составленный на основании данных, полученных с базз-дроидов и дроидов-шпионов, запущенных с кораблей его же отряда перед тем, как в действие вступили корабли штурмового флота.

После того как взорвались голографические звездный разрушитель типа «Агрессор» и фрегат типа «Месть», а точную копию последнего облепили десантные корабли Доминиона, голограмма застыла.

— Благодарю, подполковник Тиерс, — негромко обратился я к своему адъютанту, стоящему у тактического голопроектора.

Переведя взгляд на капитана Вигора, поинтересовался:

— Как вы можете это объяснить? Почему был нарушен мой приказ об уничтожении вражеских звездолетов?

Мужчина, поджав губы, стоял, вытянувшись струной и сверля взглядом полумрак потолочных переборок.

— Я отдал приказ о захвате вражеского корабля, сэр, — четко, громко, без запинки произнес он.

— Надо полагать, что капитан Макено не действовал по своей инициативе, — согласился я.

— Так точно, сэр, — Вигор продолжал сверлить потолок, не решаясь посмотреть мне в глаза.

Четко и по уставу Империи.

Можно завербовать человека или принять перебежчика.

Можно сохранить ему звание.

Можно провести «повышение квалификации».

Можно вручить ему один из современнейших звездных разрушителей твоего государства — которых на данный момент всего пять штук имеется в наличии и боеспособном состоянии.

Можно дать понять ему и его соратникам, что никто не держит на них обиду за прошлое.

Но нельзя понять его логику.

Приказ был прост и ясен: замаскированные звездолеты уничтожаются в любом случае.

Без вариантов.

Но этот командир поступил иначе.

Причину нарушения предельно простого и точно сформулированного приказа мне хотелось бы знать в первую очередь.

Потому как, несмотря на то, что ослушание приказа — это серьезный дисциплинарный проступок на грани преступления (в зависимости от тяжести последствий).

Но, чтобы понимать насколько серьезно следует карать провинившегося, необходимо понять чем именно он руководствовался.

За прошедший год было немало случаев, когда нарушение приказов были продиктованы исключительно благими побуждениями.

Взять того же контр-адмирала Мора и атаку на подчиненную Куату планету Кай Фел, когда он нарушил приказ и вклинил свою инициативу в тщательно спланированный алгоритм захвата планеты и столь необходимых нам на тот момент гипердвигателей.

Посидел в камере.

Объяснился.

Написал учебник по тактике.

Теперь командует свежей, формируемой эскадрой для второй фазы контрнаступления на союзников «Консорциума Занна».

Пока разведка выявит все необходимое для атаки, пока будут заминированы границы секторов и региональные гиперпространственные маршруты и проведена прочая подготовка к нападению, новое ударное соединение будет укомплектовано и пройдет боевое слаживание.

Но вопрос о том, что двигало Вигором в тот момент, когда он отправил наших доноров по линии спецназа на штурм замаскированного корабля, по-прежнему остается.

Мог ли он догадаться, что наши спецназовцы были направлены на его корабль отнюдь не для контрабордажной борьбы, а чтобы в случае необходимости скрутить и его и его бывших соратников по военной службе Содружеству Пяти Звезд, входящих в экипаж «Захватчика»?

Нет, маловероятно.

Макено не из болтливых — если это касается выполнения задания.

Значит здесь либо «благие намерения», либо банальная глупость, либо же — недооценка опасности.

Прояснить ситуацию необходимо.

— Сэр, — капитан Вигор кашлянул кулак, когда дослушал мой вопрос до конца. — Я понимаю, что мои действия несли угрозу для любого, кто высадился на борт замаскированного корабля противника. Но риск — часть нашей профессии как военнослужащих.

Довольно правильные слова.

— Есть разница между рисками, капитан, — напомнил я. — Риск погибнуть в сражении у простого солдата гораздо ниже, чем у отряда спецназа, который вы послали штурмовать корабль, оборудованный активно используемой противником системой самоуничтожения.

— Я понимаю это, сэр, — после недолгого молчания согласился командир «Захватчика». — На повышении квалификации до моего сведения было доведено, что «Консорциум Занна» взрывает свои корабли при угрозе их захвата противником или заманивают на них призовую партию, после чего следует подрыв реактора и боеприпасов. Однако, я проанализировал тактику противника и пришел к выводу, что проведение тайной операции с проникновением малозаметными средствами на борт вражеского корабля, отвлечение его внимания нападением наших кораблей для облегчения доступа к реактору — основной угрозе самоликвидации — и его последующему захвату. Звездолет противника был лишен возможности к маневрированию и ведению огня. После чего корабль подвергся обстрелу ионными пушками и последовала высадка полноценного десанта.

— Это констатация фактов, капитан, — произнес я. — Не более того.

— Да, сэр.

Нельзя отрицать факт изящества, с которым данное мероприятие было проведено.

Но нельзя и проигнорировать то, что реализовано оно вопреки превалирующему приказу.

— Вы считаете свой приказ правильным, капитан? — поинтересовался я у командира «Захватчика».

На этот раз ему потребовалось несколько секунд для ответа.

Не для того, чтобы его придумать — по лицу капитана Вигора и так было понятно его отношение к своим действиям.

Он подбирал слова для нужной формы изъяснения.

Что может говорить о нем как о тактичном человеке.

Либо как о хитреце, который подбирает слова, чтобы не оказаться виновником серьезного правонарушения и не понести заслуженное наказание.

Понять разницу несложно.

Достаточно будет услышать от него воззвания к моим собственным действиям и апеллирование искаженными фактами.

— Мой приказ шел вразрез с вашими, сэр, что недопустимо, — произнес капитан Вигор. — Я признаю этот факт и готов нести ответственность за содеянное и последствия, которые в результате наступили.

— Превосходно, — кивнул я, посмотрев на Тиерса. — Подполковник, задокументируйте тот факт, что капитан Вигор подвергается дисциплинарному взысканию за нарушение приказа старшего по званию.

— Да, сэр.

На лице Вимара появилась тень, хорошо различимая благодаря бликам гиперпространства, освещающего апартаменты сквозь бортовой иллюминатор апартаментов.

Ну и благодаря приглушенному освещению.

— Кроме того, — продолжал я, — отметьте, что капитан должен быть поощрен за разработку тактики захвата крупных звездолетов противника, обладающих маскировочным полем.

А теперь на лице командира «Захватчика» появилось удивление.

— Капитан, — обратился я к Вигору, — после преодоления стражем светового барьера, возвращайтесь на «Захватчик» и продолжайте командовать своим разрушителем. Кроме того, до конца месяца штаб-квартира регулярного флота и я лично, будем ожидать от вас подробной докладной записки.

— На какой предмет, сэр? — выдавил из себя офицер.

— Ваш тактический прием требует изучения и, при необходимости — доработки, — пояснил я. — Подход полезный. И тот факт, что вы захватили боеспособный и практически неповрежденный звездолет противника, обладающий маскировочным оборудованием в нарушение приказа вышестоящего офицера уничтожить корабли неприятеля, не отменяет ваших заслуг. Однако, должен предупредить: впредь вам может так не повезти. И авантюра может не оправдать ожиданий. Надеюсь, я понятно изложил свое видение ситуации?

— Предельно, сэр.

— Свободны.

— Так точно, сэр.

Крутанувшись через левое плечо, капитан Вигор на едва гнущихся ногах покинул мои апартаменты.

Остались лишь я и Тиерс.

— Сэр, — негромко обратился ко мне последний, — данный случай может создать прецедент для остальных командиров. Неверное толкование