Того гляди, и сама кончу от такого блаженства. Словно Егор не отдельный человек, а часть меня, и ласкаю саму себя. И отвечая на мои нескромные мысли, оборотень опять сжал волосы, заставляя ускориться. Его член напрягся, пальцы, причиняя сладкую боль, дёрнулись, и мой рот наполнился солёным семенем, а в голове закрутилась странная мысль, что ничего вкуснее я в жизни не пробовала.

Рык экстаза сурового оборотня пролился на душу словно бальзам. Я облизнулась, отодвинулась и посмотрела на его лицо. Красивый мужчина, который стал бы идеальным папочкой для моего ребёнка.

— Егор, — позвала совсем тихо. Он был такой умиротворенный, что не хотелось его тревожить. Но мы все ещё были в его рабочем кабинете, дверь открыта, и любой может войти.

Он напрягся, стиснул зубы, но глаза не открыл, продолжая сжимать руками мои волосы.

— Лиза, зачем ты это сделала? — наконец, глухо произнёс он.

— А ты против?

Егор застонал и отпустил меня, отодвигаясь.

— Елизавета, вам стоит покинуть мой кабинет, — слова прозвучали как гром среди ясного неба.

— Что? — решила переспросить.

— Покиньте мой кабинет, приведите себя в порядок и возвращайтесь к своим обязанностям! — он резко вскочил из кресла и отошёл к окну, поправляя брюки. — И больше такого не повторится!

Я встала, не понимая, как он вообще может так со мной говорить? Поправила одежду, едва сдерживая слезы.

Я ведь думала, что ему понравилось так же сильно, как и мне. Но эта отстраненность. Мужчина, испытавший удовольствие — разве он мог вести себя так? Мои чувства пребывали в полнейшем смятении. Я чувствовала, что во мне начало просыпаться не только желание, а нечто большее, то, что могла бы испытывать женщина к мужчине, который подарил ей самое дорогое… Но почему он меня отталкивает.

— Почему? — уже на выходе я решилась задать вопрос.

— Иди, Елизавета. И передавай привет Валере.

Дверь его кабинета я закрывала с такой тоской, что еле-еле сдерживала себя, чтобы не заплакать. Всё складывалось слишком плохо, чтобы я хотя бы понадеялась на что-то хорошее. Я по уши во всём том, в чём обычно по уши Валера.

Валера… Почему в такой момент Егор его вспомнил?! И угораздило же попасться на этой ферме как раз в тот момент, когда там был (не) мой козлик. От этого козлоногого одни проблемы. Ну неужели он сам не понимает, что ни одна уважающая себя нимфа не будет с ним, только если по залёту… Как хорошо, что это не я.

Я беременна от своего босса. Прямо какой-то романтический сериал, вот только, кажется, хеппи энда мне тут не видать. Я же вижу, что Егор хочет, хочет всего того же, чего хочу и я, но строит из себя ледяную глыбу. Надо заметить, слишком непроницаемую глыбу. И я бы попробовала ещё раз, сделала всё, что могу, но он же сказал, что этого больше не повториться, а я…

А я, дурёха, влюбилась в него.

Кулер подвернулся слишком вовремя — я резко набрала воды в один из стаканов и выпила залпом так, словно это водка. Нет, водку мне сейчас нельзя, так что такой вид успокоения отменяется. В конце концов у меня будет ребёночек, мой крошка, мой малыш, которого я обязана вырастить здоровым и успешным, может даже без родного папы. Просто…

Я опустила голову, останавливаясь на месте и постепенно переваривая происходящее. А что, если он так реагировал только из-за того, что так тело реагирует? Я просто, так сказать, хорошо выполнила «работу», вот он и возбудился. Может, это просто реакция организма и за ней вообще нет никаких чувств? Только инстинкты волка. Да и, говорят, уже скоро полнолуние.

