– Благодарю тебя за проявленное милосердие. Пусть Аллах благословит тебя и сохранит. Благодарю тебя…

Аэропорт Тегерана. 18.40. С Эндрю Гавалланом на соседнем сиденье, Мак-Айвер выехал с грузовой площадки на рулежку, направляясь к их 125-му, который встал на стоянку в грузовой зоне километрах в полутора впереди. Самолет вернулся из Тебриза около часа назад, прошел дозаправку и был готов лететь назад через Персидский залив. Когда 125-й приземлился, Армстронг долго и сердечно благодарил их за разрешение воспользоваться самолетом компании. Как и полковник Хашеми Фазир.

– Капитан Хогг говорит, что 125-й возвращается в субботу, мистер Гаваллан, – вежливо произнес Хашеми. – Я подумал, не будете ли вы так добры, что подбросите нас до Тебриза. На этот раз только в одну сторону, ждать нас будет не нужно, назад мы доберемся сами.

– Конечно, полковник, – дружелюбно ответил Гаваллан, совсем не испытывая приятных чувств ни к тому ни к другому. Сегодня утром, когда он прибыл из Эль-Шаргаза, Мак-Айвер тут же рассказал ему наедине, почему было необходимо пойти им навстречу. «Я займусь этим прямо с ходу, Мак, поговорю с Талботом, – ответил Гаваллан, взбешенный этим шантажом. – Специальная там служба или Управление уголовных расследований, мне плевать».

Они все зажали уши обеими руками, когда гигантский транспортный самолет ВВС США проехал мимо, двигаясь к своей взлетной полосе вдалеке, – один из многих чартерных рейсов, организованных американским правительством, чтобы вывезти оставшихся американских военнослужащих и работников посольства, кроме самого необходимого персонала. Перегретый воздух из реактивных двигателей взметнул снег и обдал их жаром. Когда Гаваллана снова можно было услышать, он сказал:

– Талбот оставил вам послание, мистер Армстронг, и просил, чтобы вы встретились с ним как можно скорее. – Он заметил мимолетный взгляд, которым обменялись друг с другом британец и иранец, гадая, что бы он мог значить.

– Он не сказал где, сэр?

– Нет, просто просил встретиться с ним как можно скорее.

Гаваллана отвлек большой черный лимузин, быстро приближавшийся к ним; на крыле трепетал официальный флаг Хомейни. Два иранца с каменными лицами вышли из остановившейся машины и почтительно отдали честь Хашеми, распахнув для него дверцу.

– До субботы. И еще раз большое спасибо, мистер Гаваллан. – Хашеми сел на заднее сиденье.

– Как нам связаться с вами, полковник… на случай, если планы поменяются?

– Через Роберта. Он сможет передать мне ваше послание. Я могу быть вам чем-нибудь полезен? Здесь, в аэропорту?

– По поводу заправки самолета, – быстро вставил Мак-Айвер, – спасибо, что помогли ее устроить. Если бы вы могли распорядиться, чтобы нас каждый раз обслуживали так же быстро, я был бы весьма признателен. И то же самое по процедуре получения разрешений.

– Я позабочусь об этом. Вы получите приоритетное обслуживание для субботнего рейса. Если понадобится еще что-нибудь, пожалуйста, обратитесь к Роберту. Роберт, поехали!

– Еще раз спасибо, мистер Гаваллан, – сказал Армстронг. – Увидимся в субботу, если не раньше.

Когда сегодня Талбот заехал, чтобы спросить, во сколько Армстронг прибывает из Тебриза, Гаваллан отвел его в сторону и, едва не рыча от гнева, рассказал ему про шантаж.

– Бог ты мой, – воскликнул Талбот потрясенно. – Какое кошмарное обвинение, ужасно, это не по-английски с вашей стороны, Эндрю, если мне будет позволено заметить! Насколько я понимаю, Роберту пришлось изрядно потрудиться, многим рискнуть, чтобы постараться избавить вас, вашу компанию, Дункана и Локарта – он хороший человек, Локарт, очаровательная жена, жаль, что так вышло с ее отцом, – от катастрофы, которая в любой миг может поднять свою уродливую голову. Разве нет? – Талбот сладко улыбнулся. – Как я понимаю, Роберт попросил, только попросил о скромном одолжении, которое совсем не трудно оказать, а, Эндрю?

– Он из Специальной службы, бывший сотрудник Управления уголовных расследований Гонконга, не так ли?

Улыбка Талбота ни на миг не утратила своей сладости.

– Откуда мне знать. Но он, похоже, действительно хочет оказать вам услугу. Это с его стороны довольно любезно. Нет?

– Журнал разрешений на взлет действительно у него?

– Я ни про что такое и знать не могу ничего.

– Да и кто вообще этот полковник Фазир?

Талбот закурил сигарету.

– Просто друг. Человек, которого хорошо иметь своим другом.

– Это я вижу. Он организовал дозаправку и немедленное разрешение на взлет вне очереди, словно он сам Господь, черт меня подери, Бог.

– О, он не Бог, ни в коем случае. Близко, но не Бог. Бог – англичанин. – Талбот коротко хохотнул. – И к тому же женщина. Никакой мужской разум не сумеет так капитально поставить весь мир вверх тормашками. Полсловечка для умных, старина: я слышал, следуя рекомендации вашего коллеги по совету директоров Али Киа, они намереваются национализировать все иностранные авиационные компании, особенно вашу, если им удастся-таки составить нужную бумагу.

Гаваллан был шокирован.

– Кто это они?

– Это имеет какое-то значение?

После того как Талбот уехал, Гаваллан, кипя от возмущения, вернулся в управление S-G, где сегодня было довольно много сотрудников. Не как в былые дни нормальной работы, но уже ближе к ним – оператор радиостанций, оператор телекса, офис-менеджер, снабженцы, несколько секретарей; женщин сегодня не было, поскольку все отпросились для участия в марше протеста.

– Мак, давай-ка прогуляемся.

Мак-Айвер поднял голову от целой кипы отчетов.

– Конечно, – сказал он, увидев выражение лица Гаваллана.

Им пока еще не удалось побеседовать с глазу на глаз; в их офисе в аэропорту или где-то поблизости это было невозможно: стены тонкие, глаза и уши повсюду и широко открыты. Все время с момента прибытия Гаваллана, вот уже много часов, они занимались просмотром кассового журнала, действующих контрактов, контрактов приостановленных или аннулированных и текущим состоянием каждой из баз – все базы в осторожных выражениях докладывали о сокращении работ до минимума и росте проблем до максимума, – единственной хорошей новостью было полученное Мак-Айвером разрешение на вывоз трех 212-х, да и в этом не было полной уверенности. Пока.

Они вышли на площадку грузовой зоны. Огромный «боинг» японских авиалиний с ревом поднялся в небо.

– Говорят, в «Иран-Тода» не то две, не то три тысячи японских технарей до сих пор валяют дурака и ждут у моря погоды, – рассеянно заметил Мак-Айвер.

– Консорциуму приходится чертовски трудно. В сегодняшнем выпуске «Файнешнл таймс» пишут, что их начальный бюджет превышен уже больше чем на полмиллиарда долларов, в этом году строительство закончить им никак не удастся, и выйти из проекта они тоже не могут, – все это да еще переизбыток предложения на рынке грузовых перевозок не может не ударять по ним самым серьезным образом, – сказал Гаваллан, убедившись, что они совершенно одни. – Наши капиталовложения, по крайней мере, мобильны, Мак, большая их часть.