стихи, — прибавила Мерли, — никогда не читала ничего лучше.

— А вы, случайно, не захватили их сюда? — поинтересовалась Имке.

— И не случайно, а нарочно, — сказала Ютта, — мы хотим знать твое мнение.

— Мое мнение? — Имке с удовольствием отметила, что Мерли кладет себе полную тарелку салата. — Ну, не знаю… я ведь не поэт.

— Нет, мы не о том, — сказала Мерли, — мы не о качестве, а о содержании.

— А разве полицейские не забрали ее компьютер? — удивился Тило.

— Нет, но они скопировали всю информацию, — ответила Ютта, достала из рюкзака голубую папку и протянула ее матери.

— Напрасно ты это сделала, — заметил Тило. — Теперь вас не оторвешь. Прощай, уютный семейный ужин.

И правда, Имке тут же надела очки, раскрыла папку и принялась сосредоточенно читать.

— Как вы там? — спросил тем временем Тило. — Держитесь? — Бокал в его руке сверкал, точно жидкие рубины.

— Учиться осталось меньше недели, — сказала Мерли, — потом начнутся каникулы, и мы сможем приняться за дело.

— За дело? — переспросил Тило, хотя отлично понимал, о чем идет речь. — То есть?

— Мы начнем поиски убийцы, — пояснила Ютта удивленным тоном, показывавшим, что она его явно переоценила.

И тут Тило, который совсем не хотел занудствовать, не выдержал и пустился читать им лекцию. Он говорил, говорил и не мог остановиться, мысленно досадуя на себя, потому что психологически совершал ошибку за ошибкой.

Ютта и Мерли молча поедали вторую порцию салата, не перебивая его из вежливости. Имке, которая ничего не замечала, захлопнула папку и опустила ее на пол у своего стула.

— Потрясающе, — сказала она, — какой талант!

— И это все? — спросила Ютта.

— А что еще?

— Как насчет ее образов? — сказала Мерли. — Мы голову сломали, пытаясь их разгадать.

— Разные люди по-разному трактуют одну и ту же метафору. Образ до конца нельзя разгадать. Это все очень субъективно.

— Да? А кто такой, например, «черный человек»? — спросила Ютта. — А «повелитель боли»?

— Эти стихотворения связаны друг с другом? Может быть, Каро рассказала в них свою историю? — продолжила Мерли.

— Не стоит воспринимать стихи так буквально, — предупредила Имке. — Каро зашифровала свои мысли. Иначе она написала бы все прямым текстом в дневнике.

— Логично, — согласилась Ютта. — Однако шифр можно взломать, не так ли?

— Без помощи Каро? — Имке покачала головой. — Я бы сказала, что это весьма затруднительно.

— Но здесь же все есть. — Ютта подобрала стихи Каро с пола. — Ее детство, ее отношения с родителями, ее самовредительство, наша квартира, Мерли и я.

Имке слушала дочь со страхом. Эти девицы точно пустятся во все тяжкие. Ужас захлестывал ее, точно героиню какой-нибудь американской семейной драмы с названием «Участь матери».

— Вот, например, послушайте! — Ютта взяла первый листок. — Вопросы.

Ты обещал

Свою жизнь.

И все же

Ничего не отдал.

А мою — забрал.

— Это, наверное, и есть ее последний бойфренд!

— А может, и первый, — хмыкнул Тило. — Откуда нам знать?

— Оттуда, что Каро датировала свои стихи! — воскликнула Мерли. — И в это самое время она встречалась с тем загадочным парнем, которого мы никогда не видели. И даже не знали его имени. И Каро, кстати, тоже не знала. У них была такая игра: она каждый раз придумывала ему новое имя.

— Оригинально, — фыркнул Тило.

— Да, он был этакий Гном-тихогром из сказки, Румпельштильтскин. И Каро верила, что, когда она отгадает его имя, получит и его любовь.

— Жестокая, однако, сказка, — заметил Тило.

После этих его слов повисла неловкая и тягостная пауза. Имке пошла на кухню готовить кофе, Ютта пошла с ней.

— Подумать только, — проворчала Имке, включая кофеварку, — любовь, которую нужно завоевывать. Редкий идиотизм. А вы не лезьте, не ваше это дело его искать. Пусть этим занимается полиция.

Ютта лишь пожала плечами. И Имке знала, что если уж Ютта что-то задумала, то отговаривать бесполезно, но у нее была идея.

— Это опасно, — говорил Тило, когда они вернулись в оранжерею, — разве вы не понимаете, что этот человек может быть преступником?

— Тем более, — упрямо возразила Мерли, — тем более надо его найти.

— Девочки, а не съездить ли вам куда-нибудь недели на три? — предложила вдруг Имке. — Я решила сделать вам такой подарок.

— Нет, спасибо, — сказала дочь, накрывая ее ладонь своей, — еще совсем недавно мы бы прыгали до потолка. Сейчас не время для развлечений. У нас долг перед Каро.

— Да, это было бы здорово, — печально улыбнулась Мерли, — но только если бы Каро была с нами.

Когда Ютта и Мерли уехали, Имке сказала Тило:

— Да, я понимаю. Без Каро теперь все не так. И не скоро еще будет так.

Тило поцеловал ее и нежно погладил по затылку. Но она отвела его руку.

— Не сейчас, Тило. Не сердись. Но мне нужно изучить стихи Каро. Я тоже ей кое-что должна.

Глава 12

Первые три жертвы были изнасилованы, но преступник пользовался презервативом и не оставил улик. На месте первого преступления обнаружили темный волос — среди срезанных им светлых волос жертвы. Впрочем, этот темный волос мог принадлежать кому угодно. Берт проводил бесчисленные допросы, и все впустую — загадочный бойфренд Каро как сквозь землю провалился. Даже Мерли и Ютта его не видели — и это притом, что он ночевал у них в квартире. Как такое было возможно? Как он ухитрился войти в жизнь стольких людей и не оставить следов, не считая нескольких дневниковых записей и стихов Каро? Но и там не было ни одной зацепки. По крайней мере, Берт ничего не видел. Он распечатал ее стихи и раздал коллегам, надеясь, что кого-нибудь из них осенит ценная мысль. Зря старался — его коллеги, кажется, вообще не умели читать. Тем более стихи.

По приказу шефа их психолог составила предполагаемый психологический профиль убийцы, который представила на одном из утренних совещаний.

У нее вышло, что их клиент неженатый и инфантильный (либо наоборот). Что он единственный сын властной матери, в детстве подвергавшийся моральному или физическому насилию. Что он религиозен. Умен. Необщителен. Осторожен. Отличается низким порогом агрессии. Сексуально неопытен.

— А отчего вы нигде не указали, что он извращенец? — спросил Берт.

— Потому что мы не оперируем подобными категориями, — отрезала психолог. — Это ненаучно.

— Ну и зря. Если эти маньяки не извращенцы, то кто еще?

Ни для кого не было секретом, что они не ладят. Берт больше полагался на собственное чутье, чем на научные гипотезы психолога. И чутье подсказывало ему, что он должен искать этого бойфренда. В отличие от остальных Каро не была