Полицейский Доукинс подошел к северной части стадиона и увидел бронированный автомобиль «Уэллс Фарго», стоявший у погрузочной платформы нижнего ряда. Мужчина пытался вытащить изнутри мешки, по-видимому полные монет.

— В чем тут дело? — спросил Доукинс.

— Да шофер разбил колено и отправился в медпункт. Ты не мог бы помочь мне?

— Внутри или снаружи?

— Забирайся внутрь и передавай мне мешки, ладно? И поосторожнее, эти сволочи очень тяжелые.

— Ясно.

Доукинс влез внутрь автомашины. Вдоль бортов бронированного фургона вытянулись полки, заполненные бесчисленными мешками монет, судя по всему четвертаков. Он поднял один мешок и убедился, что он действительно тяжелый. Доукинс сунул блокнот за пояс и взялся за работу, передавая мешки на погрузочную платформу, где охранник укладывал их в тачку. Ловко же увернулся сержант от тяжелой работенки, подумал Доукинс.

Янкевич встретил лейтенанта у входа для представителей прессы, и они направились к подозрительному фургону. Лейтенант заглянул внутрь.

— Там большой ящик с надписью «Сони»… Одну минуту, написано, что это коммерческий видеорекордер.

Сержант Янкевич передал лейтенанту все, что рассказал ему Доукинс.

— Может быть, в этом нет ничего особенного, но…

— Да, вот именно — но. Пойду отыщу старшего в бригаде компании Эй-би-си. И вызову группу саперов, занимающихся разминированием. А ты оставайся здесь и следи за фургоном.

— У меня в машине есть ломик, сэр. Если хотите, я могу проникнуть внутрь фургона без особого труда.

Оба полицейских знали, как открывать запертые автомобили.

— Не стоит, пожалуй. Пусть этим займутся специалисты — да и к тому же не исключено, что внутри действительно видеорекордер. Скажем, они привезли резервный рекордер, а за это время успели отремонтировать основной, и потому резервный оказался не нужен.

— О'кей, лейтенант.

Янкевич вошел внутрь стадиона, чтобы выпить чашку кофе, затем вернулся на свежий воздух, который так нравился ему. Солнце садилось за Скалистые горы, и даже при таком морозе зрелище было поразительно прекрасным. Сержант прошел мимо фургонов спутниковой связи, чтобы не упустить зрелище сверкающего оранжевого шара, опускающегося в просвет между снежными облаками. В мире есть вещи более прекрасные, чем футбол. Когда последняя доля полыхающего солнца скрылась позади горного хребта, он пошел назад, решив еще раз взглянуть на ящик внутри фургона. Этого сделать он не успел.

Таймер внутри корпуса бомбы достиг отметки 17.00.00, и механизм начал действовать.

Во-первых, началась зарядка высоковольтных конденсаторов, и маленькие пиротехнические устройства, находящиеся рядом с резервуарами трития на обоих концах бомбы, сработали. Они толкнули вперед поршни, выдавливающие тритий через узкие металлические трубки. Одна трубка вела в первичное взрывное устройство, другая — во вторичное. Пока что события развивались сравнительно медленно, а главной задачей являлось смешение дейтерида лития с легко расщепляющимися атомами трития. Прошло десять секунд.

В 17.00.10 таймер послал второй сигнал.

Наступило нулевое время.

Конденсаторы разрядились и послали импульс в сеть деления. Длина первого провода составляла пятьдесят сантиметров. На это потребовалось 1,75 наносекунды. Импульс попал в сеть деления через криотронные переключатели, в которых использовался самоионизирующийся радиоактивный криптон; разряды в криотронах были синхронизированы с поразительной точностью. После компрессии для необходимого повышения силы тока делительная сеть послала этот импульс по семидесяти различным проводам, каждый из которых был ровно в метр длиной. Чтобы пройти это расстояние, импульсам потребовалось 3 наносекунды.

Импульсы достигли детонаторов в одно мгновение, строго одновременно. У каждого из взрывных блоков было три детонатора, и ни один из них не подвел. Детонаторы представляли собой маленькие проволочки, достаточно тонкие, чтобы поступивший импульс мог моментально их испарить. После этого импульс поступил в сами блоки, и процесс физической детонации начался через 4,4 наносекунды с того момента, как таймер послал свой сигнал. Результатом был не взрыв, а имплозия, то есть взрывная сила была направлена главным образом внутрь.

Эти блоки взрывчатого материала на самом деле имели очень сложную слоистую структуру и состояли из двух веществ, причем каждый слой был покрыт пылью из легких и тяжелых металлов. В каждом блоке наружный слой состоял из сравнительно маломощного взрывчатого вещества, скорость детонации которого едва превышала 7 тысяч метров в секунду. Взрывная волна в каждом блоке распространялась радиально от детонатора и быстро достигала края блока. Поскольку блоки детонировали снаружи внутрь, взрывной фронт через блоки распространялся к общей центральной точке. На границе между маломощным и мощным взрывчатыми веществами находились пузырьки — их называли пустотами, которые начали менять сферическую взрывную волну в плоскую, снова подвергающуюся фокусировке для того, чтобы попасть точно в свою металлическую цель, именуемую пускателем.

Каждый пускатель представлял собой тщательно обработанную деталь строго определенной формы из сплава вольфрама и рения. Именно по нему ударяла взрывная волна, двигающаяся со скоростью более 9800 метров (6 миль) в секунду. Внутри детали из вольфрама и рения находился сантиметровый слой бериллия. За ним был еще один слой, на этот раз урана-235 в один миллиметр толщиной; несмотря на то что он был на порядок тоньше, весил он почти столько же, сколько и слой бериллия. Вся металлическая масса двигалась через вакуумированное пространство, и, поскольку взрыв фокусировался на центральной точке, истинная скорость сближения противоположных сегментов бомбы составляла 19600 метров, или 11,5 мили в секунду.

Центральной точкой, куда были направлены сила взрыва и металлы, являлись 10 килограммов (25 фунтов) радиоактивного плутония-239. По форме он представлял собой стакан, верхняя часть которого была отвернута наружу и вниз к основанию, образуя две параллельные стенки. Плутоний, который и в обычных условиях плотнее свинца, подвергся дальнейшему сжатию давлением взрыва, превышающим миллион атмосфер. Этот процесс должен был осуществиться очень быстро. В плутонии-239 содержалось небольшое количество плутония-240, а этот изотоп еще менее устойчив и склонен к преждевременному взрывному распаду. Наружная и внутренняя поверхности сжимались и сгонялись к геометрическому центру бомбы.

Заключительный этап осуществлялся устройством, называемым зиппером. Это устройство, которое приводил в действие третий сигнал все еще исправного электронного таймера, представляло собой миниатюрный ускоритель частиц, очень компактный мини-циклотрон, внешне удивительно схожий с ручным феном для сушки волос. Он выстреливал атомами дейтерия в бериллиевую мишень. При этом образовывались нейтроны, летящие со скоростью в одну десятую скорости света по металлической трубке в центр первичного взрывного устройства, именуемого шахтой. Расчеты были произведены с такой точностью, что нейтроны проникли туда в тот самый момент, когда плутоний достиг половины своей наивысшей плотности.