помрачнел, затем с кряхтением поднялся на ноги. — Сейчас приведу себя в порядок, а потом наведаюсь к прибывшим целителям, попрошу снадобья, чтобы разум на место вернулся.

Июлия все-таки проводила слегка шатающегося Гелиоса до душевой, затем сбегала на склад, принесла чистый комплект одежды и положила под дверь. Сама она едва успела умыться, почистить зубы, а затем расчесать и переплести косу. Интересно, чем кормить болезного после серьезной черепно-мозговой травмы? Кофе, к которому он пристрастился наравне с Индрой, однозначно под запретом, да и шоколад тоже. Надо наведаться на кухню, проверить, вдруг Витт догадался оставить хотя бы плошку куриного бульона?

Коридор, ведущий в поварское царство худенького дворфа, был мрачен и пуст, да и на самой кухне не горел свет. Наверняка Витт решил задержаться с прибывшими гостями и обсудить текущие дела. Придется самой взглянуть, что есть в холодильнике, а если ничего подходящего — сварить овсянку с молоком и медом, ее точно можно всем. Июлия дошла до поворота и замерла.

Что-то было не так. Из темноты доносилось тяжелое дыхание и странное шарканье, словно по бетонному полу скребли острыми когтями. Вот невидимый чужак задел в темноте один из ящиков с овощами, стоящих напротив кухни, и недовольно рыкнул. Душа у феи едва не ушла в пятки. Стиснув зубы, чтобы не заорать, она на цыпочках попятилась назад, и пятилась до тех пор, пока не уткнулась спиной и затылком во что-то большое, теплое и пахнущее липовым цветом.

— Поймал! — Гелиос охотно сомкнул руки на ее плечах, но Июлия даже не отреагировала, успев только всхлипнуть и ткнуть пальцем в темноту, из которой на обоих надвигалось нечто, пока невидимое, но явно очень большое.

Рыжий замер, затем отодвинул девчонку за спину и вытянул ладонь вперед. И тут же тихо выругался.

— Ровена огненную магию заблокировала, кочерыжка сушеная! Еще и, небось, по приказу Рагнара. Да чтоб ими обоими пень лысый на охоте подавился!

«Нами подавятся намного раньше, причем, неизвестно кто», — подумала Июлия, выглядывая из-за его плеча.

Личина непрошенного гостя проявилась в следующую же секунду, когда из темного коридора высунулась серая чешуйчатая морда ищейки и подслеповато заморгала в потоке электрического света, льющегося из открытой душевой. Высота твари была не менее двух с половиной метров.

Но Июлия за время жизни в бункере стала спокойнее и увереннее в собственных силах. Поэтому желание завизжать во все горло она успешно подавила и сразу же толкнула ящера привычной воздушной волной. Тварь явно не обрадовалась приветственному жесту, с воем улетев в конец коридора.

— Бежим! — Июлия схватила Гелиоса за руку и припустила вперед.

Иномирная мертвая вода в тандеме с кристаллами оказалась выше всяких похвал — рана на голове сокола затянулась, а сам он вполне успешно передвигал ноги, правда, опираясь на локоть феи. Они успели вовремя — как только дверь в лазарет закрылась за их спинами, и деревянный затвор упал в пазы, снаружи раздался удар, от которого со стены посыпалась штукатурка.

— Упырь чешуйчатый, — заскрежетал зубами Гелиос, тяжело дыша. — Я не могу долго бегать… пока…

Июлия с отчаянием оглянулась по сторонам. Как назло, под рукой ни ножа, ни пистолета! Хорошо, беспомощные Илонины подопечные спят в другом конце крепости и за бронированной дверью.

— Уходи, — вдруг сказал рыжий. — Я попробую его задержать.

И закашлялся, со стоном сжав виски ладонями.

— Нет, я тебя все-таки тресну в лоб, — возмутилась Июлия. — Чтобы я раненого друга бросила на растерзание чудищу? Лучше помолчи, хоть раз в жизни! Дай подумать.

Острый на язык сокол отчего-то зарумянился, словно польщенная девица, и замолк. Июлия огляделась по сторонам. Сосредоточиться мешал вой ищейки и удары в ходящую ходуном дверь. Через пару минут тварь ее просто вынесет своей тушей, и тогда несдобровать обоим.

Можно действительно потянуть из Гелиоса жизнеогонь, но тогда есть шанс, что его состояние ухудшится. Не зря же Ровена прописала соколу постельный режим. С другой стороны, лучше уж потом долго болеть, чем попасть в зубы твари, ядовитой для иномирного жителя. Так вообще без шансов, под рукой ни кристалла, ни антидота. Но сколько придется взять жизнеогня, чтобы победить ищейку? Июлия не знала. А у самой силы тоже на исходе, пять часов сна и нервотрепка сказались на самочувствии не лучшим образом. Драться в таком состоянии она точно не сможет.

Значит, надо бежать.

Фея с тревогой нахмурилась, и тут ее взгляд упал на распахнутую балконную дверь. Как хорошо, что лазарет на первом этаже! Но рыжий не сможет спрыгнуть даже с небольшой высоты, ему прямо сейчас нехорошо, вон, едва стоит у стены осунувшийся и бледный.

Раздался треск, одна из досок на дверном полотне отлетела в сторону, и в дыру просунулась когтистая лапа. Гелиос отшатнулся в сторону, но тут же снова облокотился на стену, переводя дух. Нет, в таком состоянии он не дойдет до балкона даже с посторонней помощью. Июлия взглянула наверх, на высоченные потолки, и прищурилась. Идея была идиотской, но другие варианты отпадали, а медлить уже нельзя.

Фея сделала к раненому шаг, протянула руки и скомандовала.

— Обними меня покрепче.

— Мне нравится этот план, — усмехнулся сокол побелевшими от боли губами. — Но ты не могла его предложить хотя бы час назад? Трудно подобрать более неподходящее время.

Дверь содрогнулась еще раз, и вторая доска рухнула на пол.

— Обними. Меня. Крепче, — отчеканила Июлия. — Говорливый ты сукин сын.

Судя по лицу Гелиоса, он с удовольствием бы сказал в ответ очередную похабную гадость, но беснующаяся у входа гадина не оставила на это времени. Поэтому он прижал фею к себе и уткнулся носом ей в волосы, успев шепнуть: «Теперь и помереть не обидно».

— Помирать пока погодим, — хмыкнула Июлия, крепко обнимая рыжего за талию и изо всех сил стискивая пальцами кожаный ремень на зеленых военных брюках. — Главное — не разжимай руки.

Дверь с грохотом рухнула на пол, подняв клубы пыли. Доски разлетелись в разные стороны, а тяжелый затвор, напоминавший по величине деревянную дубинку, взмыл в воздух и ударил ворвавшуюся рептилию по морде. Рыкнув от боли, ищейка с досадой дернул головой, обернулся по сторонам и раскрыл пасть, увидев проплывшие прямо перед носом тяжелые армейские ботинки сорок пятого человеческого размера.

— Ты что, рехну…

— Заткнись! — прокряхтела Июлия, взмывая под самый потолок. — И не дергайся. Уроню же!

И поплыла к открытой балконной двери, с усилием перебирая ногами. Чертова гравитация, чертовы законы физики, даже колдовством их не обмануть! Подумаешь, мужчина в два раза тяжелее нее самой. Она же поднимает его не физически, а магически! Но