Да, Лизонька, ты дурёха. Влюбилась по самые уши, а он — нет. А я ведь думала, надеялась, что смогу взрастить в нём чувства, но нет! Нет любви! Только у меня к нему. Значит, теперь буду растить ребёночка сама. Конечно, конечно я могу прийти к нему и заявить о том, что у меня от него ребёнок, и, возможно, он согласится его обеспечивать, даже сделает предложение, вот только кому это нужно? Он не будет любить ребёнка, навязанного кроху, который будет страдать также, как и его отец. Нет, этого я точно не хочу.

— Ну, что, Лизок, можно поздравить? — Сашка как всегда вовремя и как чёрт из табакерки. Не уверена, что есть табакерка, но чёрт-то точно.

— С чем поздравлять-то? — попыталась собраться с силами и не разрыдаться. Спокойнее, Лизонька, спокойнее. Это работа, а не дом. Вот придёшь домой и там хоть в два ручья. Но нет, совсем не хочу этого делать. Вот ещё, расклеиваться снова. И всё-таки как же обидно и гадко от того, что происходит. Не хочется больше ничего, тем более работать в этом офисе. Может, уволиться? Я же смогу найти себе другую работу. Да что угодно, только бы Егора не видеть! Егора, в которого я влюбилась. Просто не хочу. Ничего, рано или поздно забудется.

Нет, не забудется, потому что у меня будет от него кроха. Ну, что же, направлю всю свою любовь в малыша, чтобы поднять его на ноги самой и воспитать правильно, чтобы всё у него в жизни было хорошо, и, если это девочка… В общем, чтобы не повторяла моих ошибок.

— Так, подруга, а ну-ка подробности, подробности, — Сашка даже села на стол рядом. К счастью, там ещё никого не было, только чей-то недопитый чай с печальным утопленным не в первый раз пакетиком. Прямо как я в последнее время.

— Он сказал, что такое больше не повторится и я должна идти выполнять свои обязанности, — на этих словах я снова чуть не разрыдалась, внутри появилась жёсткая, колющая обида, а на душе заскреблись кошки. Ужасно, как же это ужасно. Это был всего лишь минет, а до этого — всего лишь секс и как девушка я ему не нужна.

По щеке покатилась слеза. Вот и захотела Лизонька любви, а осталась по итогу с крохой один на один. Нет, теперь уж точно не скажу, что ребёнок от него. В таком случае точно примет всё на себя и у меня будет не семья, а кошмар. Не о таком я с детства мечтала, ой не о таком.

— Да ты шутишь! — Александра даже прикрыла рот рукой. Видимо, офигела от того насколько я «удачница». — Этого просто не может быть!

— Может, — покачала головой, закрывая лицо руками. Весёлая жизнь предстоит…

— Нет, нет, нет, ты, наверное, что-то не так поняла. Он точно так выразился? А ну процитируй мне его! — Сашка не унималась, а я уже потеряла веру во всё, что вообще возможно. У меня остался только мой малышок, которого я, конечно же, сама воспитаю. К сожалению, без Егора…

В общем, я все рассказала Саше, даже то, что не следовало. Без подробностей, но все же. Она удовлетворенно кивала, говорила, что я умничка, но стоило дойти до слов Егора как суккуба возмущённо воскликнула:

— Да как он мог! Так, ты должна пойти к нему и сказать, что ребёнок его!

— И он женится на мне, потому, что я его вынудила. А я так не хочу! Я вообще… По любви замуж хочу…

— Тяжело с вами, нимфами, — вздохнула она. — Может, надо было думать до того, как в койку прыгать?

Я вздохнула в ответ. Легко сказать, думать! Это суккубы с юности привычные к своим желаниям и умеют ими управлять. А нам, нимфам, если уж снесло крышу гоном, то на место она так просто не встанет. Матушка-природа задумывала, что в лесу в этот период нимфу догонит самый лучший сатир, и начнётся любовь да благодать. Только мы давно не живём в лесах, а в городских джунглях встречаются мужчины поопаснее… И поинтереснее.