который разделял кабину