Всего возле стадиона находилось тридцать семь действующих фургонов спутниковой связи, обслуживающих свыше миллиарда спортивных болельщиков в семьдесят одной стране, когда на них обрушился мощный поток гамма- и рентгеновского излучения. В большинстве случаев это привело к образованию сигнала в волноводах, однако в шести фургонах поток лучей попал сначала в сами волноводы, в результате чего они послали в космическое пространство импульс колоссальной мощности, точно соответствующий используемым частотам. Впрочем, даже это не имело прямого отношения к делу. Резонансы и отклонения иного типа внутри волноводов свидетельствовали, что значительные сегменты спутниковых частот оказались заглушенными шумовыми импульсами. Все спутники связи, находящиеся над Западным полушарием — за исключением двух, — работали на телевизионные компании Денвера. То, что произошло с этими спутниками, было элементарно просто. Их чувствительные антенны были рассчитаны на прием миллиардных долей ватта. И вдруг на них по многочисленным отдельным каналам обрушился шквал энергии, в тысячи и десятки тысяч раз превышающий номинальную мощность поступающего сигнала. Этот поток создал огромную перегрузку входных усилителей, количество которых соответствовало числу каналов связи. Программное обеспечение компьютеров, управляющих спутниками связи, тут же заметило это и привело в действие переключающие устройства, предназначенные для того, чтобы защитить чувствительное оборудование от воздействия мощного всплеска. Затронь перегрузка только один приемный канал, служба была бы мгновенно восстановлена и больше ничего бы не произошло. Однако коммерческие спутники являются исключительно дорогими устройствами. Для их создания требуются сотни миллионов долларов, а еще сотни миллионов стоит запустить их в космос. После того как всплески были зафиксированы несколькими усилителями, программное обеспечение принялось автоматически отключать контуры, стремясь предохранить возможное серьезное повреждение всего спутника. А после того как всплески были отмечены на более чем двадцати усилителях, программное обеспечение предприняло дальнейшие шаги: оно отключило все контуры спутника и тут же информировало наземный центр управления о том, что произошло нечто крайне серьезное. Программное обеспечение безопасности спутников представляет собой сходные варианты одной программы, рассчитанной с большим запасом надежности. Ее назначением является защитить невероятно ценные и практически незаменимые спутники связи, стоимость которых измеряется многими миллиардами долларов. В один миг значительная часть космической связи мира отключилась, причем еще до того, как техники, управляющие спутниками, успели заметить, что произошло что-то невероятное.

* * *

Пит Доукинс решил немного отдохнуть. Себе он объяснил, что охраняет бронированный автомобиль. Охранник компании «Уэллс Фарго» повез тачку с несколькими сотнями фунтов монет в мешках внутрь стадиона, и полицейский сидел, опершись спиной о полки с рядами тяжелых мешков и слушал радио. «Мустанги» приближались к отметке сорока семи ярдов на половине «Викингов». В это мгновение темнеющее небо снаружи стало ослепительно желтым, затем красным, причем это был не спокойный и приятный мягкий цвет заката, а обжигающе яркий всплеск фиолетового цвета, который был несравнимо ярче, чем можно было представить. Мозг Доукинса едва успел заметить это обстоятельство, как на него в одно и то же мгновение навалились миллионы других ощущений. Земля вздыбилась под ним. Тяжелый бронированный фургон подбросило кверху и в сторону как игрушку, которую пнул ребенок. Открытая задняя дверца захлопнулась, словно в нее выстрелили из пушки. Бронированный корпус фургона защитил Доукинса от взрывной волны — немалую роль в этом сыграло и здание стадиона, хотя полицейский не успел этого осознать. И все же ослепительная вспышка почти лишила его зрения, а волна плотного воздуха, пронесшаяся мимо подобно взмаху какой-то гигантской руки, оглушила Доукинса. Если бы полицейский не растерялся и не утратил способности соображать, он подумал бы, что произошло землетрясение, но такая мысль даже не пришла ему в голову. Вместо нее Доукинса охватило необоримое желание выжить. Грохот и сотрясения не прекратились, тут он вспомнил, что находится внутри фургона, над топливным баком с двумястами литров бензина. Доукинс поморгал, чтобы лучше видеть, и пополз через разбитое ветровое стекло в сторону самой яркой точки, которую силился разглядеть. Он не заметил, что тыльные части его рук пылают сильнее, чем при солнечном ожоге, который ему довелось когда-нибудь испытать. Не заметил он и того, что ничего не слышит. Доукинсу хотелось одного — выбраться на свет.

* * *

Недалеко от Москвы, в подземном бункере, защищенном шестидесятиметровым слоем железобетона, находится Центр управления войсками противовоздушной обороны страны. Он был построен недавно и потому походил на аналогичные командные пункты, существующие на Западе, — в виде амфитеатра, потому что именно такая форма помещения позволяла всем присутствующим видеть большую противоположную стену, где были установлены огромные экраны с картами и данными, необходимыми для выполнения операций по защите страны. Часы показывали 03.00.13 московского времени — эти цифры горели на электронных часах над экранами дисплеев, 00.00.13 абсолютного времени (времени Зулу, или по Гринвичу), а в Вашингтоне было 19.00.13 предыдущего дня.

Генерал-лейтенант Иван Григорьевич Куропаткин был дежурным по центру управления войсками ПВО. Он прежде был летчиком-истребителем. Слово «прежде» ему не нравилось, генерал любил говорить, что он — летчик-истребитель. Недавно ему исполнился пятьдесят один год. Куропаткин был третьим генералом по выслуге лет на этом посту, и сейчас наступила его смена. Заслуги и положение позволяли ему выбрать и более удобную смену. Однако генерал Куропаткин принадлежал к новой элите советских военных, считал, что армия должна строиться на профессиональной основе, а профессионалам нужен пример. Рядом с ним расположился его штаб, состоящий из полковников, майоров, а также нескольких капитанов и лейтенантов, которым поручалась вспомогательная работа.

Войска ПВО были предназначены для защиты страны от нападения. В век баллистических ракет, когда отсутствовала надежная защита от них — хотя обе стороны все еще стремились разработать такую защиту, — главной задачей дежурного по командному центру ПВО было не защитить страну, а предупредить о нападении. Куропаткину это тоже не нравилось, но изменить ситуацию он был бессилен. На геосинхронной орбите над берегом Перу висели два спутника, «Орел-1» и «Орел-2», задачей которых было следить за Соединенными Штатами и засечь запуск баллистических ракет, как только они покинут свои подземные шахты. Эти же спутники могли заметить запуск баллистических ракет, произведенный подводными ракетоносцами в Аляскинском заливе, хотя наблюдение за районом, расположенным так далеко на севере, в значительной степени зависело от метеорологических условий, а сейчас погода там была отвратительной. «Орлы» передавали информацию главным образом в инфракрасном спектре, который измерял в основном разницу температур. Картинка на экране дисплея была именно такой, какой видела ее камера, без границ между странами и других данных, полученных компьютером. По мнению русских проектировщиков, это было лишней информацией и только перегружало изображение на экране. Куропаткин смотрел не на экран, а на сидящего рядом младшего офицера, который делал какие-то расчеты, как что-то привлекло внимание генерала. Он автоматически перевел взгляд, даже не подумав об этом, и прошла целая секунда, прежде чем он понял, что именно привлекло его внимание.